Битая грань (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 41

Лена любила Мишу, и хоть не была абсолютно согласна с тем путем, который он избрал, глупо отрицать, что это позволяло им жить гораздо лучше и обеспеченней, чем многим другим. Но в тот момент, когда его убили…

Это стало для нее катастрофой. Моральной, психологической, жизненной. Кто-то мог бы сказать, что дура, и должна была понимать угрозы и риски. Да Лена и понимала, казалось… Но не была готова. Да и как можно подготовить себя к мысли о смерти любимого мужчины? Переживала о нем всегда, боялась, волновалась ночами, просила время от времени не ввязываться в очень опасные предприятия, на что Миша лишь отшучивался… Однако, наверное, все же не верила, не осознавала, как конечна их жизнь.

А его убили. И она была разрушена. Не могла собраться с мыслями в голове, не видела перспективы, вообще не понимала, что ей нужно дальше делать и как теперь быть без любимого человека? А ведь нужно было еще и о дочери подумать, и о том, как теперь жить — Лена давно уволилась с работы, Миша даже настаивал на этом. А теперь как?.. Как просто существовать в мире, где его остывшее тело завтра утром опустят в землю навсегда?

У нее не имелось ответа ни на один из этих вопросов в тот момент. Лена буквально залилась успокаивающим. Это уняло слезы, но не помогало уснуть ни на секунду. Кате повезло больше, дочка смогла отключиться, и слава богу! Хоть она немного нервную систему разгрузит.

В тот же момент Лена собиралась спуститься в кухню, бесцельно проворочавшись в их с Мишей постели, только сильнее впадая в отчаяние. Чтобы «убежать» от горя и ужасного сосущего чувства пустоты из-за смерти мужа, решила уйти из спальни. Хоть чая заварить…

Он стоял там, около лестницы, видимо, собираясь подняться на второй этаж, где располагались спальни. Неизвестный, темный человек… Мужчина. Лена так испугалась, что не могла ничего ни понять, ни рассмотреть: ни лица толком в темноте не видела, ни каких-то примет. Глазу было не за что зацепиться, человек оказался целиком облачен в темную одежду, словно терялся в ночи.

Лена и пикнуть не успела, как была прижата к стене, а у ее горла оказалось острое и ледяное лезвие ножа.

— Даже не думай орать, с*ка, — прошипел мужчина, с силой сжимая ее горло. О чем он? Она и хрипеть не смогла бы, какой крик?! — Твой муж нам должен был стволы поставить. И бабло уже взял… Где оружие?! Давай, колись! — не повышая голоса, он так ужасающе, казалось, говорил, что Лена вся затряслась.

Или это от сжатого горла и нехватки воздуха?

Замотала головой, вцепилась в его руку ногтями, пытаясь ослабить удушающий захват.

— Я… я не знаю… — просипела она, пока даже не в состоянии осмыслить все происходящее. Только в ужасе молясь про себя, чтобы Катя не проснулась, не вышла сюда…

— А бабки? — еще сильнее надавил на какую-то точку, отчего у нее белые звезды замелькали перед глазами.

Вновь замотала головой, не в силах говорить.

— Тебе же хуже, с**а, — надавив на острие так, что точно поранил ей кожу, казалось, скривился неизвестный. — Мы потеряли деньги. И кто-то должен нам их вернуть. Большие деньги. Долг твоего мужа — теперь твой.

— Но… у меня нет огромных денег! Я готова отдать все, что есть. Но я не знаю, сколько… Дом могу продать… — отчаянно сипя, пыталась объяснить она, донести до этого человека, что готова расплатиться…

А он как-то так… засмеялся(?), что у нее в животе тяжелый ледяной ком бухнулся от этого странного гавкающего звука.

— Дом? Ты хоть представляешь, сколько твой муж нам должен? Не достанешь деньги, будешь нам всю жизнь шлюхой отрабатывать. И дочка твоя тоже. Имей в виду… — в конце, словно не видя, что Лена уже себя не помнит от страха, человек еще раз надавил на нож.

Что-то горячее потекло по шее. А боли она не ощутила, странно… Так боялась?!

— Я еще вернусь за деньгами, — предупредил мужчина и ушел… через кухню, в окно?

Не знала. Но у нее в тот момент не было сил даже отлепиться от стены, чтобы куда-то с этого места сдвинуться. Лена сползла на пол, растирая руками струйку крови на шее, и придушено зарыдала, уткнувшись в колени. Захлебывалась слезами и воем, заткнув руками рот, лишь бы не разбудить дочь. Ей было дико страшно и совершенно не имелось идей, как выплатить этот долг, что остался за Мишей. То, что с ней не шутили, понимала четко и ясно…

Этот страх жил в ней до сих пор. Прошло почти пятнадцать лет, а она не смогла от него избавиться. Если слышала на улице хриплый мужской голос или как кто-то грубо кашлял, смеялся, — впадала в ступор. Сердце неслось вскачь, заставляя все тело покрываться липким холодным потом.

Тогда ей помог Саша. Лена не рассказывала и не жаловалась, но он, наверное, и сам знал все нюансы. Приехав на похороны, сказал, что возьмет на себя все долги Миши, ей об этом думать не стоит. Может, заметил дикий ужас в глазах Лены, кто знает? Они это не обсуждали. Но он отказался и деньги брать, когда Лена сказала, что продаст жилье.

— Вам с Катей эти деньги понадобятся больше, — только и заметил тогда Александр, а Лене стало еще страшнее при мысли, какого же размера висел над ними долг? И как случилось, что Миша довел до подобной ситуации…

Так или иначе, а они тогда с Сашей хорошо общались, и он им действительно сильно помог. Возможно, Андрей прав, и ей просто стоит позвонить и объяснить Александру, что именно пугает и заставляет держаться так настороженно? Меньше всего в этом мире Лена хотела бы, чтобы ее дочери когда-то пришлось пережить нечто подобно: терять любимого из-за его жизненного выбора или лицом к лицу столкнуться с реальностью криминального мира и всей его неприглядностью.

— Слушаю, — Санек уже поднимался на свой этаж, забив на лифт, когда телефон начал вибрировать.

Не хотел в номере говорить, вдруг котена уже спит, да и номер неизвестный, мало ли что за вопросы.

— Саша… Ты номер не поменял? — голос матери Кати звучал с таким удивлением, что он против воли усмехнулся.

— Не поменял, Елена. А если бы я понадобился кому-то, кому его давал? Как вам, к примеру, — заметил спокойно и ровно, хоть и был удивлен ее звонком.

По-честному, не знал, чего сейчас ждать от нее. Но и напряжением или каким-то холодом от тона Елены не веяло. Казалось, даже лучше настроена, чем сегодня во время ужина.

— Да, наверное… — согласилась Лена. Помолчала. — Саша, я не хотела тебя обидеть или задеть сегодня. Не подумай, — вдруг, выдохнув, будто в прорубь собралась сигануть, ошарашила его, вот уж да. Решил, что лучше промолчать, да послушать. — Удивлена была очень. И… Не обижайся. Мы многим тебе обязаны, я не забыла. Да и просто, хорошее, теплое отношение ценно. Нет у меня к тебе претензий. Только… я и врагу не пожелаю того, что сама пережила, когда Мишу убили, понимаешь? — как-то горько, с давней, но все еще режущей болью, произнесла Елена.

— Понимаю… — действительно начав сечь, куда она клонит, ровно согласился Саша.

— Я не из тех, кто будет в ваши отношения мешаться или пытаться развести. Не в праве. Не собираюсь и Кате ничего говорить, она взрослая уже, да и привыкла сама делать выбор, даже если мне тот не по душе. С Вадимом меня не послушала… А от тебя мне и отговаривать ее не хочется. Не за что, — показалось, Лена улыбнулась. Но Саша пока внимательно слушал, новые моменты для себя замечая. — Я вижу, что между вами глубоко. Только… не дай ей пережить то, через что я прошла, Саша! Не знаю, не обвиняю и не спрашиваю, чем ты занимаешься и кто сейчас. Просто защити Катю от этого. Потому что нет ничего ужасней, чем потеря любимого вот так… когда можно было еще всю жизнь вместе прожить, понимаешь? Нет, Андрей замечательный, и я счастлива, что встретила его, но… — под конец голос Лены сел, казалось, она сглотнула слезы…

И его пробило неожиданно.

Вроде немного скептично отнесся к этому звонку, собирался просто отстраненно послушать… Ан нет, проняло. Почему-то остро понял, ощутил, что Лене до сих пор болит та потеря. И как-то явно представил, что это может Катя сейчас придушено плакать в трубку.