Зенит Левиафана. Книга 2 (СИ) - Фролов Алексей. Страница 110

И не было ясно, что реальное — верх или низ, а что — лишь отражение. Граница между двумя плоскостями выделялась органами чувств скорее интуитивно, чем по каким-то объективным признакам. Картинка просто перетекала одна в другую и отличить их можно было только по абсолютной симметрии.

— Quod est inferius est sicut id quod est superius, — неожиданно продекламировал Гифу.

— Что вверху — то и внизу, — машинально перевел Мидас.

— Изумрудная Скрижаль, — подтвердил Карн. Когда-то он увлекался герметической философией, кажется — пару жизней назад.

По ту сторону арки каменное возвышение завершалось узкой лестницей, ступени которой уходили вниз, сквозь застывшее пространство. Ступени вели в направлении «нижнего» солнца, но не было понятно, где они заканчиваются и заканчиваются ли вообще.

— Все это, конечно, очень странно, — голос Мидаса звучал тихо и Карн с трудом определил чувства друга в этот момент. В ауре древнего бога мешались нетерпение и подозрительность, восторг и непонимание, надежда и страх.

— Но это наш путь, — припечатал парень и первым шагнул через арку на ступени каменной лестницы. И ничего не изменилось, реальность не сдвинулась с места, течения энергий вокруг остались прежними — монотонными, холодно-нейтральными.

— Постой, — Мидас поспешил за другом. Лестница была недостаточно широкой, чтобы по ней в ряд могли спускаться два человека, тем не менее, фригийский царь не намеревался отпускать слепца одного. Единственный неверный шаг и сорвешься в… трудно сказать, куда именно, но едва ли при таком раскладе можно рассчитывать на положительный финал.

— Не нужно, — Карн плавно, с улыбкой отстранил его руку. — Я хорошо вижу ступени. Они сияют.

И действительно, в истинном зрении ступени пылали всеми цветами радуги, а еще такими оттенками, которые точно встречаются лишь где-то в необозримых пределах космоса, но не на земле. Эти космические цвета казались Карну чужими и вмести с тем — до боли знакомыми…

Они спускались неторопливо, первым шел Карн, за ним — подозрительно озирающийся Мидас, сзади — Гифу с безумной улыбкой, которая, казалось, вот-вот станет еще на миллиметр шире и разорвет лицо шамана пополам. Они не слышали звука шагов, только собственное возбужденное дыхание.

Путники быстро спустились ниже уровня горизонта, который стал еще более условным. Теперь «нижнее» Черное Солнце казалось больше, ярче. Его черный свет начисто выбивал мысли из головы, оставляя сознание первозданно чистым. Это было необычно — не думать абсолютно ни о чем, и в тоже время иметь возможность в считанные мгновения выкристаллизовать любую мысль во всех вероятных ракурсах.

Внезапно что-то изменилось, лестница мелко завибрировала и друзья настороженно замерли.

— Ступени! — крикнул Гифу, указывая себе за спину. Но тоже самое видел и Мидас, смотревший вниз, по ходу движения. Ступени лестницы по обе стороны от них начали растворяться, тая на глазах.

Затем те ступени, на которых они стояли, плавно выровнялись, образовав продолговатую каменную плиту. Плита дрогнула и разошлась на три отдельных фрагмента, каждый из которых занимал один из путников. Это произошло так быстро, что никто не успел среагировать. С другой стороны, было абсолютно не понятно — как тут нужно реагировать?

Каменные плиты отдалились одна от другой, а затем образовали равносторонний треугольник с медианой около семи метров. Гифу, Карн и Мидас ошалело уставились друг на друга, потом их взгляды скрестились в центре треугольника и пространство там вспыхнуло черным светом, одинаково слепящим как для обладающих физическим зрением, так и для Карна, воспринимавшего мир зрением истинным.

Вспышка темноты не рассеялась, она превратилась в вихрь, который рос, набирал объем, полнился трескучими синими разрядами и лиловыми молниями. Прошло еще несколько мгновений и черный водоворот медленно опал сквозь пространство, распадаясь на элементарные энергетические частицы. На его месте возникла высокая фигура, сотканная из тьмы. Той тьмы, что поселилась в этом мире задолго до прихода Света. Тьмы, источаемой Черным Солнцем. Первым светилом.

— Боги Севера, — ошарашено проговорил Гифу. Карн и Мидас молчали, не в силах вернуть себе дар речи.

Это существо, Страж, был пугающим и удивительным одновременно. Под его пластичной черной кожей — полупрозрачной и все время меняющей оттенок, хаотично вспыхивали и таяли десятки образов. Вскоре образы начали повторяться и путники постигли их суть. Каждый из них представлял собой душу одной из рас, входящих в Великий Совет Мехат-та-уи. Инеистые великаны, минотавры, наги, джины, гриниды, они, сатиры, шак-ла, тирионы… И среди этих усредненных образов, не лишенных мрачного таинственного великолепия, не хватало одного. Образа ария.

Однако в переменчивом облике Стража одна деталь оставалась неизменной. Его глаза. Они пылали, подобно миниатюрным Черным Солнцам и Карн тут же понял, что так оно и есть. Страж — воплощенный Хельхейм — смотрит на них глазами Черного Солнца. Этот взгляд оставил на каждом из них неизгладимый оттиск — так солнце Ра оставляет радужные круги на сетчатке, но здесь сетчаткой были их души.

— Я задам три вопроса, — произнес Страж и этот звук, который образовали семьдесят восемь разных голосов, потрясал, прокатываясь по физическим и энергетическим телам странников неотразимой волной бесконечной мощи, что была всегда. До богов, до людей. До творца?..

— Три верных ответа откроют путь к Черному Солнцу, — продолжил Страж, переводя взгляд с Карна на Мидаса, с Мидаса на Гифу, и снова на Карна. — Но один неверный ответ закроет перед вами все пути.

Они переглянулись. Вот так, сразу по делу. Ну и действительно, а чего тянуть?

Хотя было в этом что-то неестественное. Каждый из них почувствовал, что Страж говорит не как живое существо. Его речь не имела интонации, казалась холодной… машинной?! Первым об этом подумал Карн, почти сразу его мысль отразилась от сознания Мидаса и передалась Гифу, который тоже уловил ее, потому что они втроем образовали сейчас устойчивый эгрегор.

Но возможно ли это? Возможно ли, что Страж — машина? Некий суперкомпьютер, над-интеллект, возникший в результате тотального сбоя, непрогнозируемой ошибки? Ведь Всеотец говорил, что причиной появления Разрыва стал эксперимент ариев. Вот только что это был за эксперимент — Один умолчал.

— На поиски каждого ответа у вас будет шестьдесят стандартных секунд в соответствие с вашим времяисчислением, — голос Стража прервал их мысли. Все трое обратились в слух. — Первый вопрос. Место, что покинуть нельзя, но если покинуть — будет можно. Ваше время пошло.

— Место, что покинуть нельзя, но если покинуть — будет можно, — каждый из троих мысленно повторил вопрос. Гифу при этом рефлекторно шевелил губами и активно жестикулировал.

— Будет можно, будет можно… — фригийский царь раз за разом прокручивал в голове ассоциативные образы, посчитав эту часть загадки наиболее важной.

— Что будет можно? — Карн продолжил его мысль прямым вопросом.

— Полагаю… — протянул шаман. — Все. Будет можно все.

— Но только когда покинешь это место, — древний бог перескакивал с одной мысли на другую так быстро, что сам едва успевал за своим размышлениями. — Оно ограничивает, верно?

— Но физически ли? — шаман задал мысленный вопрос, как только Карн сам об этом подумал. Их мозговые ритмы синхронизировались, ментальные поля резонировали почти в унисон.

— Десять секунд, — предупредил Страж.

— Какого дьявола? — мысленно вскричал Мидас, памятуя о том, что в этом мире время идет иначе.

— Слишком общий вопрос! — Гифу показалось, что он слышит скрип собственных извилин. — По сути, нас все в жизни ограничивает! Каждое действие, каждое решение, но…

— Но почти все — по нашей собственной воле, — подумал Карн, а в следующее мгновение уже понял, что знает отгадку.

— Говори! — Мидас почувствовал, что у парня есть ответ, быстрее, чем общий эгрегор передал ему мысль Карна.