Цена на материнство (СИ) - Грант Эмилия. Страница 23

— Кажется, у тебя что-то подгорает, — Верещагин кивнул на плиту, и я опомнилась.

Тут же завозила по сковородке лопаткой.

— Я решила оладушки нажарить, — поспешно заговорила, — проснулась просто рано. Ты же позавтракаешь?

— Обычно я не завтракаю, — мне показалось, или в его тоне промелькнули теплые нежные нотки? — Но сегодня сделаю исключение.

Он сел за барную стойку и выжидающе уставился на меня. Только через секунд десять до меня дошло, что он ждет, пока я поставлю перед ним тарелку с едой. Вся эта ситуация казалась настолько непривычной, что щеки налились румянцем.

Через полтора часа я уже была в больнице.

— Ой, Алина Павловна! — девушка-сиделка с улыбкой поприветствовала меня, стоило мне переступить порог маминой палаты. — Здравствуйте! Как здорово, что вы к нам зашли.

Мамочка лежала в кровати, дремала. Выглядела настолько свежей и ухоженной, словно не в больнице лежала, а прикорнула на диване перед телевизором. Совсем как раньше.

Подошла к ней и осторожно поцеловала в макушку — все же я сильно по ней скучала. По ней прежней. Мне не хватало теплых вечерних бесед с ней за чашечкой чая, советов… Ох, как бы мне не помешал бы ее совет!

Через несколько часов, когда мы уже успели обсудить с сиделкой все вопросы, когда я рассказала маме, как поживаю — разумеется, все я рассказывать не стала; сообщила, что помог старый друг, — телефон дважды мигнул.

Ровно в одно и то же время пришло два сообщения:

“Алина, привет! Я бы очень хотел с тобой встретиться и кое-что обсудить.

Несколько дней буду в Москве. Сможешь сегодня в восемь?” — от Вити.

И:

“Ужин. 20.00. Саша заедет к четырем к нам домой, завезет небольшой подарок”, — от Игоря.

***

Ровно к четырем я добралась до квартиры.

“Ужин. 20.00. Саша заедет к четырем к нам домой, завезет небольшой подарок” — перечитала еще раз.

К нам домой. Домой. К нам.

Я не могла называть это место домом, но тут мне было спокойно. Дом — это, скорее, место, где собираются все любимые люди, где они не испытывают никакого дискомфорта, где улыбаются.

Дзззззинь.

— Я открою, — услышала тихий голос Марины Сергеевны. Домработницы Верещагина, худой неразговорчивой женщины в летах. На меня она отреагировала спокойно, будто бы даже не удивилась.

— Здра-а-авствуйте, Марина Сергеевна, — голос водителя Саши. — Это для Алины.

— Доброго вечера, я передам, — сухой ответ.

— Как вы тут поживаете? Как внуки? — Саша любил поболтать. Я даже прислушалась, стало интересно.

— В добром здравии, спасибо за проявленный интерес, — так же скованно ответила женщина.

Я направилась в коридор. Поздоровалась с Сашей, поблагодарила и забрала из рук домработницы большой темный пакет. И направилась в свою комнату.

Подарок… Зачем? Самый большой подарок, что он сделал — определил маму в хорошую больницу. По-настоящему хорошую. Правда и цена за это вышла довольно высокая, но разве это имеет значение, когда речь идет о жизни и здоровье самого родного человека на свете?

Заглянула в содержимое пакета, вытащила. Платье… цветом один в один как то платье с выпускного — пепел розы. Приталенное платье чуть выше колен, с открытыми плечами — оно было на грани вызова и целомудрия.

Под ним обувная коробка из известного обувного магазина, сверху наклеен стикер и от руки написано:

“19.00 :)”

Смайлик?! Смайлик настолько сильно не вязался с образом Игоря, что я на несколько секунд даже опешила. Смотрела на коробку с обувью, как на ядовитую змею. Решилась открыть. Туфли в цвет платья на тонком каблуке. Носок усыпан мелкими кристаллами, создающими картину витиеватого узора. Интересно, он сам все это выбирал? Тратил рабочее время… Или отправил какую-нибудь секретаршу с поручением? Это могло бы объяснить и смайлик.

Взгляд скользнул по тумбочке, и все тут же встало на свои места. На календаре, выданном гинекологом были отмечены самые благоприятные дни для зачатия ребенка. И сегодняшний был как раз первым. Видимо, “сделать по быстрому” — это не для Игоря, он хочет еще сильнее поглумиться над моим положением. Все эти платья! Туфли!

Не удивлюсь, если в его сегодняшние планы входило и завоевание моего сердца, иначе чем можно объяснить его заботливое поведение ночью? Наверняка попытается меня “покорить”, а потом указать на свое место. Обойдется со мной так же… так же, как и я когда-то.

Ладно, Игорь, поиграем по твоим правилам.

“Привет. Прости, сегодня не получится. Нет времени. Да и желания” — написала Вите.

Сама глянула в зеркало. Что же, у меня целых три часа на подготвку.

Чем больше времени я проводила рядом с Верещагиным, тем сильнее душили воспоминания.

Начиная с первого сентября пятого класса он постоянно меня третировал!

— Ты похожа на Снегурочку, — заявил он, когда меня усадили за его парту. В его тоне я услышала нотки насмешки и не удержалась от едкого:

— А ты на Бармалея!

Он не остался в долгу, дернул за косичку. А эти косы мне мама все утро заплетала!

Старательно, чтобы не осталось никаких петухов. Тогда я не смогла смириться с этой несправедливостью и огрела мальчика тетрадкой. С замахом так, не сдерживая силы. В тот же день нас рассадили, учительница поняла, что мы не сможем уживаться друг с другом. Меня определили к Вите — первому отличнику в классе.

— Не обращай на него внимания, — заявил он на перемене. — Он тупой. И из неблагополучной семьи.

Зато не зануда, — подумала я тогда. Меня раздражало, с каким усердием Витя пытался мне объяснить какое-то новое правило по русскому или математике, словно я сама была не в состоянии в них разобраться.

— Хочешь я буду тебя защищать? — спросил он на следующей перемене, когда Игорь стянул с одной косички резинку.

— Не надо, я сама справлюсь, — ответила я, а потом погналась за Верещагиным, чтобы отвоевать свою собственность.

— Тили-тили-тесто! — прилетело от одноклассников уже на следующий день.

И тогда я приняла решение — не буду обращать внимание на Игоря, что бы он не сделал. Не хватало еще выслушивать насмешки от ребят, в класс которых я только-только пришла.

И я продержалась до девятого класса. До того момента на каждый его выпад реагировала спокойно, отвечала подколкой на подколку. Но, что уж греха таить, мне нравилось внимание первого раздолбая класса. Нравилось настолько, что я сама себе боялась в этом признаться. Нравилось, как он “втайне” провожал меня до дома, считая, что я не замечаю. Я именно из-за этого сказала отцу, что буду добираться сама, что мне не нужен водитель, хотела оставить Игорю шанс.

Хорошо помню свое раздражение, как на первое сентября к нему подошла Маша Козлова и начала вилять хвостом, расспрашивала у него о том, как он провел лето, строила глазки. И Витя в этот момент в очередной раз вещал что-то до занудного заумное.

— Вить, ну как можно быть таким занудой?! — не выдержала я. Собрала вещи и перебралась за парту к Верещагину. Пусть он и не входил в список отличников, зато не заставлял скучать — так я себе объяснила свой собственный поступок.

И только сейчас я поняла, что попросту приревновала. За все эти годы, начиная с пятого класса, я привыкла воспринимать Верещагина своей собственностью, и мысль о том, что он вообще кому-то может понравиться да еще и ответить взаимностью… пугала?

— Не подвинешься? — спросила я с вызовом. Машка потупила взгляд, но отошла.

Может, поняла, что у нее не было шансов, а может, не захотела связываться.

— Да ты не Снегурочка, ты Эльф, — с насмешкой протянул Игорь.

Я не очень поняла, что именно вызвало такую ассоциацию, но не удержалась от:

— А ты все еще Бармалей!

И губы сами собой расплылись в улыбке.

Уже тогда я поняла одну простую вещь — Игорь мне нравился. Очень нравился. От его присутствия в моей жизни делалось теплее и уютнее, я чувствовала себя увереннее, знала, что рядом всегда будет мой личный Бармалей, который может встать на мою сторону, если это необходимо.