Химмельстранд - Линдквист Йон Айвиде. Страница 39
Он вытащил из колоды карту и аккуратно подсунул ее под стопку. Повернул стаканчик и поставил на подоконник. Карта превратилась в крышку. Комар сделал попытку взлететь. Ничего из этого не вышло. Постарался взбежать по стенке стопки — но стекло оказалось слишком гладким и скользким даже для комариных ножек.
Он успокоился и вновь устроился подремать на дне стопки.
Дональд почесал слегка покрасневшее запястье. Встал — и вдруг увидел все происходящее в ином свете.
На подоконнике стоит стаканчик. А в стаканчике — капля его крови, присвоенная чужаком.
Моей крови.
Он потер глаза и обнаружил, что не может вспомнить, о чем думал несколько секунд назад. Наверное, о том, каково это — быть королем. Или президентом. Тем, кто принимает решения. Наверное, так и есть — он думал об этом довольно часто, почему бы не подумать и теперь.
Кровь президента.
Во всем, что с ним происходит, заключена какая-то фундаментальная ошибка. Надо собраться с мыслями и попробовать их, эти мысли, систематизировать, но сначала...
Дональд покосился на Майвор — та с головой ушла в стряпню. Достал из ящика со всякой мелочевкой зажигалку. Сел на кровать, чиркнул колесиком и сунул в стопку.
Комар не решился пикировать на смертоносное пламя. Дональд рассеянно наблюдал, как капля его крови мечется от стенки к стенке, чтобы через несколько секунд упасть на подоконник с сожженными крыльями.
Дональд погасил зажигалку и удовлетворенно кивнул.
Вот так и будет. Не надейтесь.
В дверь постучали. Майвор вопросительно посмотрела на мужа — тот отрицательно покачал головой. Дональду не хотелось больше углубляться в свои сновидческие переживания. Он очень устал.
Опять стук в дверь.
— Дональд, кончай с этими глупостями. Открой дверь.
Дональд погладил нагрудный карман, где лежал ключ, и вдруг его осенило. Почему он не додумался раньше? Странно. Должно быть, сыграла роль сила привычки.
Он дождался, пока Майвор подошла поближе, схватил ее за протянутую за ключом руку, встал с кровати и потащил за собой. Свободной рукой открыл замок, вытолкнул ее из кемпера и захлопнул дверь. Успел только увидеть ошеломленные физиономии Петера и Стефана, их открытые рты — хотели, наверное, что-то сказать...
Вот так. Наконец-то покой. На всякий случай приложил ухо к двери — о чем они там говорят? Вернее, что за слова он, Дональд, собирался вложить в их головы в своем нескончаемом сне....
***
Как ни близки Карина и Стефан, как ни совпадает до малейшей детали их жизненный проект, есть в ней что-то непонятное, даже чужое. Какая-то тайна, до которой ему не удается добраться. Например, она никогда не рассказывает о своей юности. Карина — как фильм. Опоздал к началу — и не можешь понять содержание.
Он, разумеется, догадывается, что речь идет о более серьезных вещах, чем татуировка в виде знаков бесконечности на руке, символизирующих тоску по вечной любви. Непонятный азарт, даже голод в ее глазах, когда она заявила, что хочет сама обследовать поле. Странно.
И отец... папа лежит при смерти.
Когда щелкнул замок в двери кемпера, он успел подумать: Скоро я лишусь всего, чем дорожу... но тут же очнулся — события развивались быстро и неожиданно.
Дверь с грохотом открылась, и из нее вылетела Майвор — слава богу, помогла футбольная реакция Петера: он успел подхватить ее, иначе грохнулась бы с крыльца и без перелома не обошлось. Стефан, прежде чем дверь захлопнулась, успел разглядеть мелькнувшую в проеме багровую физиономию Дональда.
Петер отпустил ошарашенную Майвор.
— Что случилось?
Майвор растерянно отряхнулась, убрала со лба выбившуюся седую прядь и произнесла одно слово:
— Булочки.
Кинулась к двери и начала стучать кулаком.
— Дональд! Булочки надо посадить в духовку самое большее через десять минут! Тесто уже расстоялось, если опоздать — сядет, и все пропало!
Ответа не последовало. Майвор растерянно повернулась к Петеру.
— Я пеку коричные булочки.
— Коричные булочки, — повторили Петер и Стефан в один голос, как эхо.
Майвор сделала жест, будто хотела погладить маленького бигля в корзинке, но раздумала.
— Извините... вы что-то хотели?
— Да...
Петер посмотрел на дощатый пол палатки, поднял голову и рассказал, что Стефан дозвонился матери, но, чтобы иметь нормальное покрытие, надо подняться повыше. Майвор кивала чуть не на каждое слово.
— Надо построить что-то вроде лесов.
— И чем я могу помочь?
— Нужны доски, — Стефан показал на пол палатки, — а у вас... этот пол — единственные доски во всем нашем... — Он хотел сказать «лагере», но запнулся. — Во всей нашей... странной экспедиции.
Майвор с удивлением посмотрела на тиковые доски — ей никогда и в голову не приходило, что они могут быть не полом, а чем-то еще.
— То есть вы хотите...
— Разобрать пол, да, — сказал Стефан.
Петер положил руку на плечо Майвор и заговорщически произнес:
— Мы не будем их ни пилить, ни ломать. Когда все кончится, поставим на место.
Майвор посмотрела на дверь и поняла: указаний из кемпера ждать бессмысленно. Глянула на бигля — песик склонил голову набок и приподнял одно ухо, будто тоже ожидал ее решения.
— Да... — сказала она нерешительно. — А почему бы и нет?
— Замечательно. — Петер достал швейцарский складной нож, нашел маленькую крестовую отвертку, с некоторым усилием подцепил и вынул из гнезда.
Шурупы, которыми доски крепились к балкам, оказались довольно короткими, и ему не составило труда вывинтить первый — всего несколько оборотов. Вынул шуруп и отдал Стефану — тот сунул его в нагрудный карман сорочки. После третьего он изменил тактику: стал складывать шурупы в карман брюк.
Понял, что шурупов будет много.
А может, и не так много...
Когда Петер приступил к очередному шурупу, дверь кемпера отворилась с таким грохотом, что бигль выпрыгнул из своей корзинки.
На пороге стоял Дональд и целился в них из винтовки.
— Оставьте в покое мой пол, — зарычал он, переводя ствол с одного на другого. — И убирайтесь отсюда!
Петер медленно встал и поднял руки. Зажал нож между большим и указательным пальцем так, чтобы показать Дональду пустые ладони — он безоружен.
— Дональд, — сказал он с трудом давшимся ему спокойствием. — Нам нужны доски, чтобы построить...
— Я слышал, что вы говорили, — перебил Дональд и поплотнее упер приклад в плечо. — Пошли отсюда вон!
Первым подчинился бигль — выскользнул из палатки, робко опустив хвостик.
Петер и Стефан, не сводя глаз с Дональда, тоже попятились к выходу. Но Майвор не только не отступила — сделала шаг вперед.
— Дональд, успокойся. Убери оружие.
Стефану никто и никогда не угрожал оружием, поэтому он не мог отвести взгляд от дула. В этом черном отверстии и в самом деле есть что-то гипнотическое. Черный глаз змеи, парализующий жертву перед смертельным укусом. Ужас немного отпустил, когда ствол повернулся к Майвор. Стефан даже позволил себе оглянуться — убедиться, в правильном ли направлении он пятится.
В правильном. Он вылетел из палатки.
На поляне стоял перепуганный бигль.
Их глаза встретились, и в ту же секунду грохнул выстрел.
***
На последней минуте из отведенных Молли пятнадцати она услышала грохот выстрела. Она приподняла бровь, распределила цветы, расправилась с последними зомби на этом уровне.
Тут же на экране возник следующий уровень. Ей стало скучно. Она наморщила нос, открыла настройки и изменила энергетический режим — до этого компьютер, если им не пользовались, автоматически отключался через десять минут. Теперь он не отключался никогда.
Оставила лэптоп открытым, пошла в кухню и открыла кран. Потом пару раз спустила воду в туалете, открыла воду в душе и долго смотрела на иссякающие струи.