Потерянное сердце (ЛП) - Райан Шэри Дж.. Страница 29

— Если ты хотел задать мне эти вопросы, почему никогда не пытался найти меня?

— Мне не разрешали, Эвер. Не положено.

— Почему ты меня бросил? — Она не сдерживается, и я не могу винить ее.

— Я был всего на четыре года старше тебя, когда ты родилась. У меня не было ни денег, ни работы, ни возможности вырастить тебя.

— Так она и сказала. — Эвер кивает головой в сторону другой комнаты.

Я хватаю с журнального столика пульт и включаю телевизор. Пролистываю несколько каналов до тех пор, пока не натыкаюсь на один из каналов с фильмами для домашнего просмотра. Откидываюсь на диване и смотрю только на экран, чтобы дать ей минуту передышки, в которой она нуждается. Пока Эвер смотрит на экран, я слежу за ней краем глаза. Не буду тратить ни секунды из данной мне возможности. Трудно и странно осознавать, что эта маленькая девочка, которую я не видел целых тринадцать лет, о которой почти ничего не знаю — недостающий кусочек моего сердца, потому что прямо в эту секунду мое сердце чувствует себя полным, оно чувствует себя целым и более живым, чем когда-либо. Даже если она не хочет иметь со мной ничего общего, даже если просто хочет меня ненавидеть, я позволю ей, до тех пор, пока могу быть частью ее жизни. Возможно, я единственный чувствую эту связь, но она есть, и она сильна, и это самое удивительное во всем этом гребаном мире.

Через несколько минут вибрирует мой телефон в кармане, возвращая меня к жизни, которая существует за пределами этого номера отеля. Я смотрю на лицо Тори на дисплее, потом на Эвер, которая смотрит на меня, наверняка удивляясь, почему я смотрю на нее. Должно быть, для нее все это страшно неловко.

Я встаю и отхожу к другой стороне комнаты.

— Привет, — тихо говорю я. — Все в порядке?

— Да, — говорит Тори, — ты не мог бы забрать Гэвина из детского сада сегодня?

— Детский сад? — Я смотрю на дату на часах. — Но сегодня вторник.

Он ходит в детский сад только по понедельникам и пятницам.

— Да, кое-что случилось сегодня, поэтому я привела его. Мне сказали, что все в порядке, — продолжает она.

— Да, детка, но мы не можем позволить себе детский сад более двух дней в неделю, помнишь? — Я шепчу последнюю часть, чтобы ни Эвер, ни Кэмми не услышали меня.

— Да, но... почему ты шепчешь?

Я смотрю на Эвер, которая внимательно смотрит на меня.

— Я на работе и здесь клиенты. Слушай, мы можем поговорить об этом позже, и да, я заберу его.

— Спасибо, — говорит она, прежде чем повесить трубку.

Я должен был догадаться, что сегодня с ней не будет все в порядке. Не похоже на предчувствие, но она, кажется, любитель рецидивов. Я всегда могу предсказать ее настроение по временам года, дням недели и даже времени суток. Я задавался вопросом, можно ли считать это биполярным расстройством, но когда упомянул об этом, все закончилось плохо.

— Кто это был? Твоя жена? — спрашивает Эвер. — У тебя есть еще один ребенок?

Я сажусь рядом с ней и нервно хмыкаю.

— Да, это была моя жена и да, у нас есть ребенок. Его зовут Гэвин.

— То есть, технически у меня есть брат? — Ее лицо освещается чем-то, что я не могу считать улыбкой, но это и не разочарование. — Я всегда хотела брата или сестру, но мама и папа сказали, что им многого стоило даже просто принять меня.

Я — твой папа. Я. Этого права мне так и не дали.

— Знаешь, у меня есть старший брат, и он заноза в заднице, но я рад, что он у меня есть. Хотя мне не доставалось все внимание родителей, — говорю я ей.

— У меня было все внимание родителей в течение тринадцати лет, и с меня хватит. — Она берет пульт с журнального столика и начинает щелкать по каналам.

— Значит, тебе не неприятно наше с Кэмерон внимание?

— Неа, — говорит она.

— А как же Каспер, призрак? Он обращает на тебя внимание?

Она поворачивает голову, глядя на меня с удивленным выражением на лице, и будь я проклят, моя дочка улыбается. И это... У нее, черт возьми, моя улыбка.

Через несколько мгновений, согнав улыбку с лица, она продолжает:

— Нет, он не любит меня, да и я здесь всего неделю.

— Ну, он мне тоже не нравится, — бормочу я ей в ухо.

— Ты с ним даже не познакомился, да?

— Не хочу.

— Ты все еще любишь ее, не так ли? — спрашивает Эвер.

— О чем ты говоришь, малышка? — спрашиваю я, оттягивая ответ.

— Кэмерон. Ты все еще любишь ее, не так ли?

— Ты видела нас в одной комнате менее тридцати секунд. Почему вдруг решила спросить?

— Ты смотрел, как она уходит. Это как в кино. Парень всегда следит взглядом, как уходит девушка, которую он любит.

Этот разговор, кажется, вызвал какой-то трепет внутри нее, и хоть я и не хочу это разрушать, но…

— Я не видел Кэмерон почти тринадцать лет. Я с ней даже не разговаривал. После того как ты родилась, мы дали друг другу обещание, что постараемся добиться успеха в жизни на случай, если увидим тебя снова. К сожалению, это означало, что мы должны идти разными путями. Но, да, мы очень сильно любили друг друга.

— Должно быть, очень сильно, раз ты забыл надеть презерватив, — говорит она, глядя на экран телевизора.

Я беру пульт из ее рук и выключаю телевизор.

— Хорошо, я понимаю. Ты злишься. Твои родители умерли. Я бы сошел с ума, если бы это произошло. Но мы не хотели причинить тебе боль. Мы хотели, чтобы у тебя была жизнь, которую ты заслужила, и мне жаль, что так получилось. Но обещаю тебе, если я что-нибудь смогу сделать, чтобы исправить это, я сделаю. Эвер, я обещаю тебе.

Она судорожно выдыхает, и тут Кэмерон открывает дверь, через которую вышла десять минут назад.

— Все в порядке? — спрашиваю я одними губами.

Она выдавливает жалкую фальшивую улыбку и кивает головой.

— ЭйДжей, я знаю, что сегодня утром отвлекла тебя от работы. Я тебя задерживаю?

Хантер мог предположить, что что-то случилось, раз Кэмми так внезапно объявилась.

— Ты сказала моим родителям, что...

— О, Боже, нет. Это не мое дело.

— Я могу сказать им, если хотите, — говорит, улыбаясь, Эвер.

Проклятье, эта улыбка. Она моя!

— Да? И как именно ты бы эта сделала? — Я подыгрываю ей.

— Эй, мистер и миссис Коул, да, ваш сын обрюхатил вот эту милую леди почти четырнадцать лет назад, затем — бам! — появилась я, правда, исчезла в тот же день. Мои приемные родители погибли, и теперь я вернулась. Ну так что, бабуля и дедуля, есть тут местечко для еще одной внучки?

Матерь божья, откуда взялся этот ребенок? Она словно я в тринадцать лет. Ее внешний вид, конечно, нам еще предстоит обсудить, но никогда не думал, что она окажется такой же, как я.

— О, Боже мой, — говорит Кэмерон. — Ты такая же, как ЭйДжей. И нет, мы не собираемся этого делать.

Мы смеемся все трое, и этот момент я буду хранить в себе всю жизнь.

— Каковы планы, Кэм?

— Ну, я не знала, как надолго мы здесь задержимся. Я и понятия не имела, как ты отреагируешь, но теперь, когда вижу, что все идет так, как ожидала и надеялась, я хочу остаться здесь — пока мы не определимся и не решим, что будет лучше для нас троих.

— А как насчет Призрака в другой комнате?

Со стороны дверного проема рядом с телевизором доносится покашливание.

— Я тоже рад познакомиться, — появляясь в комнате, говорит этот высокий, смугловатый...

— Не удержался. Прости, мужик. Это правда твое имя?

— У меня есть пара вопросов, с которыми надо разобраться до обеда, так что мне надо работать. Увидимся за обедом, Кэмерон, — говорит он.

Любить мужчину в слаксах, рубашке и носках «пейсли», который работает прямо в гостиничном номере… Они приехали сюда в таком виде? (Примеч.: носки «пейсли», высокие с широкой резинкой, с крупными изображениями «турецкого (индейского) огурца»).

— Когда вы, ребята, прибыли в Коннектикут? — спрашиваю я.

— Этим утром. Мы выехали после полуночи прошлой ночью. Я хотела убедиться, что мы будем здесь на день рождения Эвер, — говорит Кэмерон, одновременно пытаясь скрыть улыбку.