Встретимся в Силуране! - Голотвина Ольга. Страница 87

— Ты прав, — кивнул поэт с неожиданной гордостью и достоинством. — Я никогда не согласился бы изменить своей стране, но разве это предательство — помешать убить гостя? — Он обернулся к Соколу. — Если высокородному господину нужна моя помощь...

— Ура! — завизжала Ингила, от наплыва чувств встала на руки и в таком положении провозгласила: — Не дадим гостей в обиду! А Нуренаджи пусть катится к Хозяйке Зла в болото!

— Как ты можешь желать такое бедной старушке? — фыркнул Рифмоплет, разом теряя серьезность.

— Постойте! — врезался в общий смех голос Арлины. — Ты сказал — «убить гостя»? Неужели ты думаешь, что Дракону грозит...

— Кто знает?.. — пожал плечами Рифмоплет. — Конечно, грайанского короля можно держать как заложника... если рассуждать разумно. Но ведь вся страна наслышана про бешеный нрав принца Нуренаджи. Разумных действий от него ожидать... ну, как-то не очень...

— Это так, — кивнул Пилигрим. — Кто ж этого не знает! Торговец, что новости принес, сказал: про смерть короля узнали ночью, а грайанцев отправили в тюрьму рано утром. Из постелей повытаскивали! Нуртор еще не упокоился на костре, а Нуренаджи уже вовсю хозяйничает.

— Так бы и закатил гаду в лоб! — тяжело бросил Айфер.

— Это у тебя, деревенщина, лоб, — назидательно сказала Ингила, — а у высокородного господина — чело!

— Извиняюсь... так бы и закатил в чело...

— Что ж, — обвел всех взглядом Сокол, — выходит, мое войско больше, чем я думал. И даже цирк с нами!

— Да я для такого дела на уши встану!.. — с энтузиазмом начала было Ингила, но перехватила восторженный взгляд Рифмоплета и уточнила персонально для него: — Лучше, конечно, на твои...

— Ах да, — спохватилась Арлина, — Тихоня, что ж мы про тебя забыли? Ты-то с нами? Или не хочешь рисковать?

Квадратная лохматая глыба, жарившая на палочке над огнем кусок окорока, оторвалась от своего увлекательного занятия, раздраженно дернула плечом и буркнула:

— Я — что... я — как хозяйка...

Под общий хохот Ингила расцеловала Тихоню.

— Могучее войско у нас! — восхитился Ралидж. — Грозное!

— А может стать еще грознее... — задумчиво произнес Пилигрим, подошел к раскрытому окну и позвал в ночь: — Почтеннейший Эрвар, ты не спишь? Позволь тебя побеспокоить...

Под окном что-то тяжело завозилось. Из темноты откликнулся недовольный голос:

— А без меня — никак?

— Совершенно никак! Очень надо посоветоваться с кем-нибудь поумнее меня. А где взять таких, чтоб поумнее? Шадридаг умер... Санфир умер... Кого из гениев былого ни возьми — все умерли! Как сговорились, честное слово! Если твоя мудрая голова не поможет — ну, тогда совсем не знаю...

Мудрая голова с черным гребнем на темени показалась в проеме окна, улеглась подбородком на подоконник.

— Ну, если только посоветоваться... — В голосе дракона ясно читались нехорошие подозрения.

На миг Пилигрим потерял нить разговора: при виде гигантского чудовища у него захватило дух от совершенно искреннего восхищения. Он протянул руку, погладил жесткий черный нос, опомнился и деловито заговорил:

— Мы оказались в сложной ситуации. Сейчас объясню вкратце...

— Не надо. Ни вкратце, ни подробно. Это зрение у меня скверное, а на слух пока не жалуюсь. Но не понимаю, при чем здесь я.

— Как — при чем? Ведь ты... как бы это сказать... в бытность свою человеком... ведь ты был грайанцем! Подданным Джангилара!

— Ну, Подгорные Охотники — плохие подданные для любого короля. Мы в Мире Людей временные, рано или поздно уходим... Но не это главное! Если кто-то до сих пор не заметил — я дракон! Честное слово, дракон! Прошу взглянуть на хвост! И на крылья! И на клыки! Какое мне дело до здешних правителей?

— Я думал, ты по старой памяти...

— Ах, по старой памяти? Из-за сентиментальных воспоминаний меня можно гонять в хвост и в гребень? Я скоро ржать начну! Уже ловил себя на желании пошарить по брошенным конюшням — не осталось ли овсеца похрупать? А седло вы мне уже смастерили? Дайте примерить!

— Все правильно, Эрвар, — посочувствовал Пилигрим. — Ты ведь тоже был человеком, сам помнишь, до чего мы, люди, наглые создания. Любого разок на шею посади — потом до смерти не слезет... Но я, собственно, имел в виду нечто иное. Куда более достойное, благородное, возвышенное...

— Да? Кажется, мне пора удирать...

— Подожди, послушай! Замок Темного Ветра — не каталажка для изловленных за руку воришек. Я сам там, правда, не бывал, боги миловали, но слышал, что там все весьма солидно... Я подумал — может быть, налет дракона на замок...

Свирепый рев заставил людей вскочить на ноги. Могучий хвост так хлестнул снаружи по бревенчатой стене, что здание пошатнулось. С потолочных балок посыпалась труха.

— Какая силища! — восторженно воскликнул Пилигрим. — Как саданул — чуть дом не повалил! Вот это хвост! А клыки-то, клыки!..

— Заткнись! Нашел идиота! И прекрати меня обнимать, а то башку откушу! Налет, ха! Тебе, что ли, из копьемёта под крыло засадят?

— Но, Эрвар, это могло бы войти в летописи!

— Да чтоб они сгорели, твои летописи! Все равно не с моим зрением их читать! — фыркнул дракон, понемногу остывая.

— Не говори так! Не разочаровывай меня! Ты же дракон! Гордый властелин небес!

— Вот я и хочу как можно дольше оставаться гордым властелином небес, — объяснил дракон, окончательно успокоившись. — Роль чучела в дворцовом парке привлекает меня гораздо меньше. Мне, видишь ли, еще не надоело щекотать небо крыльями.

Пилигрим огорченно отошел от окна. Эрвар остался глазеть на происходящее: все-таки ему было интересно.

— Ладно, пестрая компания, — невесело усмехнулся Ралидж, — военный совет продолжается. Атака с воздуха, увы, отпадает. Подкуп стражи — тоже... не с нашими капиталами...

— Штурм с развернутыми знаменами, — коварно улыбнулась Арлина. — Под пение боевых рогов.

И тут же пожалела о своем ехидстве: муж с надеждой обернулся к ней:

— Дорогая, а твой дар? Он нам не поможет?

— Увы, ты же знаешь... он может проснуться лишь тогда, когда я вижу, как тебя убивают. А может и не проснуться. Хочешь рискнуть?

— Но все-таки — что мы будем делать? — жалобно вмешалась Фаури.

И тут от очага донесся протяжный, с ленцой голос:

— Пилигрим ведь сказал, что надо делать: спросить кого-нибудь поумнее. Например, меня.

Все обернулись к Рифмоплету, словно впервые его увидели.

Парень изменился на глазах. В том, как он встал, пересек комнату, присел на край стола, была дерзость, какая-то наглинка, которой странно противоречили замкнутые, напряженные глаза. Словно он принял отчаянное решение и теперь со страхом ждет, что из этого выйдет — но не намерен отступать.

— Думаю, сейчас больше всего пользы будет от меня. Помогу, но с условием: никаких лишних вопросов. Ни одного!

— Принято, — поспешно сказал Ралидж, опередив Пилигрима, который хотел было возмутиться. — Мы тебя слушаем.

Поэт не спеша огляделся, заметил торчащий в стене большой гвоздь и легко, одним движением выдернул его из бревна. (Ралидж впервые заметил, какие сильные у Рифмоплета руки. Совсем не похожи на руки музыканта и стихотворца.) Поудобнее зажав гвоздь в пальцах, парень нарисовал на столе неправильный многоугольник. Рядом нацарапал широкую извивающуюся ленту.

— Это Шайзана. Для тех, кто не знает: приток Тагизарны. А вот это, — ткнул он гвоздем в многоугольник, — Замок Темного Ветра. Построен в семьдесят девятом году, при короле Нургире. Итак...

Поэт прищурился, припоминая, и обрушил на потрясенных слушателей ураган бесценных сведений.

Высота стен. Количество башен. Название и внутреннее устройство каждой башни. Количество часовых на стенах, расстояние от одного воина до другого, через какое время они сменяются. («Самая охрана как раз по стенам, внутри уже проще, изнутри они беды не ждут».) Число ворот, охрана на воротах. Расположение внутренних строений (гвоздь так и летал в крепких пальцах, покрывая столешницу значками): храм, кузница, колодец, казарма, маленький барак, где живут немногочисленные рабы, кухня для стражи и слуг. («Для заключенных стряпают в главном здании, в левом крыле».) Позади главного здания — огородик. Само здание — каменное, массивное, в три яруса. Построено в виде подковы, по внутренней стороне — крытая галерея с решетками. («Заключенных побезобиднее выпускают туда погулять, но это не наш случай, господа мои».) В левом крыле, как было сказано, кухня, в правом — пыточная. Рядом с кухней — помещение, которое занимает главный повар с семьей. Рядом с пыточной проживает палач. («Не кажется ли вам, что такое зеркальное размещение придумал человек, понимающий толк в шутках?») Прочие служебные помещения — пожалуйста, вот план. На втором и третьем ярусах — камеры. Пожалуйста, вот план второго яруса, вот — третьего. Вот здесь, здесь и здесь скучают стражники. Лестницы — вот тут и вот тут; наверх пускают лишь слуг, которые разносят заключенным еду, причем обязательно в сопровождении стражников. Двери слугам открывают по паролю. Пароль меняется каждые два дня, устанавливает его Хранитель замка... Что еще?.. Ах да, выход на крышу... есть, но много лет как заколочен за ненадобностью. Что еще хотят узнать благородные господа?