Капитан Марвел. Быстрее. Выше. Сильнее - Палмер Лиза. Страница 10

Наше звено выстраивается вдоль одной стены, а затем один из стоящих в центре помещения офицеров приказывает нам попрыгать на месте или сделать что-либо ещё, чтобы ускорить пульс. Мы с Марией обе бежим на месте, время от времени подпрыгивая в воздух. Почти сразу же я чувствую жжение у кончиков волос, там, где начинает образовываться пот. Жжение движется к затылку и тем уголкам кожи, к которым крепится противогаз. По мере того как газ заполняет комнату, моё дыхание становится всё более и более прерывистым. Я стараюсь сохранять спокойствие. Концентрируюсь на дыхании. Фокусируюсь на том, что сначала одна нога отталкивается от пола, затем другая. Я пытаюсь убедить себя, что жжение – это всего лишь зуд, и у меня уже зудит вся спина, но ощущение становится только хуже. Командующий офицер приказывает нам ослабить ремешки на противогазе и приготовиться полностью его снять. Он велит нам прижать снятые противогазы к груди, зачитать наш доклад, а затем спокойно выйти из здания, широко разведя руки в стороны словно буква «Т». Он предостерегает, что, если мы побежим, он заставит нас снова повторить испытание. Именно в этот момент мантру «я смогу выдержать что угодно в течение десяти минут» заменяет мантра «не беги». Я ни за что не пойду на это снова.

Офицер приказывает снять противогазы.

Газ окутывает меня словно приливная волна кислоты. Он повсюду. Я моргаю и моргаю, пытаясь не схватить ртом больше газа, чем то количество, что уже прожигает путь внутри моего тела. Я прижимаю противогаз к груди и противоестественно спокойным голосом зачитываю свой доклад. По лицу текут слёзы и сопли. Я поворачиваюсь к выходу и следом за Марией иду наружу, наши руки, как и велено, разведены по сторонам буквой «Т». Оказавшись снаружи, я дважды, как и было предписано, обхожу кругом здание. Я вижу, как Пьерр складывается пополам, и его рвёт так жестоко, что он почти падает на колени.

– Ты в порядке? – хрипло интересуется Мария, когда мы начинаем обходить здание во второй раз.

– Да, – задыхаюсь я, – а ты?

– Это было хуже, чем я предполагала, – сквозь слёзы говорит Мария, отчаянно моргая. Мы снова проходим мимо Пьерра, он по- прежнему сидит в полусогнутом положении. Мы переглядываемся и одновременно шагаем к нему.

– Пошли, – говорю я, подхватывая его под правую руку, пока Мария поддерживает его слева. Он мычит слова благодарности, и мы сопровождаем его к месту, где все остальные промывают противогазы. Его собственный противогаз оставил на его светло- коричневой коже яркую красную отметку прямо возле линии роста волос, его карие глаза налиты кровью и покрыты слезами. В руках он сжимает толстые темные очки, теперь залитые рвотой. Он сморкается, пытаясь избавиться хотя бы от части соплей, но их там ещё много.

* * *

– По крайней мере, газ позаботился о моей простуде, – наконец, говорит Пьерр, когда мы чуточку позже сидим и поедаем сухие пайки. Он делает глубокий вдох, – от неё вообще ни следа не осталось.

– По крайней мере, с этим покончено, – говорит Мария, делая долгий глоток воды, – я страшилась этого дня ещё... ещё до того, как подала заявку в академию.

– Я тоже, Рамбо, – признаётся Пьерр, – я слышал страшные истории.

– Я – Мария, а это – Кэрол, – говорит Мария, тыкая пальцем в мою сторону, – кстати.

– Гарретт, – со смехом представляется он, – я даже не думал... мне и в голову не приходило, что я не знаю ничьих имён.

– Не то чтобы мы будем часто звать друг друга по имени в будущем, – замечаю я.

– Точно, – соглашается Мария. Я поднимаю голову и замечаю Бьянки и Дель Орбе.

– К вам можно? – интересуется Бьянки, указывая на клочок земли по соседству. Все согласно кивают или взмахивают руками в приглашающей манере. Ну хорошо. Это я взмахиваю рукой в приглашающей манере. Я не знаю, что ещё делать.

– А мы как раз говорили о том, что не знаем ничьих имён, – говорю я. Бьянки кусает приличный кусок своего пайка. – Не то чтобы они нам были тут особо нужны...

– Но было бы неплохо их узнать, – заканчивает за меня Мария.

Бьянки с Дель Орбе кивают, но никто из них не горит желанием быть первым.

– Кэрол, – говорю я, решая подать пример.

– Мария.

– Моё имя они уже знают, – Пьерр делает глоток из своей фляжки с водой, – я подумал, что им стоит узнать его, поскольку именно они помогли мне справиться с эпидемией блевоты сразу после того, как мой ведомый меня кинул.

– Меня зовут Эрик, – с улыбкой говорит Дель Орбе.

У него на щеках самые глубокие ямочки из всех, что я когда-либо видела. А затем все глаза устремляются к Бьянки.

– Том, – нехотя говорит Бьянки.

– Это... неожиданно, – с усмешкой произносит Мария.

– Что? Почему? – спрашивает Бьянки.

– Ты просто... не похож на Тома, – отвечаю я.

– Ты просто похож на Брэда, – говорит Пьерр.

Все кивают и смеются.

– Брок, – добавляет Мария.

– Чип, – говорю я.

– Лэээээээээнс, – вставляет Дель Орбе, не в силах удержаться от смеха. У Дель Орбе одна из этих замечательных улыбок, он умеет улыбаться, что называется, во весь рот.

Бьянки только кивает, но уши его краснеют, а мы продолжаем дразнить его разными именами.

Наконец, нам надоедает эта игра, и Дель Орбе, Пьерр и Мария начинают обсуждать Приёмный парад, а я поворачиваюсь к Бьянки.

– Ты не бросил Дель Орбе, – замечаю я. Бьянки смотрит на меня.

– Раньше. Когда у него молния застряла.

– Я же его ведомый, – просто отвечает он. 

ГЛАВА 6

Мы с Марией направляемся к плацу, одетые в парадную голубую форму. Все тесты и экзамены сданы. Мы тренировались маршировать в построении «углом назад», так мы будем маршировать во время сегодняшних торжеств, примерно столько же раз, сколько нам говорили, что в построении «углом назад» мы будем маршировать всего два раза за всю карьеру в ВВС – в день приёма и в день выпуска из академии.

Сегодня как раз первый случай. После тридцати семи дней базовой подготовки сегодня я промарширую в Приёмном параде и, как кадет четвёртого класса, наконец-то буду называться рядовая ВВС Дэнверс.

Я ещё никогда в жизни не испытывала подобной гордости.

Пока мы присоединяемся к остальному звену, я одновременно взвинчена и возбуждена. Я буду маршировать в сегодняшнем параде, зная, что сделала всё, что было в моих силах, чтобы стать первой женщиной лётчиком-истребителем в истории ВВС США. Или, по крайней мере, одной из первых.

Мы с Марией обе получили «ястреба войны».

Наше звено получило титул «почётного звена», и в Джекс-Вэлли мы заработали звание «полевого звена». Помимо всех этих почестей мы с Марией угодили в число восьми кадетов, названных почётными выпускниками.

Конечно, наши планы в этом же году попасть в число «Летающих соколов» могут не сбыться. И Дженкс вполне может тайком наслаждаться этой вероятностью. Но, по крайней мере, я выполнила свою часть сделки и во время сегодняшних торжеств сполна насладилась тем фактом, что мы с Марией утёрли нос Дженксу нашим (теперь документально подтверждённым) превосходством. Я знаю, что Мария права, и ни одно из достижений не заставит его передумать, но это не означает, что я собираюсь оставить попытки.

Собравшаяся сегодня толпа из светил академии ВВС и членов семей кадетов исчисляется тысячами. Вокруг шумно и празднично. Каждый наш шаг сопровождается радостными всхлипами гордых родителей, трясущих значками и цветами для своих отпрысков. Я смотрю строго перед собой, зная, что моих родных не будет среди собравшихся, и не позволяя этому обстоятельству разрушить радость момента.

Все звенья собрались на выпускном поле, и всё же, несмотря на огромное число кадетов, пространство поглощает нас, как мошек. Когда церемония начинается, нам велят посмотреть в небо, в котором скоро пролетит звено из трёх «Ф-15». На долю секунды, находясь на залитом солнце поле, я позволяю себе закрыть глаза и прислушаться к рёву их двигателей. Дух захватывает, и мне приходится приложить всю волю, чтобы не расплыться в улыбке.