Скованный огонь (ЛП) - Байерс Ричард Ли. Страница 71

Раздался за спиной раздался звук копыт. Аот обернулся через плечо.

Цера мчалась в его направлении в позолоченных нагруднике и шлеме. Наемник понял, что, должно быть, она тоже ждала, пока убийца сделает свой ход, и когда Аот пронесся через весь храм, жрица постаралась проследить за ним. Девушка не смогла бы уследить за Джетом, но, возможно, какой-то магический трюк помог ей в этом. Или, может быть, ее привели вспышки света и раскаты грома. Если задуматься, это был не такой уж незаметный бой.

Золотистого цвета кобыла жрицы затормозила слишком рано. Животное попыталось развернуться и убежать, и Цера старалась с ней справиться.

— Убирайся отсюда! — прохрипел Аот. Затем он услышал хлопок кожистых крыльев и обернулся.

Зеленый абишаи прыгнул на него. Задержав дыхание и прищурившись от жгучей дымки, окружавшей существо, наемник уклонился от хлесткого удара хвостом и вогнал свое копье в корпус врага, вытащил оружие назад и выпрыгнул из облака.

Когда Аот снова оглянулся назад, Цера поднималась с земли. Она не выглядела раненной, но у нее даже не было оружия. Ее булава все еще висела на седле кобылы, которая скакала прочь со всех ног.

— Беги! — закричал Аот. — Ты не сможешь сражаться с этими тварями!

— А тебе и не нужен боец! — ответила Цера. — Тебе нужен экзорцист!

Она начала петь.

Видимо узнав силу ее слов, дьявол бросились к ней. До конца истощив свою магию, Аот создал стену огня и вращающихся лезвий между жрицей и ее противниками. Все, лишь бы сдержать их.

По крайней мере, в те редкие моменты, когда один или несколько абишаи не пытались сжечь, взорвать или заколоть его. Все оставшееся время наемник вгонял свое копье в кажущуюся бесконечной череду рычащих и царапающихся тварей. Оружие казалось на удивление тяжелым и неподъемным, причем не только из-за усталости. Внутри него не осталось и капли магии.

Затем за его спиной вспыхнул свет и залил улицы, осветив их ярко, словно днем. Некоторые из дьяволов вспыхнули как сухие листья в костре. Остальные твари запнулись, а когда снова двинулись вперед, с трудом могли идти, будто сражаясь с течением реки. Казалось, они нащупывают путь перед собой, будто ослепнув.

Это помогло. Аот убил еще троих. Но затем он заметил синего абишаи, проскользнувшего мимо него. Теперь существо парило над Церой. Искры заплясали на чешуйчатой коже, пока оно готовилось метнуть заряд молнии.

Аот произнес слова силы и запустил луч холода из протянутой руки. Это была самая мощная атака дальнего боя, какая у него оставалась, но этого было недостаточно. Дьявол дернулся и покачнулся в воздухе, но все же выжил.

Его тело засветилось изнутри…

И затем Джет налетел на него и глубоко вонзил свои когти в его спину. Заклинание разрядилось с потрескивающей вспышкой, заставив Аота вздрогнуть, но когда грифон сбросил с когтей безжизненное тело и полетел дальше, было ясно, что Джет пережил разряд.

Новые грифоны вынырнули из ночного неба на свет Церы. Наемники верхом на них выпускали стрелы одну за одной, и абишаи начали падать. Аот сражался так отчаянно и, казалось, так долго, что было что-то волшебное в том, как быстро закончилось сражение.

Было бы не так быстро, если бы новые абишаи продолжали вырываться из дома, но наемник заметил, что в какой-то момент они закончились. Что-то — то ли смерть хранителя змеев, то ли экзорцизм Церы, то ли просто иссякшая магия заклинания — заставило наконец портал в царство Тиамат закрыться.

Джет приземлился на улицу, разнеся запах опаленных крыльев.

— Конечно, — сказал он, — в Сулабаксе не может скрываться слишком много врагов. Даже в худшем случае ты сможешь справиться со всеми оставшимися.

— Когда я это говорил, это казалось разумным, — фыркнул Аот. — Ты и сам наверняка так думал, судя по тому времени, что ты сюда добирался.

— Это потому, что люди — идиоты. Я не знаю, сколько раз мне пришлось повторять, чтобы до них дошло, что с тобой все в порядке и тебе нужна…

Заклинание Церы резко оборвалось.

Аот и Джет повернулись в ее сторону. Поблизости не было ни одного абишаи, как и крови на ней самой. Но она рухнула, и в тот же миг темнота снова поглотила улицы.

Аот побежал к ней. Его фамильяр спустя мгновение последовал за ним, опередив хозяина гигантским прыжком.

Прикосновение огня было настолько потрясающим, насколько прикосновение смертного любовника — мерзким. Это чувство наполнило Джесри восторгом и стремлением раскрыться еще сильнее.

Девушка не знала, что произойдет, если она так поступит. Возможно, она просто испепелит себя. Или, может быть, ее человеческая оболочка растает как окалина, оставив существо вроде ифрита, создание, состоящее из огня куда больше, чем любой красный дракон. Любой исход был бы блаженнейшим завершением.

Но Джесри была волшебницей с тренированным интеллектом и волей и отказалась полностью отдаться простому ощущению, каким бы приятным оно ни было. Девушка не забывала о прочих аспектах своей природы — земле, воздухе, воде, и духе, или личности, памяти и цели — даже когда она вытягивала разреженную энергию огня из Стихийного Хаоса, концентрировала ее в посохе и затем вливала в тело Чазара.

Как ни странно, но результат напомнил ей действие воды — взрыв жизни, который наступает, когда дождь прекращает засуху. Горящее, как раскаленный уголек, но не излучающий жара — тот весь превращался в мышцы — тело дракона разрасталось, и новые чешуйки закрывали старые раны. Откинув голову назад к основанию своей длинной шеи, он тяжело вдохнул воздух и застонал. Возможно, его перевоплощение приносило ему боль, но если и так, то эту боль он явно приветствовал.

Для Джесри все выглядело так, будто дракон уже почти восстановился. Затем волна тошноты и головокружения окатила ее, и контроль наемницы над магией дрогнул. Огонь извне ухватился за нее, пытаясь завладеть ее телом, а ее коварный посох только радовался.

Волшебница не могла снова подчинить волю стихии своей собственной. Она могла лишь оборвать поток. Ревущий, извивающийся поток пламени прекратился, и Чазар взревел, когда он внезапно перестал играть на его теле.

Двигаясь скорее как морской скат в воде, чем как летучая мышь в воздухе, Ссилригот изогнулся и устремился вниз, окутанный облаком пыли. Листья, отмершие при появлении дракона, зашуршали, падая с прилегавших к холму деревьев.

— Во имя Леди Потерь, — произнес дракон скверны, — все мои слуги мертвы?

Он казался скорее удивленным, чем расстроенным.

— Нам придется найти способ расплатиться за это, волшебница. Сразу после того, как я закончу с этим прекрасным блюдом, что ты приготовила.

— Я был слаб, когда ты приковал меня к земле, — зарычал Чазар. — Все эти годы ты держал меня ослабленным. Но я больше не слаб.

Красный дракон поднялся, и скобы, удерживавшие его лапы, вырвались из земли.

Черные глаза Ссилригота расширились от потрясения, но он среагировал быстро. Легкое движение извивающихся мембран на его боках увело его подальше от Чазара. Дракон скверны открыл свою пасть и изверг струю песка.

Слабая и истощенная Джесри умудрилась поднять свой посох и приказать ветру помочь ей. Он взвыл, закружил вокруг нее и уберег волшебницу от дыхания дракона.

Но атака достигла Чазара. Какие-то частички пронеслись по его чешуе словно песчаная буря. Остальные прилипли и загорелись.

Ссилригот зарычал, и вокруг головы Чазара возникли пыльных вихрей, без сомнения, чтобы ослепить и отвлечь его. Красный вирм замахал головой назад и вперед, но клубящиеся облака двигались следом за ней. Тем временем Ссилригот втянул воздух.

Несмотря на болезненную слабость, Джесри прошептала слова силы. Ветер взвыл и разорвал вихри на части.

Прозревший Чазар хлопнул своими гигантскими крыльями и взмыл в воздух. Кончик его хвоста хлестнул в направлении наемницы, и та упала плашмя, чтобы ее не задело.

Чазар врезался в Ссилригота и вцепился в него своими челюстями и когтями всех четырех лап. Красный вирм обвил его своим хвастом, словно питон. Дракон скверны ответил тем же.