Мекленбургская принцесса (СИ) - Оченков Иван Валерьевич. Страница 37

– Быть полезным Вашему Высочеству – лучшая награда для меня!

– Как я погляжу, галантность – отличительная особенность мужчин из вашей семьи, – усмехнулась Катарина, перестав на время говорить о себе во множественном числе. – Но сейчас – важнее другое. Верно ли, что люди, напавшие на принцессу Мекленбургскую, были шведами?

– По крайней мере, один из них, Ваше Высочество!

– Вы его узнали?

– Да. Это был граф Карл Юхан Юленшерна.

– Вы в этом вполне уверены?

– Более чем, моя герцогиня. Так уж случилось, что прежде мы неоднократно встречались, и я никак не мог ошибиться.

– Верно ли, что граф в прежние времена был не в ладах с нашим супругом? – спросила Катарина, сделав вид, что не осведомлена о характере их взаимоотношений.

Болеслав с некоторым сомнением, посмотрел на брата, но тот лишь молча кивнул ему, дескать, ничему не удивляйся.

– Сказать, что они друг друга ненавидят, было бы куда точнее, Ваше Высочество! – развел руками младший фон Гершов.

– Значит ли это, что он мог напасть на принцессу и её свиту по своей инициативе, например, из мести?

– Чужая душа – потемки, но сдается мне, что это вполне в его духе.

– Что же, я услышала вас…

В этот момент их прервали стук в дверь, после чего в неё, не дожидаясь ответа, стремительно вошел шведский король, вместе со своим племянником – Карлом Густавом.

– Я слышал – у тебя сегодня ещё один приём, Като? – улыбаясь, спросил Густав Адольф, обведя взглядом склонившихся перед ним гостей сестры.

– От Вас ничего не скроешь, Ваше Величество, – криво усмехнулась герцогиня.

– Неужели этот милый мальчуган, – усмехнулся король, разглядывая Клару Марию, – и есть дочка нашего брата Иоганна Альбрехта?

– Рада Вам её представить!

– Как мило! – голос Густава Адольфа стал вкрадчивым, – а скажите, Ваша Светлость всегда путешествует в таком наряде?

– Нет, только когда меня хотят убить! – не выдержала Шурка, которой до смерти надоело изображать из себя манекен.

– Что?!

– Это правда, Ваше Величество, – подтвердила герцогиня. – На свиту принцессы напали. Все придворные и слуги погибли, и лишь ей с госпожой Рашке совершеннейшим чудом удалось избежать гибели.

– Где это произошло?

– На самой границе между владениями Брауншвейга и Мекленбурга.

– Но кто мог отважиться на такое злодеяние?!

– Карл Юхан Юленшерна! – глухо отозвался Болеслав.

– Это серьезное обвинение, – нахмурился король.

– И я готов подтвердить его под присягой!

– Вы ведь братья? – оглянулся на Кароля Густав Адольф.

– Да, Ваше Величество!

– И у вас обоих не очень хорошие отношения со шведами?

– Если ваше величество о епископе Глюке, то это так.

– Что же, полагаю, это, я имею в виду присягу, можно будет устроить. Если граф Юленшерна попадет в руки правосудия, ему не избежать суда. Довольно ему испытывать наше терпение!

– Мудрость и справедливость Вашего Величества не знает границ!

– Дорогая сестра, – продолжил Густав Адольф, немного успокоившись. – Не кажется ли Вам, что юную Клару Марию надобно переодеть согласно обычаям её пола?

– Мы займемся этим, – согласилась герцогиня.

– Может, повременим? – с надеждой в голосе спросила девочка.

– Предпочитаете мужской наряд, дитя моё? – улыбнулся король.

– Нет, что Вы, Ваше Величество. Просто я слышала, что вы прибыли выбирать себе невесту. С моей стороны было бы невежливо затмить дочерей здешних владетелей!

Повелитель Швеции какое-то время ошарашено смотрел на принцессу, как будто не понимая, что именно она сказала. Затем непонятно хрюкнул, и, наконец, оглушительно расхохотался.

– Вы бесподобны! – с трудом выдавил из себя король, когда немного успокоился. – Однако можете быть спокойны. Я уже сделал предложение Марии Элеоноре Бранденбургской, и вы можете смело блистать при здешнем дворе.

Болеслав и Марта облегченно вздохнули, когда закончилась аудиенция. Хотя Клара Мария и не смогла совсем удержаться от разговоров, её шутка явно пришлась королю по вкусу, и он смотрел на маленькую принцессу с симпатией. Для Карла Густава, судя по всему, появление у него ещё одной сестры стало шоком. Герцогиня Катарина вроде бы тоже отнеслась к ним без вражды, но все равно, они были рады откланяться и вернуться на постоялый двор.

– Като, отчего ты не захотела оставить Клару Марию при себе? – спросил король, оставшись с сестрой наедине. – Кажется, она весьма мила!

– Слишком мила, Ваше Величество!

– А мне она понравилась – эдакая маленькая амазонка!

– Две амазонки!

– Ты про её мать? А ведь верно, госпожа Рашке весьма импозантна в мужском наряде.

– Вот и возьмите их к себе.

– Ха-ха-ха, а ведь ты ревнуешь!

– Вот еще, – фыркнула Катарина. – Да, она моложе, и чего уж там, свежее меня, но я – дочь короля, а она – всего лишь мелкого бюргера. Но дело не только в этом, Ваше Величество.

– А в чем же?

– Видишь ли, братец, – задумчиво сказала герцогиня, – я тут говорила с этим русским митрополитом, кстати – весьма приятный господин, хоть и не слишком просвещенный. Так вот, он вскользь упомянул о некоем мальчике, весьма хорошо говорившем на языке московитов.

– Каком ещё мальчике?

– Там был только один ребенок.

– Ах да, принцесса ведь была в мужском платье. Прости, сразу не сообразил. Но что тебя беспокоит?

– Не разочаровывай меня, Густав!

– Но я все же не понимаю…

– О, Господи, и это король нашей бедной Швеции!

– Прекрати, пожалуйста.

– Ладно, слушай. Иоганн Альбрехт правит в Москве, а я с детьми, по ряду причин, вынуждена оставаться вдали от него. Так?

– И что?

– Ничего, просто бывшая любовница и нажитая вне брака дочь усиленно изучают язык его подданных. Ты ведь не думаешь, что выучиться говорить по-московитски слишком уж просто?

– Это точно, – посерьезнел король, который сам хоть и не говорил по-русски, но достаточно хорошо понимал их речь.

– И скажи мне на милость, к чему они готовились?

– А госпожа Рашке тоже знает русский?

– Наверняка, просто в отличие от дочери, умеет держать свои знания при себе.

– Ты думаешь, эта Марта не так проста, как кажется?

– Возможно, и нет, но вот моя свекровь – та еще интриганка!

– Да уж, герцогине Кларе Марии палец в рот не клади…

– Теперь ты понимаешь, почему я не хочу видеть новоявленную «принцессу» и её мать рядом с собой? И уж тем более, брать с собой в Москву. Думаю, мне хватит там хлопот и без них!

– Что же, поступай, как знаешь, – пожал плечами Густав Адольф. – Возможно, ты права.

– Лучше скажи мне, что ты собираешься делать с Юленшерной?

– Даже не знаю, – с досадой отозвался король. – Он пропал с того самого момента, как произошел обмен Риги на Новгород. Там между ним и твоим мужем произошла какая-то темная история. Причем, как мои люди ни старались, подробностей они так и не выяснили. Ходили самые разные слухи – даже что он женился, и бежал в Данию. Но при тамошнем дворе он точно не появлялся.

– Опять Дания! – поморщилась Катарина.

– Да уж, король Кристиан любит везде совать свой нос. Но я, хоть убей, не пойму, для чего ему лезть к вам в Мекленбург?

– Все просто, он считает Иоганна Альбрехта виновником своего поражения в Кальмарской войне и желает отомстить. К тому же, ему отчего-то кажется, что весь Нижнесаксонский имперский округ – его вотчина и никак не может смириться со своей потерей.

– О чем ты?

– О прежнем герцоге Вольфенбюттеля – Генрихе Юлии и его сыне Фридрихе Ульрихе. [19]

– Тех, что погибли при осаде вольного города Брауншвейга?

– Именно, ведь Генрих Юлий был женат на родной сестре Кристиана. После трагической кончины отца и сына, владения средней ветви Вельфов перешли к Данненбергам, то есть Юлию Эрнсту и Августу Младшему. Первый получил Каленберг-Геттинген, а мой будущий свекор – Вольфенбюттель.