Зенит Левиафана. Книга 2 (СИ) - Фролов Алексей. Страница 41

Схватка в фосфоресцирующем полумраке продлилась всего полминуты. Карн не видел ее, но точно знал, что происходит, улавливая изменения в ауре Мидаса. Он сумел различить и гарпий, их черные, как смоль, рваные ауры, с которых постоянно капал болезненно-желтоватый ихор — квинтэссенция животной ненависти. В этих существах была лишь злоба, неустанно питающая желание искупаться в горячей человеческой крови, которая могла хотя бы на время погасить пламя боли, выжигающее их бездушные тела изнутри.

Однако парень тоже не понял, как две гарпии оказались за спиной у Мидаса. Одна из них атаковала бога, вторая чуть помедлила, а потом бросилась к выходу из пещеры, почуяв, что на поверхности есть еще люди.

— Отойдите дальше! — выкрикнул Карн, отводя руку с секирой для броска. Парень не стал говорить русам, что делать, если он погибнет. Такой вариант он принять не мог, ведь если гарпия убьет его — остальные станут для нее закуской. Позже он не раз вспоминал этот эпизод, но так и не смог понять, о чем тогда переживал больше — о жизнях людей или о том, какая это будет глупая смерть, учитывая, сколько они с Мидасом прошли и пережили.

Энергетическое зрение позволяло видеть существо лишь в самых общих чертах и парень отлично понимал, что его шансы поразить врага в голову или шею совсем невысоки. Но когда гарпия выскочила из пещеры и попыталась взмыть вверх, к шелестящей кроне дуба, который даже не догадывался, что за зло ютилось в его корнях, Карн на выдохе метнул секиру и тут же замахнулся следующей, не давая монстру опомниться.

Первая секира угодила гарпии точно в грудь на два пальца ниже шеи, чудовище тут же инстинктивно прикрылось крылом и вторая секира вспорола его, ранив порождение Лимба в плечо. Тварь тяжело рухнула на землю, яростно заклекотав, а потом медленно, будто бы демонстративно поднялась. Гарпия словно поняла, что перед ней слепец, да еще и безоружный. Ее клекот стал тише и протяжнее, она плавно двинулась к обреченной жертве.

Карн сделал единственное, что ему оставалось. Его внутренний взор рванулся к гарпии и сходу нырнул в ее черную ауру, тут же увязнув в ней так, что мир вокруг мгновенно померк. Он конвульсивно дернулся от омерзения и почти непреодолимого желания как можно скорее отделаться от этой липкой противной субстанции. Но парень усилием воли подавил инстинкт самосохранения и ввинтился в неосязаемую черноту, пульсирующую алыми и желтыми отсветами.

Существа Лимба не были похожи на людей. То, что сотворило их, руководствовалось законами, столь же далекими от людской логики, сколь далека церковь от духовности. Карн осознал это в полной мере, судорожно пытаясь найти в энергетическом теле гарпии что-то, напоминающее мозг или иной центр деятельности. Он чувствовал, что такой центр точно есть, где-то в глубине вязкой черноты, мгновение за мгновением выпивавщей из него все силы. Он устремился к этому бледному отсвету, коснулся его и вздрогнул от всепоглощающей боли.

Его захлестнули эмоции, которые парень не мог описать, тело сковало параличом, он перестал дышать. Невидимые щупальца, порожденные его сознанием, обвились вокруг того, что управляло гарпией, и сдавили черно-серое нечто, собрав воедино остатки ментальных и физических сил.

Парень упал на колени, прижав ладони к вискам, которые, казалось, выламываются наружу и из них вот-вот фонтаном хлынет кипящее мозговое вещество. И все же он не ослаблял хватку, лишь сильнее сжимая суть химеры в тисках своей воли.

Пока длилось это противоборство, дальние грани сознания Карна что-то уловили в сущности гарпии, но не сразу смогли идентифицировать. То была крупица древнего знания, ее мощь казалась невероятной и тянулась вглубь тысячелетий, едва ли не к тому самому моменту, когда Творец создавал Ра. Карн мог бы углубиться в эту часть извращенного сознания монстра, проследить за нитью, ведущей к безымянным тайнам, но тогда пришлось бы ослабить контроль и гарпия вырвалась бы на свободу.

Тварь замерла в шаге от Карна. Она уже отвела крылья назад, чтобы взмахнуть ими и в прыжке ударить противника ногами. Но так и не сделала этого. Неистовый клекот прекратился, черные глаза, в которых отражалась мировая бездна, остекленели. Существо не двигалось, но продолжало громко и резко дышать, будто боролось с чем-то внутри себя. А потом в воздухе мелькнула серая молния, вслед за ней раздался короткий свист и голова гарпии отделилась от тела.

Ее сущность тут же скукожилась до бесформенной точки и осыпалась незримым прахом. Карн со стоном завалился на бок. Мидас подбежал к парню, перевернул его на спину, подложил под голову скомканный плащ.

Арминиус тем временем поискал взглядом голову гарпии и двинулся к ней, но прежде, чем его гладиус, описав в воздухе короткую дугу, пригвоздил ее к земле, клюв существа успел издать несколько щелчков, услышав которые, Мидас инстинктивно вспомнил азбуку Морзе. Никто из них в тот момент не знал, что сделала гарпия, но невольная аналогия, пришедшая на ум фригийскому царю, оказалась ближе к истине, чем хотелось бы.

— Она что-то сказала? — Мидас встревожено посмотрел на каинита. Карн, кряхтя, поднялся и сел, обхватив голову руками. Дыхание парня постепенно выравнивалось, чувство реальности возвращалось к нему.

— Боюсь, что да, — вампир оскалился, и это было чересчур явное проявление эмоций, чего раньше за Арминиусом не наблюдалось. Мидас тут же прикинул, что ничего хорошего это не сулит.

— Я мало знаю о гарпиях, — продолжил каинит. — Но они отличаются от большинства тех, кто живет в Землях Дивов. Они владеют древним колдовством, хотя скорее просто повторяют формулы, передающиеся в их кланах из уст в уста, но это не делает их менее… эффективными.

— И что, твою мать, она наделала? Что это за… колдовство? — Мидас, который мгновение назад подумал, что все закончилось, неожиданно почувствовал сгущающееся напряжение.

Похоже, все только начиналось.

— Я не знаю, — всего на миг лицо каинита показалось растерянным, но бессмертный воин быстро взял себя в руки. Он вырвал секиры Карна из тела гарпии и бросил их Мидасу. Тот поймал оружие и протянул его парню.

— Ты как? — фригийский царь заглянул другу в лицо. — Похоже, ты и с Лимбом можешь совладать, не только с людишками.

— Похоже, — выдохнул Карн, принимая оружие. Он выпрямился, внезапно его шатнуло, однако парень устоял, широко расставив ноги. — Но повторить это я бы не рискнул. Не сейчас.

— Боюсь, придется, — прошептал Арминиус и посмотрел на сбившихся в кучу людей, по лицам которых пробежала рябь неподдельного ужаса. Лишь в глазах двенадцатилетнего мальчишки вампир прочел что-то кроме страха. Он увидел в нем решимость и желание броситься в бой, защищая родичей. Однако мальчишка понимал, что в этой битве толку от него будет немного, поэтому сдерживал себя и лишь крепче обнимал малыша, того самого, который учил Карна говорить «благодарю» вместо «спасибо».

— Может, пусть бегут? — спросил Мидас, проследив за взглядом каинита. Мир дрогнул и сдвинулся с места. Фригийский царь не понимал, как гарпии это удалось, но спорить с фактами не имело смысла.

— Не успеют, — вздохнул Карн, который тоже понял, что происходит. В энергетическом спектре пространство вокруг подернулось ослепительными трещинами, будто лед, который оказался недостаточно прочен, чтобы выдержать вес вставшего на него человека. Трещины с каждым мгновением разбегались все дальше, их становилось больше, они углублялись в ткани реальности, прогрызая ее насквозь.

— Держитесь ближе, — бросил Арминиус и надел шлем с посеребренной маской. Люди послушно подошли к нему.

— А что происходит? — спросил мальчишка, он крутил головой из стороны в сторону, пытаясь осознать происходящее. — Мы разве не победили?

Ему никто не ответил, потому что никто не знал, как объяснить ребенку, что чертова гарпия каким-то неведомым образом создала локальный Разрыв и их затягивает в Лимб. Мидас лишь подумал про себя, что зря надеялся на спокойное путешествие хотя бы в этом времени.