Зенит Левиафана. Книга 2 (СИ) - Фролов Алексей. Страница 47

Последнее слово он произнес тихо, почти не слышно, но прозвучало в нем что-то глубокое и повелительное, так что древний бог нехотя подчинился. Он встал и отошел в сторону, даже клинок спрятал обратно в ножны, не отрывая взгляда от посеребренной маски каинита.

— Тауматургия, — прошептал Карн. — Я чувствую, как ты вновь концентрируешь в себе эту страшную силу. Не все Дети Каина так могут?

— Очень надеюсь, что не все, — мрачно заметил Мидас, который в глубине души был восхищен способностями Арминиуса. Он никогда бы в этом не признался, а Карн, который отлично ощущал это в своем друге, никогда бы не произнес вслух.

— Только те, что из моего клана, — изрек вампир, снимая шлем и отбрасывая его в сторону. Он опустился на колени возле головы гарпии, затем извлек тот самый нож, который использовал при начертании Кровавого круга.

Арминиус резанул себя, в этот раз — прямо по запястью, глубоко и сильно. Но алая влага, вырвавшаяся из его бледной плоти, не разбежалась в стороны, как следовало бы. Повинуясь словам языка, что в силах произнести лишь губы Детей Каина, кровь на ладони вампира заплясала, будто огонь костра. Она была темной, но стремительно наливалась ярким багрянцем и Карн ощущал, что каинит усилием воли фокусирует в ней жизненную силу, взятую из тела Вячко. Парень по-прежнему не видел ауру вампира, но его манипуляции с кровью улавливал точно отраженные сигналы, короткие блипы на самой периферии энергетического зрения.

Каинит быстрым движением нанес легкий порез на шею гарпии и тут же, пока рана не затянулась, приложил к ней свою ладонь, наполненную пляшущей кровью. Все это время он не переставал шептать странное, жуткое, сводящее с ума заклинание и даже Пересвет заметил, что голос каинита дрожит. Все же были пределы его силам и он неумолимо приближался к ним.

Гарпия выгнулась дугой, когда в нее хлынуло ледяное пламя крови каинита, щедро приправленной древней магией нерожденных. Карн инстинктивно сделал несколько шагов назад, тут же теряя контроль над разумом создания. Его энергетические щупальца отпрянули, будто испуганные змеи, уступая место другим — холодным и мрачно гремящим, словно кандалы заключенного. Парень не видел эти чужие щупальца, но ощущал, как они создают хаотичный резонанс в эфире. Он прижал руки к вискам, скривившись от боли. То, что делал каинит, нарушало законы мироздания. И все же — он это делал.

А потом гарпия заговорила. Не заклекотала, не защелкала, как та, что перебросила их в Лимб. Она говорила на человеческом языке. На языке русов.

— Черная тьма выпьет душу мира, так предрекал Отец всех, и так случилось, потому что Древние не устояли, ибо не могут ветви древа устоять против собственных корней, когда те, вопреки природе, стремятся к свету, — она говорила низким вибрирующим голосом. Так мог бы говорить скиталец, многие годы проведший вне людского мира и отвыкший общаться с себе подобными. — Кровь и тлен смешались во имя избавления, которое сулят лишь тем, кто способен прозреть в час безумства и ярости, рожденных за пределами космической тьмы, за Черным солнцем, на изнанке темной материи, хохочущей в вечной агонии Истинных Богов…

Гарпия захрипела и закашлялась кровью, когда Арминиус сдавил ее горло своей ладонью. Каинит рывком повернул монстра к себе лицом, их взгляды встретились и пламень, вновь разгоревшийся в глазах вампира, на миг отразился в обезумевших буркалах гарпии.

На мгновение мир погрузился в тишину, а потом существо закричало — громко, пронзительно, совсем по-человечески. Карн отметил, что ее голос привлек внимание других гарпий и сразу несколько трикветров сменили курс, направившись в их сторону.

— Невозможно, ни поодиночке, ни двое, ни трое, только один, — прохрипела гарпия. Ее глаза закатились, но прежде птичий клюв выдавил из себя череду коротких и длинных щелчков. Карн тут же уловил изменения в окружающем мире, а через несколько секунд их почувствовали и Арминиус с Мидасом.

Каинит тяжело поднялся на ноги. Фригийский царь с прищуром посмотрел на него, а потом окинул взглядом Кровавый круг — магический багрянец по его контуру стремительно терял силу, еще полминуты и он совсем иссякнет.

Мидас подошел к вампиру и коснулся его плеча.

— Ты смог, — его тон казался сдержанным, но Карн с удивлением отметил в нем изрядную толику уважения. — И похоже уже в третий раз спас наши жизни.

— Решил наконец поблагодарить? — каинит подобрал с земли свой шлем и посмотрел прямо в глаза древнего бога. Тот выдержал взгляд темных прозрачных глаз, в глубине которых все еще поблескивали карминовые искорки.

— Лучше верну должок, — криво усмехнулся Мидас и протянул вампиру руку. Тот коротко пожал предплечье фригийского царя.

— Возвращаемся, — констатировал Карн. Он четко видел приближающихся гарпий, но не волновался на их счет — они вернуться в Ра раньше, чем твари доберутся до них. — Вот только нас опять ждет лотерея.

— Плевать, — мотнул головой фригийский царь, настроение которого заметно поднялось. Впрочем, они все приободрились. — Дальше в любом случае будет проще. Останется лишь найти Место Силы и Вегвизир поможет. Должен помочь.

Окружающий мир всколыхнулся, будто озерная гладь от упавшей в воду капли. Затем на одну волну наложилась другая, а через мгновение нескончаемая рябь заполнила все пространство вокруг. Деревья затрещали, выламываясь изнутри и принимая свой естественный вид, а белесая труха под ногами постепенно сменялась изумрудным саваном лесного разнотравья, под которым проглядывали бугорки черной земли. Небо схлопнулось в черную точку, а потом раскинулось в стороны бесконечным океаном лазури с редкими вкраплениями пушистых кучевых облаков.

Они вернулись в Ра и легкий ветерок донес до них звуки топора. На лицах людей появились непроизвольные улыбки, даже каинит что-то облегченно буркнул себе под нос. А вот Карн не мог разделить всеобщего веселья, потому что ощущал вокруг незнакомые энергетические потоки. Это была не его родная земля. Они вернулись совсем не туда, откуда уходили.

Мидас осмотрелся. Вокруг глухой стеной стояли лиственницы вперемешку с соснами и… красными кленами. Он не был профессиональным дендрологом, но много путешествовал и смутно припоминал, что такие растут только в одном регионе. На востоке Северной Америки.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Они пошли на стук топора, к которому вскоре прибавились людские голоса. Карн прислушался — говорили на английском. Но не на том английском, на котором в его времени говорят в Англии или США. Сила Левиафана позволяла без труда все понимать, однако он улавливал нетипичные речевые обороты, которые его мозг определял как архаичные.

Мидас посмотрел на парня и они молча решили, что нет смысла скрываться, поэтому вышли из леса, не таясь. Перед ними предстал деревянный форт с высокими бревенчатыми стенами и тяжелыми воротами, которые, впрочем, были распахнуты настежь. Из ворот выбегала узкая, но хорошо вытоптанная тропа, она уходила на восток, где виднелась зеленая полоска воды, за ней — неширокий лоскут суши, а дальше — снова вода, синяя и уже до самого горизонта.

Первыми их увидели мужчины, рубившие поваленное дерево чуть в стороне от ворот. Они были одеты в узкие обтягивающие штаны и свободные рубахи с широкими вырезами. На некоторых были дублеты со съемными рукавами, которые крепились к проймам толстыми кожаными шнурками. У одного на голове покоилась высокая угловатая шляпа с узкими полями.

— И где ж мы оказались, — прошептал каинит. Его слова подразумевали вопрос, но интонация не требовала комментариев.

— Думаю, скоро узнаем, — сухо заметил Мидас и двинулся к людям. Те ошарашено смотрели на пришельцев, но не двинулись с места, лишь поудобнее перехватили свои исполинские колуны.

— Они не воины, — бросил Карн фригийскому царю, последовательно коснувшись ауры каждого из мужчин. Они были теплыми, без всполохов агрессии, но с весомой толикой удивления, а заднем фоне — серые облака усталости.