Доктор. Заново (СИ) - Афанасьев Семён. Страница 26

Высокий отрывается от компьютера, делает несколько шагов по кабинету и продолжает:

— Ты сейчас транслируешь какой-то странный шаблон. Лично ты немало увидел, спору нет. Но почему-то на этом основании сам решил, что сам создаёшь правила. Недавно в Центральном Аппарате, на совещании в ДВБ, как раз от такого предостерегали, это чтоб сказать мягко. Игорь, давай заниматься своими делами! И это — не вопрос и не просьба. Политика сверху очень простая: если тема "угрожает безопасности" — работаем. Если нет — нас в этой теме нет. А если такая вот инициатива — в которой твой личный интерес больше законных оснований — Игорь, я тебе второй и последний раз скажу. НУ ЕГО НА-УЙ! Это, если что, политический курс. Сегодняшний.

Виснет неловкая пауза, после которой Высокий уточняет:

— Или ты хотел и частным порядком присоединиться к теме — …?

— Ну да… — мнётся коренастый. — Ну всегда так было! Если что-то интересное — или деньги, или люди, которые нам нужны, всегда мимо не шли, включались…

— Это было до меня, — отрезает высокий. — Считай, что я до тебя только что довёл смену курса. Игорь, пожалуйста, не делай так, чтоб я жалел о том, что жестко не тормознул тебя сразу. По всем ведь прилетит. Времена очень изменились. Мы — не клуб по интересам. При всём уважении к твоей инициативе, чутью и неравнодушию. Разговор окончен и давай к нему больше не возвращаться.

15

Заскакиваю домой, чтоб взять вещи в спортзал. Лена спит. Очень тихо прохожу, беру вещи и закрываю за собой дверь.

По пути в спортзал, обдумываю с разных сторон одну идею. Сила мышечных сокращений, в принципе, не константа. Она, как и скорость, зависит (в том числе) от мощности сигнала, поданного по нерву. Помимо информации из интернета, я это и сам вижу. Интересно, что будет, если искусственно увеличить мощность подаваемого по нервам сигнала на мышцы?

Судя по тому, что в организме вижу я, есть один барьер: прочность костей и суставов, связочного аппарата. В частности, прочность запястья и ударной части кулака.

Мощность максимального сигнала, который можно подать по нерву на мышцы, связана с «аппаратной частью» — с механической прочностью руки. Если подать более мощный сигнал, и мышцы дадут импульс выше нормы (который, как помним из физики, равен масса умножить на скорость) — механической прочности руки может не хватить. Что-то может просто сломаться. Например, кисть. Потому мощность сигнала из мозга сам мозг нам и ограничивает.

Но я также вижу, что организм имеет достаточно высокую степень «защиты от дурака». И процентов на сто пятьдесят, подав болеем мощный сигнал на мышцы, импульс удара повысить можно безболезненно.

Хочу сегодня опытным путём проверить всю эту теорию. И посмотреть, насколько я могу снять эти ограничения лично себе. Возможно, это просто детство, но мне банально интересно. Правильно считают на Востоке: Путь важнее результата.

В зале начинаю эксперименты «на стенке» — на приколоченной к стене пластинке толстого войлока. Он не даёт содрать кожу с руки, но полностью сохраняет жёсткость при встрече кулака с целью.

Удар. Плюс десять процентов мощности сигнала. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар. И так три минуты.

Терпимо. Сила импульса, на глаз, выросла пропорционально. Похоже, зависимость между мощностью нервного сигнала и ударом линейная.

Плюс двадцать пять процентов мощности сигнала. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар. Ещё три минуты. Снова терпимо.

Плюс пятьдесят процентов мощности сигнала — чувствую, резерв ещё есть. Удар. Удар. Удар. Удар. Удар… Стало чувствительно, но ещё более чем терпимо.

Так. Поработаем на пятидесяти процентах усиления до истощения.

Пока совершаю тупые механические удары, думаю: интересно, кто делал человека? Зачем вкладывать такой запас прочности, если потом его не использовать?

Пока молотил стену на «форсированном» режиме, израсходовал кислород в тканях. Увлёкся. Нужно передохнуть.

Стою, дышу; Вовик рядом лупит голую стену голым кулаком вполсилы, в этот момент к нам подходит Сергеевич и заботливо спрашивает:

— Что, дрочите?

— Чего? — хмуро поворачивается Вовик, ещё не видящий, кто спрашивает.

Я тоже заинтересованно жду развития событий.

— Укрепляют организм: Солнце, воздух, онанизм, говорю? — так же заботливо спрашивает Сергеевич.

— Э-э-э, Сергеич, это Вы сейчас о чём? — озабоченно спрашивает Вовик.

— Вот вы оба сейчас какой ху-нёй страдаете? Чего хотите добиться этими упражнениями?

У меня нет секретов от Сергеича. Но в подробностях делиться и биографией, и решаемыми задачами в полном объёме я как-то пока не готов. Возможно, позже. Тут есть хорошая поговорка: умеешь считать до десяти — остановись на семи. Потому молчу, и даю Вове выступить с ответом первому:

— Ну, Сергеич, я ещё с армии знаю, что если вот так стучать кулаком об стену, там что-то куда-то к чему-то приливает и потом даже в перчатке удар чувствительнее.

Вижу, что Сергеич думает, будто я занимаюсь тем же самым под влиянием Вовика, но в более щадящем режиме. Молчу и даю Сергеевичу ответить. Он не заставляет себя долго ждать:

— А подойти спросить? Меня? Любимого учителя?

— Ну Сергеич… — застенчиво робеет Вовик, видимо, стесняясь того, что нужно говорить дальше. Потом всё же перебарывает себя и развивается. — Вы же не специалист по закалке тела. Каратэ не занимались. Кирпичей не ломаете. Да и вообще не ломали при мне. Вы же чистый боксёр. Чего я буду вас этим тревожить?

— Понятно. — Подытоживает Сергеевич. — Инициативное дерево. Вернее, пара деревьев. Пойдём. Расскажу и покажу, что за онанизм ты практикуешь.

В тренерской Сергеевич сдвигает с шахматного стола какие-то бумажки, достаёт из открытого железного шкафа ноутбук (к огромному нашему удивлению), запускает файл с изображением строения ладони в разрезе (я и не знал, что он использует компьютер, ух ты) и начинает объяснять, показывая на экране:

— Кулак устроен очень сложно: мелкие косточки запястья и пястья, мелкие суставы между этими костями, связки и сухожилия, суставные сумки, соединительно-тканные элементы, мышцы. Если сделать медленную съёмку удара кулаком, видно, как деформируется кулак в момент удара. Потом, правда, возвращается в исходное. Когда ты лупишь в стенку, ты на короткое время, неэффективным образом, напрягаешь червеобразные мышцы, соединяющие пястные кости. Выполнив всего несколько своих дубовых подходов, вы уже ощущаете некоторую «наполненность» кулака. Это связано с тем, что напрягаемые мышцы гиперемировались (в них прилила кровь) и стали чуть короче из-за статического напряжения.

Сергеевич старательно показывает на схеме все детали:

— Из-за этого мышцы стали несколько толще, поэтому при сжатии кулака мышцы более плотно занимают пространство между пястными костями, с одной стороны, и более плотно «стягивают» пястные кости между собой, — с другой. В результате, кулак при сжатии становится более плотным. Это — то, что делаешь ты, Вова.

Сергеевич закрывает ноут и достаёт из того же железного шкафа горсть каких-то деревянных палочек:

— А теперь — правильное решение. Раз уж ты решил пойти по этому пути. Эти червеобразные мышцы пястья надо качать направлено. С помощью таких палочек можно прорабатывать абсолютно все глубокие мышцы кисти. Есть целая серия специальных упражнений. Сейчас покажу. Возьмите палку между пальцами, зажмите её боковыми поверхностями пальцев. Теперь сжимайте пальцами таким образом, будто пытаетесь как ножницами перерезать пополам. Сила сжатия должна быть максимальной.

Сергеевич пристально смотрит, как мы старательно исполняем то, что он говорит.

— Продолжительность напряжения: семь-десять секунд максимального напряжения для связок мышц в точках прикрепления к костям. До тридцати секунд статического, но не максимального напряжения — для проработки мышц и связок. В упражнении — не менее трех подходов. Можно больше. В течение дня можно несколько раз повторять.