Сердце огня и льда. Леди (СИ) - Серина Гэлбрэйт. Страница 69

– Не могу сказать, что я согласен с методами духа, но в какой-то степени я его понимаю, – Беван отвёл взгляд, помедлил чуть. – Порой желание защитить близкого человека переходит все разумные пределы, толкая на многое, в том числе на ложь ему… Пример, вон, в гостиной остался. Шелли не знает о множестве вещей, происходящих за её спиной, и, поверь, её сон будет крепче, если она и дальше останется в неведении.

– Они её любят и потому защищают, а мне врали, чтобы использовать наилучшим образом.

Как ценный объект, козырную карту, редкую диковинку.

Я вещь. Всего лишь вещь.

К вещам тоже привязываются, холят, берегут, но не любят по-настоящему, потому что нельзя любить неодушевлённый предмет. Никому не нужна я как личность, во мне видят рабыню из тех, которыми свободно торгуют на официальных невольничьих рынках империи. Да и на подпольных, незаконных тоже. Рабы не люди и не личности, они ценное имущество, товар, собственность, имеющая определённое назначение и срок эксплуатации, но не более.

Беван неожиданно засунул руку в карман брюк и достал что-то оттуда, протянул мне, зажав в кулаке.

– Не уверен, помнишь ли ты её, но… – разжал пальцы, и я увидела маленький золотой бутон розы на тонкой цепочке.

Мой кулон. Папин подарок, который я потеряла на том маскараде.

– Помню. Как он попал к тебе?

– Ты потеряла его, когда уезжала, а я нашёл на ступеньке.

– И… хранил все эти годы? – почему-то не получалось отвести взгляд от кулона на мужской ладони.

Семьдесят девять лет срок не малый, но что для члена братства, тем более привлекательного и откровенного бабника, случайное, короткое знакомство с девушкой, одной из многих? Он говорил, что не забудет меня, а я… как я тогда могла поверить в легковесное обещание собрата Тринадцати? Он ведь даже лица моего не видел.

– Хранил. Вместе с памятью о тебе и твоём запахе.

Не забыл.

– Он твой.

– Нет, – я всё же подняла глаза на Бевана. – Оставь его себе. Пусть у тебя будет.

Я не смогу и не стану носить подарок Рейнхарта, но в руках Бевана этот кулон обретал иную ценность, превращался в память, в знак того, что сумело каким-то удивительным образом пройти сквозь время, расстояния и неизвестность.

– Ладно, – согласился Беван легко и убрал цепочку в карман. – Я тебе лучше настоящий подарок сделаю, посолиднее.

– Мне не нужны драгоценности, – нужен надёжный человек рядом, которому я поверю и который не станет врать мне.

Который полюбит меня за то, что я есть и какая есть.

– Ты не права – женщинам нужны драгоценности. Много драгоценностей. И ещё наряды, шубы, виллы, машины и куча денег для всяких бесполезных трат.

– И у тебя всё это есть? – спросила я в шутку, радуясь возможности перевести разговор на отвлечённую тему.

– Пока нет, но будет. Обязательно, – с самым серьёзным выражением лица заверил мужчина.

– Ограбишь банк?

– Веледа, члены братства не бедствуют, даже бывшие. И во мне не умерла полезная привычка из жизни до ордена – делать заначки, желательно в разных местах, – Беван улыбнулся самодовольно и подал мне руку. – Вернёмся в дом? Обещаю, если Норд ещё что-то вякнет в твой адрес…

– Вернёмся, но вы не станете устраивать разборки, – перебила я и вложила пальцы в его ладонь, тёплую, чуть шершавую.

Надёжную.

* * *

Айшель

Игрушки удивительно преобразили небольшую спальню по соседству с нашей, где до пробуждения Нордана ночевал Дрэйк. Их много – даже слишком много, на мой пристрастный взгляд, – дюжина фарфоровых красавиц всех мастей, в нарядах роскошнее тех, что когда-либо были у меня, не меньше десятка мягких зверьков, кукольный сервиз для чаепитий, неотличимый от настоящего, кукольный столик со стульями, кукольный домик и розовый пони. Игрушечный, слава Серебряной. Впрочем, я подозревала справедливо, что лишь временный статус нашего жилья и неопределённость будущего удержали Дрэйка от приобретения живого пони. И ещё, вероятно, факт, что Эстелле наверняка захочется самой посмотреть на лошадок. Она и лошадей видела исключительно на картинках в книгах да в качестве деревянной, облупившейся головы на палочке у одного из соседских ребятишек.

Изящная детская кроватка под пологом заменила обычную двуспальную, стоявшую здесь прежде, игрушки расселись на комоде, кресле, вокруг кукольного столика и на полу, застеленном невесть откуда появившимся толстым ковром. Под потолком россыпь серебряных, пусть и несколько поблекших от времени колокольчиков и пёстрые сферы бумажных фонариков, на окне белые, отороченные кружевом занавески – раньше они висели в комнате Лиссет. Оконные створки приоткрыты, и снежная кайма трепетала легко, словно в такт дыханию безмятежного мира вокруг.

Мне казалось, Нордан будет недоволен этой грудой игрушек, купленных Дрэйком для Звёздочки, однако возражать он не стал, только посетовал неодобрительно на отсутствие книг. Я же и вовсе старалась не вмешиваться, полагая, что сейчас моё мнение вряд ли примут в расчёт. По возвращению из магазинов я отнесла в нашу спальню пакеты с одеждой, затем спустилась на кухню, помогла Лиссет с продуктами. Беван и Веледа явно избегали встречаться с остальными, предпочитая уединение то в саду, то в комнате Бевана, Кадиим послушно выполнял все указания Нордана – странно, но за время нашего отсутствия эти двое будто успели найти общий язык, хотя трудно сказать, на чём именно основано внезапное это взаимопонимание. Возможно, на нас с Эстеллой, возможно, на осознании необходимости смириться с присутствием друг друга. И Кадиим всё же дух, Нордан не должен воспринимать его как постороннего мужчину и потенциального соперника.

Посмотреть на комнату для дочери мне разрешили лишь вечером, после ужина. Я занесла в спальню снежного барса – наверное, единственная игрушка, которую я выбрала сама, привлечённая мягкой шерстью и внимательными сине-серебристыми глазами, и с которой не расставалась всю дорогу до дома, – положила на кровать на вишнёвое покрывало. Ещё раз оглядела помещение.

Завтра я увижу Эстеллу.

А моя малышка… наша малышка увидит своего отца.

Нордану тяжелее, чем мне. Я провела в разлуке с дочерью чуть больше трёх недель, он же знает её лишь по моим письмам и снам и для Звёздочки папа – существо наполовину мифическое, фантастическое, подобно героям «Лисьих сказок». До появления Бевана она не видела взрослых мужчин. Не видела городов, ни больших, ни маленьких. Не играла со сверстниками – в общине не было детей её возраста, только постарше, лет от четырёх-пяти, вечно бегающих ватагой шумной, проказничающей беспрестанно. Да и во многом Эстелла напоминала меня в детстве, не любившую игры подвижные, коллективные. Я говорила себе, что дочь ещё слишком мала для таких забав, тем более в компании маленьких оборотней, развивающихся быстрее своих человеческих сверстников, но, вполне возможно, дело не в возрасте Эстеллы, дело в её характере.

Истинная звезда севера.

Страшно представить, как бы я жила без неё.

Не могу не думать о словах Дрэйка. Были ли мы связаны задолго до нашего рождения или это лишь иллюзия, обычная человеческая вера в предназначение и волю богов, соединяющих наши жизни? Как бы там ни было, как бы наивна я ни была тогда, я всегда понимала свои чувства к Дрэйку, да и какая девушка на моём месте не влюбилась бы в него? С Норданом же всё сложнее, путанее. Он купил меня, укусил, дважды пытался подарить другим собратьям, был груб и даже хуже. И всё-таки я тянулась к нему, верила, сама удивляясь слепой, беспочвенной, казалось бы, вере этой. Боялась с каждым днём всё меньше, открывалась, привыкая постепенно, что он рядом, готовый на многое ради меня. Порой и впрямь задумывалась, не сошла ли я с ума под воздействием привязки и запаха. Но привязка – прежде всего, именно привязка, порождающая физическое влечение и желание защищать партнёра, оберегать. Привязка не создаёт настоящих чувств, настоящей привязанности не к некоему объекту, необходимому для продолжения рода, но к живому существу, личности со всеми её радостями и горестями.