Пепел Вавилона - Кори Джеймс. Страница 31

Начиная, Па отчасти надеялась, что найдется причина отказаться от бунта. Теперь, увлекшись, забыла про сомнения. Где–то на полпути то, что она должна, сменилось тем, что она собиралась сделать. Она не замечала Нади, пока та не подала голос:

— Бертольд так и не впустил тебя в систему?

Мичо со вздохом покачала головой.

— Пока не оторвемся, требует, чтобы все было вне компьютера. Локальную защиту он подготовил. Но ты же знаешь, какой он. Вечно осторожничает.

— Думаешь, Марко так плотно мониторит корабль?

— Нет, — ответила Мичо. И, помедлив: — Не знаю. Может быть. Это ничего. Мне даже отчасти нравится так работать. Более… не знаю, как сказать. Осязаемо?

— Да уж вижу, — проворчала Надя. — Мы уже на подходе.

— Мне нужно не больше секунды светового лага, — возразила Мичо. — Тут мне обмен сообщениями не годится, нужен разговор.

— Мы уже на подходе, — повторила Надя на полтона ниже. Поняла.

Мичо сжала и отпустила мелок. Щелк.

— Сколько еще?

— К полуночи, — ответила Надя. Подошла поближе, присмотрелась к стене, к надписям. Она была на полголовы ниже Мичо, с висками, тронутыми первой сединой. Надя тихонько вздохнула, покивала.

— Проверяешь мою работу? — поддразнила Мичо.

— Да, — серьезно сказала Надя. — Положение и раньше было непростым. Мы собираемся его сильно осложнить. В такие времена мы проверяем клапаны и вообще — проверяем.

Мичо опустилась на койку, предоставив жене пройтись по всем кораблям и станциям. Надя подбоченилась сжатыми кулаками и тихонько хмыкала. Мичо решила, что одобрительно. Проще было бы обрабатывать все в корабельной системе, вбить каждый корабль с его вектором в единый интерфейс. Как ни тщательно она исписывала свою стену, оставались другие списки — куда длиннее — с критически важной информацией. Военные корабли под непосредственным управлением Марко. Элитная охрана, оставленная в резерве Розенфелдом. Тысячи грузовых контейнеров с Паллады, Весты и Каллисто, уже разбросанные на произвол всепоглощающей пустоты. Мичо потянула спину, утомленную торможением на трети g, прислушалась к боли между ребрами.

— Кода начнем это все воровать? — спросила Надя.

— Когда переговорю с Кармонди, — ответила Мичо. — Если до того, как бы сам не заметил.

— Ах, с Кармонди, — вздохнула Надя. — Мне неспокойно.

— Мне тоже, — призналась Мичо. Надя повернулась от стены к ней. Смерила тем же взглядом — проверяя, нет ли ошибки.

— Что тебя беспокоит?

Мичо кивнула на стену.

— Вот это все. Что я собираюсь сделать.

— Ты считаешь, это неправильно?

— Не знаю, важно ли это. Марко считает, что он поступает правильно. И Доуз. И Земля. Все поступают так, как считают правильным, уверяют себя, что руководствуются моралью, что их сила в том, чтобы делать необходимое, каким бы ужасным оно ни казалось сейчас. За каждым зверством стоит кто–то, кто счел его оправданным. Вот и я. Руководствуюсь моралью, имею силу, чтобы делать дело. Поскольку оно оправданно.

— А, — протянула Надя. — Ты не веришь, что Кармонди нас поддержит.

— Не верю. И тогда, думается, мне придется преподать на нем урок остальным, чтобы меня принимали серьезно.

— Какая же королева пиратов оставит в покое выживших? — пошутила Надя. И добавила: — Хотя в одном ты ошибаешься. Не всякое зло делается в сознании правоты. Некоторые творят зло просто ради удовольствия. Но меня другое беспокоит.

Мичо вопросительно подняла руку.

— Работать с Кармонди, — объяснила Надя. — Не знаю, каково это. Он меня раздражает.

Оба их терминала пискнули одновременно: Лаура по семейному каналу запрашивала связь. Надя кивком попросила Мичо ответить и села рядом, чтобы вдвоем смотреть на экран. Лаура вызывала с командной палубы — отблески экрана управления подсвечивали ее скулы и искрами плясали в глазах. Вдоль края экрана расположились иконки с лицами остальных, кроме Нади.

— Что такое? — спросила та.

— Только что сообщили по новостям, — сказала Лаура. — Внутряки взяли Цереру. Выступили с заявлением.

Все помолчали. Знали заранее, и это смягчило удар, но все равно Мичо словно пнули под дых.

— Прокрути, — попросила она.

Лаура кивнула, сдвинулась к пульту и пропала с экрана. На ее месте открылся новостной канал. Корабли флотов Земли и Марса на причалах Цереры. От этого зрелища кружилась голова, как при совмещении несовместимого. Па знала, что так будет, но чувство было сильным.

— Приблизительно четыре с половиной миллиона, которые на наличных запасах могут продержаться не более двух недель. Единый флот сейчас разрабатывает стратегию помощи, включая введение пайковой системы и сбор продовольствия и воды на других станциях Пояса и системы Юпитера.

Картинка дернулась, ушла в сторону — ролик монтировал любитель. Потом весь кран заполнило лицо. Фред, чтоб его, Джонсон. У Мичо свело живот. Так вот какую игру они ведут. Выставляют землянина говорить от имени Пояса. Опять. В его глубоких ласковых глазах была печаль. Коротко остриженные волосы поседели. Белая щетина выделялась на темных щеках. По краю экрана бежал текст: «Фред Джонсон, представитель АВП и промстанции Тихо».

Не «полковник Фред Джонсон». Не «палач станции Андерсон». Приспособленец. Лицо Пояса, когда камера в руках Земли.

— Мичи?

— Все в порядке.

— Культура внешних планет, — говорил Джонсон, — всегда была культурой взаимопомощи. Условия жизни на кораблях и станциях всегда были испытанием на человечность, спайку и компетентность. Я много–много лет работаю в АВП, но впервые вижу столь основополагающее предательство этой этической системы.

— Ты права, — сказала Мичо, — мне плохо. Выключи.

Надя жестом закрыла экран, передача оборвалась. Мичо долго стояла неподвижно. Она не запомнила, когда раздавила мелок, но теперь в ее руке была липкая каша. Достав из шкафчика полотенце, она вытерла пальцы. Койка под ней качнулась — села Надя. Справившись с собой, Мичо обернулась. Много лет близости помогли ей прочесть в лице Нади полдюжины смыслов.

— Он для нас — не естественный союзник, — заговорило Мичо. — Враг моего врага — мой друг? Фигня. Никогда не бывает всего две стороны. Сукин сын на том и заработал в АВП такой вес, что внушал всем, будто либо одно, либо другое.

— Он и сейчас так говорит, — заметила Надя. — И кое- кто к нему прислушивается. У него есть корабли.

— Корабли я нам добуду. Обойдемся без его покровительства.

— Как скажешь, — кивнула Надя и мягко добавила: — Может быть, ему нужно наше.

— Он большой мальчик. Может сам о себе позаботиться.

— Однако четыре с половиной миллиона. Это уйма народу.

— Земле нужна была станция. Они ее получили. Могут радоваться, — сказала Мичо. Она сама не слышала уверенности в своем голосе. — Как–нибудь сумеют о ней позаботиться.

— Им понадобится еда. И вода.

Мичо ткнула пальцем в нацарапанный на стене список. Пальцы были темными после мелка.

— И каждой базе из этого списка нужна еда и вода. И медикаменты. И реакторная масса. И стройматериалы. Всё. Всем всё нужно. Я не собираюсь ставить Цереру в первую строку. Им и так помогут.

— Их ограбили, — напомнила Надя. — Мы.

— Марко.

Надя улыбнулась и вильнула взглядом влево — как всегда, когда хотела закончить спор, но не признавала себя побежденной. Мичо не могла этого так оставить. Слова давили ее так, будто Надя их высказала. И требовали ответа.

— Не только потому, что это Фред Джонсон, — сказала она.

— Если Церера начнет умирать с голода. — Надя поставила в конце вопроса точку.

— Хорошо, — сказала Мичо. — Если на Церере начнется голод. Если кончится вода. Я помогу людям с Цереры. Не Джонсону и не АВП. Но людям я помогу.

Надя покивала, но смотрела по–прежнему влево, словно на пустом экране еще светилась картинка. Мичо даже скосилась проверить, но экран был черным.

— А Земля? — спросила Надя.

— Что Земля?

— Там люди голодают.