Последний первый квест. Расставляя многоточия (СИ) - Эштон Ольмар. Страница 12

— Судя по тостам Гостала и, приняв как допущение, что история этого мира и история Элмордена из земной "Линейки" идентичны, то мы, кажется, попали в самый что ни на есть "золотой век". Насколько я помню из игры — нынешний император был вменяемым. Большую часть жизни. У Баюма самая сильная армия на континенте, всем остальным расам он навешал неиллюзорных люлей и стал весьма почитаем людьми. Под старость свихнётся и начнёт строить башню типа Вавилонской, с помощью которой придумал подняться к богам и попросить у них бессмертия. Боги, в итоге, слегка офигели от таких заявок и решили малость пошутить — бессмертие выдали, но из своей башни Баюм выйти уже не сможет. Это — всё. Других "Властелинов" на горизонте в этот период не было.

— Ну, вот и третий квест. "Уговорить Баюма не строить башню", — хохотнул Тимоха, присев на взгорок и откидываясь на травку. — Когда выступаем?

— Не, народ, я согласен с Варежкой, — Лёха, хмурясь, жевал травинку. — Бабло наменянное кончится, а жрать охота каждый день. И что делать? В огородокопальщики подаваться? Или в оруженосцы устраиваться? Так я, например, ни того, ни другого не умею. Я вообще ничего не умею из того, чем можно в этом мире заработать! А завтра, между прочим, на полуденный молебен надо бы явиться. И, что характерно, с дарами! Напомню — с дарами не только для Богини, но и для её служителей. Где мы их возьмем-то, благородный Стасиус?! Не, нахер. Линять отсюда надо.

В кустах на опушке зашумело. Цветущие ветки раздвинулись, и на полянку выпрыгнул заяц. Милый, косоглазый, пушистый зверёк. На вид килограммов сорока весом.

— Твою мать!.. — выдохнул Лёха.

— Опять эта…?! — не по-девичьи ёмко добавила Варежка.

Заяц обвёл компанию безразличным взглядом клюквенно-карминных глазищ и уселся на задние лапы, нисколько не опасаясь людей. Замер на пару секунд и, ощерясь, прыгнул в сторону подростков.

Стас с Варей, не сговариваясь, почти синхронно взмахнули руками, и через секунду красноглазого клыкастого грызуна высоко подбросило двойной воздушной волной. Развернуло, скрутило, сжало так, что на всю поляну сахарно затрещало хрустом ломающихся костей, окутало туманным облаком и грянуло оземь. Ошмётки того, что ещё пару секунд назад было зайцем, подернулись едва заметным дымком и стали медленно исчезать.

— Покойся с миром, сука, — торжественно произнес Лёха скромную эпитафию.

— Самцы грызунов суками не могут быть по определению, — автоматически, ещё не отойдя от того, что случилось, сказала Варя.

— Что стали, други? Идем лут собирать, — Стас не казался хоть сколько-нибудь удивленным. — С этих грызучих самцов деньга тоже выпадает.

Зайцеборцы и компания потянулись на место упокоения клыкастой твари.

— Фу, ну и вонь! — скривилась Алёнка. — Товарищи маги, нельзя ли с этим что-нибудь сделать?

— Нельзя, товарищ девушка, терпите.

В пятне пожухлой травы, где растаяли останки грызуна, компания обнаружила несколько грязных костей, пару кусков заляпанной чем-то склизким и противно-желтым кожи и несколько покрытых налетом монет.

— Двадцать один аден. Или двадцать одна адена, — Алёнка, скривившись от гадливости и вони, очищала найденные монетки. — Стасик, как правильно? Аден или аденов?

— Правильно — мало бабла падает с этих уродов, — невозмутимо ответил Стас. — Из зайцев дофига не добудешь. Даже из самых крупных. Это информация для тех, кто подумал, что вокруг непаханое поле для заработка. Варь, ты себя как сейчас чувствуешь?

— Как выжатая мочалка, если честно, — поёжилась девушка. — Да и тварь эта… Тьфу, блин, оживший глюк! Фу, мне нехорошо…

Варя зажала рот рукой и кинулась к ближайшим кустам. Тима, оставив занимательный процесс очистки и упаковки шкур в рюкзак, бросил всё и поспешил вслед за девушкой.

— Чем умнее мужик, тем спокойнее он реагирует на всякие бабские провокации, — проводил равнодушным взглядом встревоженного друга Стас. — Он знает, что баба — существо глупенькое, тёплое и ласковое.

— И с сиськами, — добавил Лёха, дав понять, что во вКонтакт не только за музыкой ходит.

— Эй, петросяны! Я одна, что ли, всю эту дрянь собирать буду?! — Алёнка отряхнула руки, закончив упаковывать кость. — Вы ж сдуру не подумайте, что я в своей будущей кафешке вас по дружбе буду кормить! Стасик, эта ушастая вонючка здесь в единственном экземпляре была или ещё есть? Нахреначишь ещё пару сотен и считай, что заимел в моём фирменном заведении бесплатный завтрак по выходным.

— Если он себя сейчас чувствует так же, как я… Или хотя бы вполовину так же чудесно, то… — Варя, подошедшая к друзьям, закашлялась и икнула. — Стасик, как я это сделала? Я же не училась…

— Так воздушный удар как начальное умение всем магам дается. Одновременно с выявлением сродства. Остальные умения нужно изучать. Как оно всё работает, я ещё не понял, но с виду всё просто — читаешь обучалку, и знание того, как колдовать заклинание само внутри поселяется. Хватило бы только "внутренней силы" на использование. Эта самая сила, я думаю, местный аналог маны. Тут, кстати, всё, как в игре — чем больше трупов за спиной, тем проще использовать заклинания и учить новые. Без старого доброго кача хрен ты что нового выучишь, строчки в книгах плывут и не читаются, я пробовал. Мне пяти угробленных зайцев почти ни на что не хватило.

— Э-э-э! А где бабло с клыкастых ушастых? Заныкал, что ли? — возмутилась Алёнка.

Варя с укоризной глянула на сестру и устало вздохнула. Подростки, закончившие сбор скудных и невероятно смердящих трофеев, расселись вокруг Стаса, читавшего лекцию о магическом мироустройстве.

— Нашей компании, если хотите знать, офигенно повезло. В среднем выявляется один маг из полутысячи детишек. У эльфов другая статистика, конечно, но там, сами понимаете, древняя раса и всё такое, не успел я вникнуть в подробности, — Стас, разлегшийся на мягкой лесной травке, вдруг рявкнул, вскакивая. — Варька, соберись!

На поляну, взрыкивая и шумно нюхая воздух, выскочила пара здоровенных волков. Крупных, красивых, выше метра в холке, мускулистых, со вздыбившейся на загривке шерстью, мягко переливавшейся в солнечных лучах.

— Это чё за "Ну, погоди!", бля?! — тонко взвизгнул Лёха и, дернув за руку оцепеневшую Яську, метнулся за спины изготовившихся к удару магов. — Гаси уродов!

Маги были готовы и "загасили".

— Варька, левого бей!

— Не тяну, помогай!

Матерый самец, с мазками седины на загривке, оскалился и прыгнул.

— А-а-а! Сдохни, падла! — Тимоха, вращая над головой подцепленный где-то здоровый дрын, кинулся наперерез атаковавшему зверю. — Порублю, блин!

Прыгнувшего волка встретил тугой, гудящий энергией смерч, закрутил, опрокинул на спину, протащил по разом полегшей траве. Дубина Тимохи, замерцав молочным светом на излете, припечатала зверя к земле. Ещё и ещё раз ударила, сбивая с ног порывающегося подняться хищника.

— Ещё, ещё кастуй, Варька! Держись!

Новые, но заметно более слабые потоки скрученного в жёсткие жгуты воздуха срывались с рук шатающейся от напряжения девушки, однако матерый волчара не желал сдаваться так просто. Он, преодолевая налетающие вихри, пёр напролом, не обращая внимания на Тимкину отсверкивающую дубину, гуляющую по телу. Второй волк, атаковавший Стаса, чувствовал себя гораздо менее комфортно — он просто высыхал на глазах. Шаг — потускнела и свалялась шерсть на боках, другой — исчезла мышечная масса, третий — волк споткнулся и упал, тонко и жалобно заскулив напоследок. Из его иссохшего тела взмыло лёгкое красное облачко и, растекшись в струну, втянулось в ладони мага.

— Ещё, Варюх! Ещё раз!

Слабый, едва заметный смерч повис между ладоней побледневшей Вари, медленно вращался, втягивая в себя тоненькие струйки воздуха. Волк подобрался перед последним прыжком. Шерсть взъерошилась по всему телу. Губы зверя хищно приподнялись, обнажая блеснувшие тягучей слюной острые сабли клыков.

— Сейчас! Бей!!!