Капитан Марвел. Быстрее. Выше. Сильнее - Палмер Лиза. Страница 7
Его крестовый поход достигает критической точки на третьей неделе базовой подготовки во время занятия по «Введению в курс рукопашного боя для пилотов ВВС», когда нас с Бьянки ставят в паре друг против друга. Поединок заканчивается после того, как он в гневе покидает спортзал, вынужденный признать своё поражение. Когда мы рассаживаемся вдоль стены, Бьянки возвращается, и я пытаюсь вразумить его. Я думаю, что если нам удастся просто поговорить – один на один, – он поймёт, сколько сил тратит на то, чтобы превратить меня с Марией во врагов. Я рассчитываю, что он образумится.
– Эй, мы все здесь на одной стороне, – говорю я, предлагая Бьянки полотенце.
– Мне не нужны мотивационные беседы от тебя, – шипит он.
– Тогда что тебе нужно? – мне и правда интересно. Он качает головой. – Ты считаешь, что станешь лучше, если я позволю тебе выиграть?
– Никто не позволяет мне выиграть.
– Само собой.
– Я выигрываю самостоятельно. – Я выгибаю бровь, он стискивает зубы. – Не здесь, но я всегда побеждал, в прошлом… Ты понимаешь, о чём я.
– Почему это так важно для тебя?
– Почему это так важно для тебя? – вопросом на вопрос отвечает он.
– Потому что в отличие от тебя некоторым из нас действительно есть что доказывать.
Мы оба смотрим, как Мария пришпиливает Пьерра к мату, обхватив ногами его шею. Поединок заканчивается.
– Я не говорю, что тебе всё достаётся на блюдечке, я вижу, как много ты пашешь. Но представь, какого это, когда ты так много работаешь и добиваешься успехов, но тебя всё равно считают непригодным для истребителей.
Бьянки садится спиной к стене и тяжело вздыхает.
– Ничего личного, Дэнверс.
– А смахивает на личное.
Бьянки ничего не говорит, а я мысленно придумываю миллион лучших ответов. Умных, многослойных, ясных аргументов, которые заставят его понять, что это значит, когда тебе отказывают в чём-то, что другие воспринимают как должное. В конце концов, мы с Бьянки просто сидим там в тишине, пока не наступает пора уходить. И после мы больше никогда не разговариваем об этом.
Но даже со всеми столкновениями с Бьянки, и чисткой сортиров, и отжиманиями, и чёртовой пылинкой, и выговорами, и кругами вдоль плаца, и прохладным отношением со стороны других парней в звене, которые хоть и не достигают уровня Бьянки, но не то чтобы очень рады нас видеть, мы с Марией в конце каждого дня говорим о жизни среди облаков в качестве пилотов-истребителей военно-воздушных сил Соединённых Штатов. Эти разговоры помогают нам не сходить с дистанции, поддерживают нас в тонусе и фокусе.
Но что самое важное, они позволяют нам мечтать.
* * *
За завтраком Мария ставит свой поднос напротив меня.
Остальные кадеты глубоко поглощены беседой. Она делает первый глоток кофе. Я покачиваю в руках кружку с уже остывшим чаем и жду возможности вывалить ей всё, что узнала. Мария отрывает обёртку кекса, кусает его и в блаженстве закрывает глаза. Я подавляю смешок. Просто невероятно, какой вкусной становится обычная столовская еда, когда твоё тело благодаря бесконечным физическим упражнениям постоянно нуждается в калориях.
Сегодня последний день первого этапа базовой подготовки. Завтра мы отправляемся в Джекс-Вэлли [11]. Там, в дикой глуши, мы проведём три недели, по сравнению с которыми первые четыре недели покажутся нам детским садом.
«Не могу дождаться».
А сегодня? Сегодня полевой день.
Сегодня день, когда наше звено объединяет силы с кадетами со старших курсов и впервые наконец-то формирует полную эскадрилью. После этого все эскадрильи соревнуются друг с другом в самых разных дисциплинах, начиная от классического перетягивания каната, гонки с преследованием и эстафеты и заканчивая переноской брёвен и бегом на дальние дистанции.
Трибуны заполнятся семьями кадетов и руководством академии. Сегодня самый подходящий день, чтобы выпустить пар, повеселиться и показать, из чего мы сделаны.
– Там, куда мы отправимся, я буду скучать по этим кексам, – жалуется Мария. Мне удаётся подождать ещё целых три секунды. И да, я заслуживаю за это медаль.
– «Летающими соколами» заведует Дженкс, – говорю я, выкладывая информацию, на выяснение которой у меня ушло несколько недель.
– Тот парень, который «в эти дни они берут кого попало»?
– Ага.
– Что ж, вот незадача, – фыркает она.
– Да, но что, если мы придём первыми в поле? Мы станем «почётной эскадрильей» и…
– Даже если мы станем «почётной эскадрильей», это никак не изменит его мнения, – перебивает меня Мария, – она откладывает в сторону кекс и смахивает крошки с пальцев.
– Зато, может, как-то поколеблет его? Чуточку подвинет в нужном направлении?
Но Мария уже отрицательно качает головой.
– Если мы собираемся завоевать «почётную эскадрилью», то должны сделать это для себя, – говорит Мария.
– И, может быть… процентов на двадцать для того, чтобы утереть Дженксу нос, – вкрадчиво говорю я.
– Процентов на двадцать?
– Утереть нос – двадцать процентов, – подтверждаю я.
Мария кивает и делает глоток апельсинового сока.
– Так вот, Дженкс подходит к нам, чтобы сквозь стиснутые зубы поздравить нас с большой победой, и мы говорим: «Привет! Спасибо, капитан Дженкс. Мы, члены «почётной эскадрильи» и первый и второй кадеты этого курса соответственно…
– Соответственно, – эхом вторю я.
– Хотели бы подать заявки на вступление в вашу элитную эскадрилью «Летающие соколы» и в процессе, может быть, стать первыми женщинами в рядах пилотов-истребителей.
– Может быть?
– Прости, оговорилась… разрешишь мне жить дальше?
Пауза.
– Может быть, – соглашаюсь я.
– Но, чтобы попасть в «почётную эскадрилью», нам нужно мобилизовать коллектив.
Я обвожу взглядом Бьянки, Пьерра и Дель Орбе. Мария приканчивает последний кусок любимого кекса.
– Они последуют за нами. Победа есть победа.
Наша эскадрилья – «Агрессоры». Для сегодняшних торжеств мы надели светло-голубые футболки, пожалованные нам власть предержащими. Вокруг другие эскадрильи также готовятся к церемонии открытия. «Варвары» в оранжевом, «Кобры» в фиолетовом, «Демоны» в зелёном, «Палачи» в тёмно-синем, «Летающие Тигры» в красном, «Потроха» в бордовом и, наконец, «Адские Кошки» в жёлтом.
OK Чен и Резендиз рассказывают нам, как будет развиваться сегодняшний день, и напоминают, в каких мероприятиях мы принимаем участие. Я участвую в гонке с препятствиями, в том числе разнообразными преградами и прыжками в воду. Мария бежит на дальнюю дистанцию. Также она тянет канат. Пьерр и Дель Орбе входят в команду по перетаскиванию бревна, а мы с Бьянки бежим эстафету. У нас достаточно большая эскадрилья, и то, что мы с Марией участвуем в стольких мероприятиях, служит лишним подтверждением наших возможностей. Пока все выстраиваются для церемонии открытия, мы с Марией отводим Бьянки, Пьерра и Дель Орбе в сторону.
– В чём дело? – спрашивает Бьянки.
– Мы хотим сегодня победить, – поясняю я.
– Как и мы, – говорит Дель Орбе.
– Да, но у нас проблемы с командной работой, – замечаю я.
– Понимаете, к чему мы клоним? – интересуется Мария.
– Вы хотите, чтобы мы были с вами заодно, – отвечает Пьерр.
– Мы побеждаем – все побеждают. Мы проигрываем…
– Тебе вовсе не нужно так драматически замолкать на полуслове, – говорит Бьянки, когда я драматически замолкаю на полуслове, – мы всё поняли.
– Мир? – спрашивает Мария.
Бьянки, Пьерр и Дель Орбе переглядываются.
– Да, договорились, – отвечает Бьянки, и Пьерр с Дель Орбе согласно кивают.
– Отлично, – говорю я, но продолжаю сверлить Бьянки взглядом.
Воцаряется небольшая пауза, и, наконец, он спрашивает:
– Ты хочешь, чтобы я это произнёс, не так ли?
– Немножко, – признаюсь я.
– Да просто скажи уже, мужик, – говорит Пьерр.
Бьянки протягивает Марии руку.
– Мир, – говорит он.