Мужчина – подделка (ЛП) - Ашворт Бет. Страница 13

— Это задело тебя.

— Отъебись, — ворчу я, сморщив лоб. — Я просто удивился. Не делай вид, будто это что-то значит. — Я напрягаюсь, но этот ублюдок продолжает травить меня. — Почему мы не следим за одной из твоих бывших и не смотрим, с кем она трахается теперь?

— Прости, друг, не хотел выводить тебя. Мне просто было любопытно, и всё, — бормочет он.

— Что еще ты слышал от Бенедикта? — я меняю тему, беру стакан воды и делаю пару глотков. Вода — мой способ отвлечься и разрядиться.

— Ну, он сказал, что они были впечатлены вами, парни. Он также упомянул несколько хороших идей из их презентации…

— Я не стану использовать ни одну из их идей, — прерваю я его. — Этот проект будет моим детищем. Я не возьму в него никого, кроме своей команды.

— Нам, возможно, придется хотя бы рассмотреть некоторые из них, Алекс. Бенедикт сказал, что с деловой точки зрения их предложение достойно. Помни, что для расширения нам понадобится штат сотрудников. Значит, будет необходимо сделать сокращения и взять новых сотрудников из розничных магазинов?

Это хорошая идея. Я практически услышал это предложение вчера, пока мой мозг не закрылся от скуки. Но я не смогу использовать это в своем плане с компанией Либби. Часть моего плана включает сокращение почти половины штата. Я пока не могу раскрыть эту небольшую тайну, поскольку она поднимет шум, но это — единственный способ получить значительную прибыль от этого проекта независимо от последующих прогнозов.

— Я подумаю над этим, — отвечаю я, заканчивая разговор.

Шон качает головой.

— Уверен, что так и будет.

Я наклоняюсь вперед, нажимаю кнопку интеркома и зову Келли в свой офис. Она появляется в дверном проеме несколько секунд спустя.

— Ты уже назначила встречу с «SB» и заполучила Джека для соглашения с Уилльямсоном? — Я просил ее сделать это пару часов назад, но хотел бы вернуться туда, чтобы уладить с бумагами. Ранняя пташка ловит червя, верно?

— Джек отправил мне бумаги Уилльямсона, они на твоем столе. И я занесла в расписание твою встречу с «SB», Алекс. Секретарь ожидает тебя для назначения завтра в десять утра. Хочешь взять машину из дома или поведешь сам? — спрашивает Келли, сдвинув очки для чтения к кончику носа.

— Поеду сам. Скажи Бенедикту, что я не буду нуждаться в его участии. — Я киваю Келли и отпускаю ее обратно на рабочее место.

— Поведешь? — Шон поднимает бровь с любопытством.

— Да. Ты что-то имеешь против?

— Ничего, — отвечает он с ухмылкой.

Этот ублюдок думает, что я что-то замышляю, но, даже если и так, его это не касается. Никто не смеет вмешиваться в мои дела.

Мои глаза устремляются к часам.

— Мы закончили с этим? — спрашиваю я, встав на ноги и закрыв крышку ноутбука. — Мне нужно быть в другом месте.

— Свидание? — Его глаза пылают с любопытством.

— Шон, свали нахрен из моего офиса.

Заглушив двигатель, я отстегиваю ремень безопасности, хватаю букет цветов с пассажирского сиденья и выхожу из автомобиля. Удивительно, как оживленно это место во вторник вечером.

Приблизившись к автоматическим дверям, я ступаю в вестибюль и протягиваю портье мой гостевой пропуск. Как только моя личность подтверждается, я, получив разрешение, направляюсь к лестнице. Нет причин быть настолько ленивым, чтобы брать лифт и проехать два пролета.

Это занимает всего минуту, и я нахожусь на втором этаже, направляясь прямо к двадцать восьмой комнате. Я проделывал этот путь так часто последние несколько лет, но не так уж часто последний месяц или два. Цветы — мой обычный подарок, чтобы загладить чувство вины, которое я скрываю.

Остановившись возле комнаты, я поднимаю руку и слегка стучу перед тем, как войти.

— А вот и она, — усмехаюсь я, положив букет цветов на кровать, и нагибаюсь, чтобы поцеловать свою бабушку в щеку. — Я скучал по тебе, Гупи. Прости, что в последнее время был плохим внуком. У меня были очень важные дела на работе.

Я сажусь рядом с кроватью и беру ее хилую морщинистую руку в свою. Бабушка выглядит более бледной, чем обычно. Они воткнули ей капельницу, чтобы попытаться удержать необходимое количество жидкости в ее теле, но выглядит это неважно.

Фактически, я чувствую себя ослом. Работа шла перед моей бабушкой, вообще, так не должно быть. Элис упомянула, что ей стало хуже за последние несколько недель, но я не думал, что настолько плохо.

Ее слегка приоткрытые глаза мерцают, и она сжимает мою ладонь.

— Как здорово видеть тебя, Алекс. — Она сияет улыбкой от уха до уха и пытается сесть на постели.

— Не напрягай себя. Я сяду к тебе, — говорю я, придвинув стул поближе так, чтобы она меня видела. — Я купил тебе цветов, ты любишь их? — Я поднимаю букет и подношу поближе.

— Красивые. Спасибо, дорогой. — Она вдыхает их аромат и одаривает меня радостной улыбкой. — Сегодня ты приехал один? — бабушка поворачивает шею и пытается посмотреть на дверь.

— Сегодня только я, Гупи. Я знаю, что мама и Элис заскакивали несколько раз на этой неделе, так что сегодня приехал сам.

— О, мило с твоей стороны.

— Неправда. Я видел тебя месяц назад. Что было по телевизору в последнее время? Как поживает Джаспер? — спрашиваю я, заметив, что она не слушает. — На что ты смотришь? — Мои глаза следуют за ее взглядом, устремленным к рамке для фотографий на тумбочке рядом с дверью.

— Почему ты не взял Либби с собой? — ее голос — слабый, хрупкий шепот.

Закрыв глаза, я вздыхаю и мягко сжимаю ее руку.

— Гупи… я больше не женат на Либби. Мы развелись, ты помнишь?

— Что ты говоришь? — Частый сухой кашель сотрясает ее худую фигуру.

— Ш-ш-ш, — говорю я, пытаясь успокоить ее. Мои пальцы продолжают сжимать ее руку, но она не смотрит на меня. Кашель усиливался до тех пор, пока у меня не остается выбора, и я надеваю кислородную маску ей на лицо.

И теперь я чувствовую себя еще хуже. Я в ответе за то, что заставил свою бабушку чувствовать себя так паршиво. Кретин.

Примерно десять минут спустя, когда бабушка хорошо задышала в маске, она решает сама ее снять. Отложив ее в сторону, предлагает мне мятную конфету, которую я не могу не взять. Моя слабость — пристрастие к сладкому.

— Спасибо. — Я принимаю у нее конфету, и она берет одну для себя. — Где Джаспер? — спрашиваю я снова, чтобы сменить тему.

— Который час?

— Почти шесть.

— Джаспер скоро придет, чтобы посмотреть со мной «Home & Away», — отвечает она, положив сладость в рот. — Ты его скоро увидишь.

Джаспер — старый джентльмен, который живет несколькими дверями дальше в доме престарелых. Когда он встретил мою бабушку в ее первый день здесь, они сдружились так, будто знают друг друга годами. Это было мило. Мой дедуля умер в его ранние шестьдесят, так что моя бабушка была одна долгое время.

— Это хорошо. Я буду только мешать, если он придет повидать тебя. Не хочу вмешиваться или еще что. Я приду на следующей неделе. Как насчет прогуляться в саду? — Я киваю на инвалидное кресло в углу комнаты. — Как ты смотришь на это?

Бабушка медленно кивает, но не уверен, что она расслышала мои слова. Ее лицо выглядит потерянным, и я знаю, что она хочет сказать.

— Ты в порядке?

— Ох, Александр, — ее глаза встречаются с моими, она счастливо улыбается, — когда ты пришел? Ты взял с собой Либби сегодня?

Я выдавливаю улыбку, но внутри меня всё сломалось. Это убивает меня каждый раз, когда я прихожу навестить ее. Наш десятиминутный разговор только что исчез. Пропал. Растворился, как дым сигареты в воздухе.

Моей бабушке восемьдесят семь, и она страдает болезнью Альцгеймера последние шесть лет. Она началась в легкой форме с некоторых небольших провалов в памяти, но быстро прогрессировала за эти годы.

Это плохо сказалось на семье, но я даже не представляю борьбу, которую ведет Гупи внутри себя. Она медленно забывает свою жизнь, и мы не можем ничего сделать, чтобы остановить это.