Капитан Марвел. Быстрее. Выше. Сильнее - Палмер Лиза. Страница 5

– Вырубай.

Я выключаю свет, и затем впотьмах прокладываю путь до кровати. Я шаркаю и скольжу ногами по полу тёмной комнаты, пытаясь ни во что не врезаться. Мне кажется, что на дорогу от выключателя до кровати ушёл целый час. Наконец я забираюсь под одеяло, поворачиваюсь на левый бок – как обычно – и пытаюсь взбить стандартную тощую подушку. Воцаряется тишина, и я начинаю проклинать тот миг, когда решила заговорить, а не оставаться хладнокровной. И когда я, наконец, научусь?

– Сегодня был лучший день в моей жизни, – тихий и чёткий голос Марии разрезает оглушительную тишину. Мою улыбку можно засечь из космоса.

– И в моей тоже.

– Спокойной ночи, Дэнверс.

– Спокойной ночи, Рамбо.

«П-51Д Мустанг», «Пайпер Саратога», «Бичкрафт», «Сессна», «Маркетти»… 

ГЛАВА 3

Я просыпаюсь от того, что Мария шнурует кроссовки. За окном ещё темно.

– Я что, пропустила подъём?! – Разве что не кричу я, уже паникуя и лихорадочно разыскивая в темноте часы. Когда я, наконец, нахожу их, на циферблате отражается всего 3:23 утра. Печально.

– Нет, у тебя есть еще около часа, – отвечает она, натягивая вторую кроссовку.

– На пробежку собралась? – спрашиваю я.

Даже в такой темноте я вижу, что она смотрит на меня со всё тем же едва заметным наклоном головы. Я понимаю, что мой вопрос в самом лучшем случае был очевидным, а в худшем – напрочь идиотским.

– Ну да. Что я хотела спросить-то… я хочу… Можно с тобой? Не возражаешь против компании?

– Если соберёшься за семь минут, Дэнверс, то можешь присоединиться, – отвечает она, завязывая шнурки на второй кроссовке.

Я резко вскакиваю с кровати и заправляю постель, пользуясь рулеткой и гиперфокусированной концентрацией.

Пока я вытаскиваю кроссовки из своего шкафчика, квитанция, которую мне выписала патрульная Райт, выпадает из моей сумки и пикирует на пол. Мария поднимает её и протягивает мне, на её лице читается невысказанный вопрос. Я забираю квитанцию, запихиваю обратно в сумку, сажусь на кровати и начинаю шнуровать кроссовки.

– По пути сюда у меня были кое-какие проблемы со служителями закона, – поясняю я, зашнуровывая кроссовку. Мария ждёт. – Но она отпустила меня, ограничившись предупреждением. Или, скорее уж, советом. «Позволь себе учиться». Написала его на штрафной квитанции, чтобы я… ну, знаешь, уж точно не забыла.

– «Позволь себе учиться»? – переспрашивает Мария.

– Ага, это…

– Типа… познай саму себя?

– Я… хм… знаешь, как-то не думала об этом под таким углом, – признаюсь я, качая головой.

– А как ещё можно это трактовать? – интересуется Мария, пока мы направляемся к плацу. В ночном воздухе царят тишина и покой.

– Я думала, она говорит в целом о ВВС, и всё такое.

Мы доходим до беговых дорожек и начинаем растяжку. Я замечаю на противоположной стороне плаца двух кадетов из другого крыла, которые разминаются в точности как мы.

– ВВС и всё такое? – переспрашивает Мария, не в силах сдержать улыбку.

– А разве это не официальное название? – смеюсь я.

– О, безусловно. Мне кажется, я видела эти слова на плакате на призывном пункте, – Мария тянет руки вверх, а затем сгибает их. – Целься выше и выучи все авиационные штуки, – я хихикаю, а затем наклоняюсь и касаюсь носков кроссовок, ощущая, как разминаются мышцы спины.

– Бегала стометровку в школе? – спрашиваю я слегка отрывистым голосом, поскольку продолжаю разминаться.

– Иногда, – отвечает Мария, но по её ухмылке я могу судить, что «иногда» в данном случае является преуменьшением века. – А ты?

– Иногда, – говорю я, последовав её примеру. На этот раз она улыбается во все тридцать два зуба, несколько раз подпрыгивает, и её дыхание облачками пара заполняет пространство между нами.

Мы бежим с комфортной скоростью. Ни одной из нас неохота выгореть ещё перед первыми физическими испытаниями этого дня. Сегодня мы будем бегать на время два с половиной километра, затем по минуте отжиматься, приседать и подтягиваться. Когда мы добегаем до первого поворота, наши шаги уже звучат в унисон, почти гипнотизирующий звук. Я бы не возражала начинать так каждое утро. Тихая и спокойная пробежка в прохладном утреннем воздухе, совсем как дома. Я как-то и не думала, что ежедневная пробежка сможет стать частью моего нового режима дня, частью новой меня. Я предполагала, что придётся оставить позади всё, что делало меня… мною. Я думала, что буду сильнее, если оставлю багаж прошлого позади. Словно старенький дом, который сносят бульдозером ради земли, на которой можно построить новый домик, лучше прежнего. Почему я даже не подумала о том, что те вещи, благодаря которым я сюда попала, могут помочь преуспеть здесь?

Глубоко дыша, я вспоминаю о словах патрульной и их интерпретации Марией. «Позволь себе учиться». Почему я не поняла, что этот совет можно применить к самопознанию? Не переделать себя или выстроить новую личность, но раскрыть в глубине души новые слои меня настоящей. Я считала, что для того, чтобы стать первой женщиной-пилотом истребителя ВВС, мне придётся стать кем-то ещё. Но я способна на гораздо большее. Я начинаю полагать, что в историю способна попасть прежняя я.

Когда мы с Марией заходим на очередной круг, я чувствую себя сильнее, чем когда-либо. Мы нагоняем двух кадетов из другого звена, парня и девушку. Готова поспорить, они думали, что обгонят нас, а на деле получилось ровно наоборот. Мы с Марией обмениваемся понимающими взглядами и огибаем их напоследок. Когда мы, наконец, замедляемся, чтобы остыть, то стараемся придать себе такой вид, словно и не запыхались вовсе.

Медленно, но верно на плацу начинает собираться весь курс. Мы с Марией присоединяемся к нашему звену. Дальше следует разминка, на нас снова кричат, и затем мы, наконец, готовы к первой оценке нашего физического состояния. Я начинаю запоминать фамилии некоторых кадетов из нашего звена. Бьянки выглядит – или считает себя – явным лидером. Он долговязый и атлетически сложенный, самоуверенность из него так и прёт.

На его блестящей, лишённой дефектов смуглой коже выделяются остатки ещё недавно пышной курчавой шевелюры, взглядом своих тёмно-синих глаз он шарит по сторонам с такой интенсивностью, будто в них находятся, по меньшей мере, лучи захвата. После всего одного дня в учебке Бьянки уже обзавёлся собственным окружением. Два других кадета, Дель Орбе и Пьерр, следуют за ним по пятам. Я замечаю, как он пытается определить, какое место в его маленькой вертикали власти занимаем мы с Марией. Кажется, он всё ещё не определился. Надеюсь, в ближайшем будущем я смогу прояснить ему, как в действительности обстоят дела.

Двух кадетов из другого звена, которые этим утром были с нами на беговой дорожке, зовут Джонсон и Нобл. Нобл – одна из двух женщин своём звене. Я стараюсь запоминать все имена, определять возможных союзников, их привычки и черты, словно всё это является частями какого-то сложного компьютерного алгоритма. Некоторым образом, каким бы ошибочным ни было моё ощущение, сбор информации обо всех этих людях позволяет мне чувствовать себя так, словно я лучше контролирую ситуацию.

Я понимаю, что стараюсь держаться Марии. И я вряд ли ошибусь, если предположу, что и она поступает так же.

Звено за звеном сдают нормативы. Наш черёд – следующий.

OK Чен и Резендиз собирают нас и объясняют, что должно случиться. Когда начинается оценка, начнётся и соревнование между кадетами.

Отжимания на время. Приседания на время. Подтягивания на время. К старту двух с половиной километрового забега я, Мария, Бьянки и Пьерр подходим в лидерах. У Пьерра и Бьянки преимущество в подтягиваниях, но Мария отжалась больше их обоих, а я добилась лучшего результата в приседаниях. Когда мы выстраиваемся на стартовой черте, никто из нас не смотрит друг на друга, а только прямо перед собой, представляя конечную цель.

– Пошли!

Мы срываемся с места. Я стараюсь как можно быстрее занять внутреннюю траекторию и оторваться от Пьерра. Я дышу легко, мои ноги ещё никогда не были так сильны. Хаос и сумасшествие остаются позади, и я улыбаюсь и разве что не смеюсь, когда вырываюсь вперёд. Все измерения простыней рулеткой, складывания полотенец, все доклады и прочее растворяются на заднем плане, когда я отрываюсь от остальных.