Рыцарь Кровавой Розы (СИ) - Марков Тимур. Страница 5

Тристан все еще не мог оторвать глаз от массивной твердыни. Теперь он понял, почему все жители королевства, от мала до велика, от знатного до простолюдина, так боялись Пендрагона – вид Камелота буквально поражал своей монументальностью, внушая трепет и уважение. От созерцания его отвлек Горвенал. Поравнявшись с юношей во главе колонны, он тактично кашлянул, и только тогда Тристан заметил, что вся его свита в напряженном молчании столпилась возле ворот, ожидая приказа. Он кивнул, и, слегка выдав лошади шенкеля, направил ее вперед. Его люди двинулись следом за своим предводителем.

Миновав бедняцкие предместья с их крытыми соломой глинобитными лачугами, полуземлянками и жмущимися к ним загонами для скота, они подъехали к городу со стороны главных, западных ворот. Стоял обычный день, да и времена были довольно спокойные, поэтому створки врат были гостеприимно распахнуты, позволяя гостям и жителям Камелота беспрепятственно входить и выходить из города. Едва они оказались по ту сторону стены, Горвенал, одетый в ливрею с изображением Кровавой Розы, выехал вперед и громогласно заявил:

- Дорогу Тристану из дома Лионессе, сыну и наследнику короля Марка Корнуольского! Расступитесь!

Немногочисленные горожане, оказавшиеся на их пути, прижались к невысоким постройкам, и вся процессия, выстроившись позади Тристана, двинулась по городу. Они ехали неспешно, торжественно. Двое знаменосцев высоко держали геральдические штандарты своего господина - так, чтобы те, рея на ветру, возвещали всему Камелоту о прибытии наследника дома Кёрна. Немного впереди ехал Горвенал, своим трубным гласом расчищая им путь: «Дорогу! Расступитесь!». Тристан держался так важно, как только мог. Внутри его просто распирало – как, должно быть, он величественно выглядит сейчас, сидя на великолепном коне, окруженный пестрой свитой, гордо шествующий навстречу своей судьбе. Но отец учил его, что аристократ, наделенный истинным достоинством, не должен постоянно подчеркивать свое превосходство, стоит проявлять и великодушие. Поэтому Тристан время от времени старался, насколько мог, приветливо кивать встречным крестьянам, охотникам и ремесленникам, хоть и не мог отделаться от чувства величайшего пренебрежения, видя их перепачканную одежду и чумазые лица. 

Но очень скоро наследник Корнуолла заметил, что его широкий жест не находит должного отклика среди жителей. Большинство из них, едва завидев процессию или заслышав голос герольда, не склоняли головы в почтительном поклоне, как он того ожидал, а, испуганно глядя на незнакомцев, старательно отводили глаза или вовсе поворачивались спиной. Матери хватали детей и прятались за стенами своих приземистых хижин. Тристан был возмущен до глубины души! Он пустил коня рысью и нагнал Горвенала.

- Они совсем не выказывают мне почтения! - дрожащим от негодования голосом затараторил юноша, но все же не очень громко, дабы не услышала свита. - Напротив, даже демонстративно не смотрят в мою сторону! Как это понимать?

- Они видят тебя в первый раз, а черни свойственно не доверять и бояться тех, кого они не знают, - терпеливо проговорил наставник, хотя было видно, что дается это с трудом – капризы маленького лорденыша успели изрядно ему поднадоесть. - К тому же, наш Дом сейчас не обладает большим влиянием в столице. Не принимай близко к сердцу. 

- Близко к сердцу? – еще больше взъярился Тристан, едва не сорвавшись на визг. - Это неуважение не только ко мне, но и ко всему дому Лионессе! По-твоему, я должен такое спускать с рук?

- И что ты сделаешь? Велишь повесить каждого, кто не поклонился тебе сегодня? - ехидно поинтересовался Горвенал и выслал коня вперед, дабы вернуться к своим обязанностям.

Юноша еще долго буравил его спину взглядом. Часто, слишком часто этот человек забывал свое место. Большую часть времени он изображал холодное почтение, но даже не пытался скрыть своего отношения к молодому наследнику. Горвенал презирал его, и Тристан отлично это знал. Он был представителем боковой ветви правящего Дома, дальним потомком брата одного из королей прошлого. В нем также текла кровь Ши, но ее доля была ничтожно малой, и добился своего положения он благодаря личным заслугам, а не происхождению. Еще отроком Горвенал приехал ко двору короля Марка и вскоре показал, что он одинаково хорошо управляется как с клинком, так и с людьми. Умелый воин и хороший управляющий – отец ценил оба этих качества, и потому приблизил перспективного юношу к себе. Тот не подвел и, служа своему господину верой и правдой, быстро продвигался по придворной лестнице, пока, наконец, не получил должность сенешаля – распорядителя двора и верховного управляющего, ведавшего всем хозяйством Дома. 

По сути, Горвенал стал правой рукой Марка, поэтому никто не удивился, что, когда у короля родились сыновья, именно ему было поручено их воспитание. Он учил детей своего господина охотиться, сражаться и управлять их будущими владениями. А когда подрос Тристан, то сенешаль стал и его наставником. Он невзлюбил мальчика с первого дня. И с тех пор наследник гадал – было ли это личной неприязнью или он просто выслуживался перед отцом? Горвенал был обязан королю Марку всем, что имел, а потому поддерживал своего хозяина, даже когда его не просили. С него сталось бы вести себя так с Тристаном просто из желания угодить господину.

Как бы то ни было, юношу это не сильно беспокоило. Кем бы там ни возомнил себя этот выскочка, он был всего лишь слугой, цепным псом на службе у своего повелителя, не более. Даже невзирая на дальнее родство с правящей династией, он не имел никакого права так обращаться с наследником хозяина, своим будущим королем. Мысленно Тристан пообещал себе, что непременно разберется с этим вопросом и проучит наглеца, но позже. Сегодня знаменательный день – он впервые приехал в столицу и скоро предстанет перед всем цветом знати, и ему не хотелось портить такое событие даже размышлениями о подобных мелочах. 

Меж тем они миновали бедные кварталы, расположенные у городских стен, что не могло не порадовать Тристана. Сейчас процессия въехала в центральный район Камелота, где жили более обеспеченные горожане – торговцы, умелые ремесленники и те, кто служил при королевском дворе. Дома здесь были выше и просторнее, сделаны из хорошего дерева и нередко имели больше одного этажа. Попадались даже каменные постройки. Улицы выглядели значительно чище и кое-где были вымощены булыжником. Находиться здесь было намного приятнее, и настроение у наследника сразу поднялось. Процессия повернула на очередную улицу, дома  расступились, и тут ему открылся дивный вид – с высокого холма вдалеке на него взирал королевский дворец. Огромная крепость, как могучий великан, грозно возвышалась над городом. Ее внушительные стены и башни были одой могуществу своего создателя – никогда прежде на Альбионе руками человека не воздвигалось ничего подобного. Даже величайшие кромлехи и менгиры[2], разбросанные по острову, меркли по сравнению с этим монументом. На вершинах башен гордо реяли на ветру флаги с красным драконом - гербом Пендрагона. От вида дворца поистине захватывало дух. А где-то там, в глубине замка, располагался легендарный зал Совета, сердце Камелота, где заседал совет благородных Домов и вершилась судьба королевства. И уже сегодня, совсем скоро, он окажется там, в самой гуще придворной жизни, где ведется большая политика и принимаются важнейшие решения. Он будет представлен всем прочим Домам как сын и наследник своего отца, и уж тогда никто не посмеет относиться к нему несерьезно. Быть может даже, с ним, как с единственным представителем Корнуолла в столице, решат посоветоваться в каком-нибудь важном политическом вопросе? Почему нет, вполне возможно! Разумеется, он не ударит в грязь лицом, продемонстрирует все свое достоинство и воспитание и непременно произведет неизгладимое впечатление на благородных лордов. Они все будут им восхищаться, иначе и быть не может! И тогда отец вынужден будет признать, что был несправедливо строг к своему отпрыску. Да, так все и случится!