Скованный огонь (ЛП) - Байерс Ричард Ли. Страница 72

Связанные таким образом, они больше не могли парить. Они рухнули на землю и покатились к Джесри. Волшебница отбежала как раз вовремя, чтобы ее не раздавили.

Девушка металась, пока не убедилась, что в безопасности, и просто оперлась на свой посох, наблюдая, дрожа и задыхаясь. Она была измождена и слишком плохо себя чувствовала и сомневалась, что смогла бы помочь Чазару, даже не будучи такой усталой. Пока вирмы обвивались друг вокруг друга, было бы трудно наложить заклинание стихийной магии на одного, не задев второго.

Их борьба сотрясала землю, и те подземные пещеры, что не разрушились от ее землетрясения, обрушились под весом драконов. Куски вырванной плоти летали в воздухе. Пламя плясало вокруг клыков вирмов, пока они хватали и кусали. Огонь Чазара был синим и ярко золотым, а Ссилригота — темно-красным, словно тот ядовитый песок, которым он выдохнул ранее, раскалился от его ярости.

Какое-то время казалось, что Чазар методично разрывает своего противника на части. Затем глаза Ссиригота стали еще чернее, а его плащ из пыли потемнел. Чазар заревел, его раны раскрылись, гния по краям, в то время как раны дракона скверны начали затягиваться.

«Прикончи его! — подумала Джесри. — Пока он не поглотил все, что я передала тебе»!

Будто услышав ее, Чазар напряг все лапы, чтобы ослабить хватку Ссилригота. Не выдержав давления, кость в его левом крыле треснула, и ее острый конец пробил кожаную мембрану. Но затем он высвободился из колец противника.

Красный дракон сразу же открыл свою пасть шире, чем Джесри представляла себе возможным. Воспользовавшись преимуществом в подвижности, Чазар метнулся к Ссилриготу словно стрела, выпущенная из лука. Волшебница только сейчас заметила, насколько красный вирм был крупнее своего оппонента. Достаточно крупным, чтобы его челюсти сомкнулись за глазами на морде Ссилригота.

Челюсти Чазара напряглись, когда он изо всех сил сжал их и начал мотать головой из стороны в сторону. Изворотливый как змея Ссилригот обвился вокруг врага и выпустил когти. В некоторых местах он расцарапал Чазара до кости. Тем временем его хвост бил сверху и снизу по шее красного дракона.

Джесри задержала дыхание. Она не думала, что битва продлится долго. Никто, даже дракон, не сможет больше выносить такое. Один из них сейчас должен погибнуть.

И им оказался Ссилригот. Внутри пасти Чазара послышался громкий хруст, и затем шея дракона скверны задергалась. Больше она ни к чему не крепилась. Кровь хлынула из зазубренной чаши — того, что осталось от черепа Ссилригота.

Обезглавленное тело ударило Чазара еще раз или два. Затем всплески крови утихли, шея противника упала на землю, обмякнув, как и его конечности.

Красный дракон выплюнул несколько кусков головы Ссилригота. Джесри обратила внимание на короткие рога, украшавшие ее, и поняла, что пасть дракона сейчас просто месиво из язв, и вздрогнула. Используя все свои оставшиеся силы и скорость, Чазар продолжал терзать тело своего врага.

Джесри нахмурилась. Он определенно знал, что Ссилригот был уже мертв. Но дракон, казалось, не собирался останавливаться, пока не разорвет тело дракона скверны на мелкие части.

Так дело не пойдет. Гаэдинн нуждался в них прямо сейчас.

Волшебница сделала шаг вперед.

— Господин! — позвала она.

Когда Чазар развернулся в ее сторону, его глаза сверкали, и пламя плясало между его клыков. Вспышка ужаса потрясла ее, когда девушка поняла, что дракон не узнает ее. Вирм присел, готовясь к прыжку…

И затем он, очевидно, вспомнил наемницу. Джесри не была экспертом в чтении выражений на морде драконов, но она все равно заметила, что ярость в его глазах исчезла.

Чазар выпрямился, встав в менее угрожающую позу. Он начал говорить, поморщился, сплюнул сгусток крови и огня и продолжил:

— Дочь моя.

— Мой товарищ, Гаэдинн, — сказала девушка. — Шадар-кай гонятся за ним.

— Да. Я видел начало погони.

— Если мы не поможем ему в ближайшее время, то будет уже поздно.

Чазар повернулся и опустил крыло, коснувшись им земли.

Девушка поняла, что она должна была взобраться по нему как по трапу. Подумав о сломанных костях, она спросила:

— Вы по-прежнему можете взлететь?

Дракон рассмеялся.

— Я бы полетел к звездам ради возможности испепелить этих паразитов.

Джесри поднялась по крылу и ощутила запахи тления, крови, разложения и чего-то вроде высохших экскрементов рептилий. Восхождение не отторгало ее. Даже будучи наделенным разумом, Чазар так сильно отличался от гигантов или людей, что Джесри могла касаться его так же легко, как грифона.

Она уселась между двумя выступами гребня у основания его шеи. Дракон тотчас же бросился вперед, ударил крыльями и взмыл в небо.

Как только они поднялись, девушка принялась изучать холмы внизу. Она увидела только землю и деревья. Волшебница спросила у ветра о погоне, но это оказался один из тех случаев, когда стихия не обратила на действия существа из плоти и крови никакого внимания.

Затем Чазар спустился ниже, и волшебница заметила живое пламя, которое она призывала, одиноко сияющее среди холмов. Шадар-кай мелькали на склонах, подбираясь ближе к приманке в низине. Один из них упал. Наемница не могла увидеть стрелу, пронзившую его, но Джесри была уверена, что она там была, и улыбнулась.

Чазар не зарычал, чтобы не объявить о своем появлении. Он налетел на темные фигуры как сова на мышь. Первые противники не узнали о его присутствии, пока поток огненного дыхания не стер их с лица земли.

Чазар сделал круг и сжег вторую группу. К тому моменту как зашел на третий круг, оставшиеся шадар-кай были готовы к битве, но это было неважно. Их копья и стрелы не смогли бы остановить существо, которое пережило клыки и когти Ссилригота. Большая часть снарядов отскакивала от чешуи Чазара, и, почти вне себя от радости мести, он, казалось, даже не обратил внимания на те, что в него попали.

К удивлению Джесри, она испытывала жалость.

«Бегите, — подумала она. — Некоторым из вас, возможно, удастся сбежать».

Но ни один из них даже не попытался. И когда последний шадар-кай умер, а Чазар приземлился, Гаэдинн, хромая, вышел из кривых елей — своего укрытия. С серым лицом и волосами мокрыми от пота, он усмехнулся и сказал:

— А все прошло даже лучше, чем я рассчитывал.

ЭПИЛОГ

Кхорин с первого взгляда понял, что армия, которая скорее сбилась в кучу, чем разбила лагерь на берегу озера Золы, пережила тяжелое поражение. Дело было не только в множестве лежавших на земле раненных, часть из которых стонала и звала на помощь. Причина была в отсутствии прямых линий и организованности и недостатке палаток и телег. Страдание практически витало в воздухе.

Кхорин вздохнул от собственной печали.

«Домой в этом сезоне я не вернусь, — понял дворф. — Скорее даже не в этом году».

Он коснулся своего серебренного обручального кольца под кожаной с металлом перчаткой.

— Это Защитники Копья там внизу, — сказал Медраш.

— Да, — ответил Кхорин. — Я догадался.

— Ну, — вмешался Баласар, — по крайней мере, никто не обратит внимание на то, что и наш отряд Даардендриенов проиграл свою маленькую битву.

Медраш повернул голову на свет.

— Это вообще не смешно.

— Согласна, — сказала Нала, слегка покачиваясь из стороны в сторону в седле. — Это священный момент. Переломный момент.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Кхорин.

— Это же очевидно, — ответила волшебница. — Это доказывает, что только Платиновой Когорте под силу выстоять против пепельных гигантов, и что наш народ больше не будет презирать нас. Напротив. Пошли. Нужно поговорить с их командующим.

Она пришпорила лошадь.

Патрин улыбнулся Медрашу.

— Это великий день и для тебя, брат, — сказал он. — Когда Тимантер станет почитать Багамута, уверен, Торм тоже получит дань уважения.