Спровоцированный (ЛП) - Чемберс Джоанна. Страница 9

— Разрешите представить вам мистера и миссис Чалмерс и их дочь Элизабет, — произнесла миссис Джеффри и, обняв, подвела Дэвида к гостям. — Но, конечно, мистера Чалмерса вы уже должны знать.

Дэвид действительно узнал тучного лысевшего мужчину, который поднялся с кресла, как только они с миссис Джеффри приблизились. Патрик Чалмерс был старшим адвокатом, мужчиной, с которым Дэвид никогда не общался, и он не сомневался, что никогда не был им замечен. Судьи высоко его ценили, Чалмерс не испытывал недостатка в работе и был влиятельным человеком на факультете. Дэвида поразило столь близкое знакомство Джеффри с этим мужчиной. Как правило, они вращались в разных кругах.

— Ах да, — сказал Чалмерс и пожал протянутую Дэвидом руку. — Конечно же, мистер Лористон.

Как любезно с его стороны сделать вид, будто он знал, кто такой Дэвид, и Дэвид был по-настоящему благодарен.

— Счастлив познакомиться, сэр, — искренне отозвался он.

— Моя жена, миссис Чалмерс, — указав на сидевшую рядом даму, изрек Чалмерс.

Дэвид в очередной раз неуклюже поклонился, а миссис Чалмерс холодно кивнула. Была она худой седовласой леди, лет ей было около пятидесяти, брюзгливое выражение, казалось, не сходило с ее лица. Она оценивающе на него взглянула, и Дэвид почувствовал себя бараньей ножкой.

— И моя дочь Элизабет. — Голос Чалмерса смягчился, пухлое лицо при взгляде на дитя выразило потворство.

Выглядела девушка обычно: темные глаза, средней длины каштановые волосы, одетая в аляповатое розовое платье. В отличие от матери для знакомства она поднялась, в ответ на его поклон сделала реверанс и смущенно улыбнулась.

Как только Дэвид присел, миссис Чалмерс приступила к расспросам. К неприличным, колким вопросам о его семье и происхождении, задавались они, без сомнений, для выяснения перспектив.

— Вы один из Лористонов из Сент-Андруса? Знаю несколько членов этой семьи.

— Нет, мэм. Я из небольшой деревушки, что расположена в тридцати километрах отсюда, называется Мидлаудер.

— Никогда о ней не слышала, — нахмурившись, сказала она. — Чем там занимаются?

Дэвид пояснил, что его отец арендовал ферму, и рано или поздно аренда перейдет к брату. Он заметил тяжелый взгляд и поджатые губы миссис Чалмерс, услышанное ее не впечатлило.

Элизабет Чалмерс была гораздо приятнее своей матери. Ее не очень красивое лицо напомнило Дэвиду о кузине Конни, а когда они сели ужинать, в отличие от большинства дам она не вела себя тихо, а проявляла живой интерес к разносторонней беседе, что разворачивалась в течение всей трапезы. Миссис Чалмерс, напротив, высказалась лишь несколько раз на заданный ей прямой вопрос. Она явно не сумела бы разумно изложить свои суждения и с радостью уступила ответ мужу, хотя и поразила Дэвида тем, что имела собственное мнение.

Стоило Элизабет начать говорить, миссис Чалмерс недовольно поджимала губы. Она относилась к той категории женщин, что могли без слов продемонстрировать свое несчастье: красноречивой морщиной на лбу, выразительно стиснутыми губами. Однако девушка не боялась. Она общалась с компанией и игнорировала материнское фиглярство, хотя взгляд иногда и падал на безрадостного родителя.

Что же до мистера Чалмерса, на свою жену он внимания не обращал и сиял всякий раз, когда говорила дочь. Он ей очень гордился, это бросалось в глаза. Видимо, его одобрение и вынуждало миссис Чалмерс молчать. Джеффри поднял тему недавних выборов, и разговор неминуемо свелся к радикалам и событиям начала года.

— Вы защищали ткачей, не так ли, мистер Джеффри? — поинтересовалась Элизабет. — Тех, кого казнили за участие в восстании?

Джеффри как раз собрался дать ответ, но его перебила миссис Чалмерс:

— Когда мы поедем в Лондон, Элизабет — если вообще поедем — тебе придется научиться держать рот на замке на светских мероприятиях, — резким тоном произнесла она. — Это неприемлемая тема для благовоспитанной беседы, и абсолютно точно не подходит юной леди!

Разговор неловко прервался. Щеки у Элизабет вспыхнули. Мистер Чалмерс не проронил ни слова, хотя, глядя на жену, нахмурился. Она сжала губы, но выражение лица было непримиримым. Не зная, как реагировать, Джеффри поерзал на стуле.

Но именно мистер Джеффри и взял все в свои руки.

— Да бросьте, — попытался он задобрить миссис Чалмерс. — Хвала небесам, сейчас мы не в Лондоне! И все мы безмерно наслаждались беседой с мисс Элизабет, разве не так, мистер Лористон?

Втянутый без его на то желания в исполнение роли заблудшего рыцаря, Дэвид пробубнил:

— Ах… да. Компания умной женщины бесконечно приятнее компании дамы, с которой, кроме как о моде и развлечениях, говорить больше не о чем. И, безусловно, мне особо интересно дело, о котором говорит мисс Чалмерс.

— Мистер Лористон работал под моим руководством над делом ткачей, мисс Чалмерс, — ровным тоном добавил Джеффри и, взглянув на мистера Чалмерса, дополнил: — Превосходный сотрудник. Прекрасный специалист в области права и работает как вол.

Мистер Чалмерс бросил взор на Дэвида.

— Вы слишком снисходительны, мистер Лористон, — не желая отступать, посетовала миссис Чалмерс. — Большинство джентльменов не вели бы себя столь участливо.

Элизабет безмолвно таращилась на тарелку.

Оставшуюся часть трапезы она более мнений не высказывала. Даже когда миссис Джеффри начала засыпать ее безобидными вопросами, ответы давались краткие и тихие.

Ужин подошел к концу. Дамы покинули столовую, чтоб выпить чаю в гостиной, а джентльмены решили побаловать себя портвейном. Без них стол казался гораздо больше, по соседству с каждым мужчиной стоял пустой стул. Чалмерс вытянулся и впервые за весь вечер выглядел расслабленным.

Джеффри разлил принесенный служанкой портвейн. Напиток был довольно крепким, пурпурно-коричневым и пьянящим на вкус. Никогда раньше Дэвид не пил портвейн. Он предпочитал виски и находил вкус крепленого вина очень сладким. А вот Чалмерсу вроде нравилось.

— Значит, Джеффри, это и есть одна из ваших ярких звездочек? — весело спросил Чалмерс.

Джеффри хмыкнул.

— Точно, это он. Один из моих протеже, хотя, боюсь, ему будет лучше с другим покровителем.

— О, вы довольно успешны, — иронично отозвался Чалмерс.

— Наверно, — ответил Джеффри. — Правда, на это ушло много времени. И, как вам известно, писательством я заработал больше, нежели чем юриспруденцией.

— Имеется в виду «Эдинбургское обозрение»? Та еще газетенка!

Чалмерс засмеялся, и Джеффри к нему присоединился, обоим было очень весело.

— Вы читали газетенку Джеффри, мистер Лористон? — как только смех стих, задал вопрос Чалмерс.

— Разумеется, — отозвался Дэвид, после чего добавил: — Хотя литературные вкусы мистера Джеффри не совпадают с моими.

— Вы смеете не соглашаться с великим литературным критиком? — бодро спросил Чалмерс. — В чем конкретно?

— Он считает, я был несправедлив с мистером Китсом, — вмешался Джеффри.

— При всем уважении, но именно так и было, — проговорил Дэвид. — Мистер Китс — гений.

— Я так и сказал! Дословно: «Прекрасное воображение».

— Точнее: «Абсурд, мрачность, опрометчивость».

Чалмерс расхохотался.

— Рад видеть, что вы не низкопоклонничаете, мистер Лористон. Терпеть этого не могу.

— При выборе младшего адвоката я нахожу этот фактор самым важным, — спокойно добавил Джеффри.

Чалмерс вновь хмыкнул и бегло глянул на Дэвида.

— Джеффри в курсе, я вечно в поиске блестящих помощников. Понимаете ли, есть у меня склонность к лени.

— Может, вы и ленивы, но адвоката лучше вас я не знаю, — отозвался Джеффри.

— Ладно, не стоит так напирать. Дам вашему протеже возможность попробовать. — Чалмерс опрокинул остатки портвейна, а затем сосредоточил поразительно трезвый взгляд на Дэвиде. — И если вы оправдаете рекомендацию Джеффри, работы прибавится, так что сделайте все от вас зависящее, чтоб меня впечатлить.

— Благодарю вас, сэр, — удивленно моргнув, сказал Дэвид. — Я признателен за эту возможность.