Зенит Левиафана. Книга 2 (СИ) - Фролов Алексей. Страница 55

Аборигены, следуя повелению кровожадного идола, неистово заорали, точно полоумные, и бросились на Карна и Арминиуса. Лейн в этот момент громко выдохнул и парень почувствовал, что англичанин не надеется выжить. Что ж, пора ему показать, что надежде везде найдется место!

Карн широко расставил ноги и развел в стороны руки с зажатыми в них секирами. Он схлопнул свой энергетический взгляд до упругой сферы, расположив ее на уровне физических глаз, а затем трансформировал сферу в три тугих жгута, рванувшихся навстречу атакующим аборигенам.

Парень не был уверен, что сможет контролировать сразу три объекта, но справедливо прикинул, что раз культура дусгэйовэх так примитивна, едва ли стоит ждать от ее носителей исключительного интеллекта и высоких волевых качеств.

Он не ошибся — его ментальные щупальца не ощутили преграды, пройдя сквозь ауры аборигенов, точно клинок сквозь незащищенную доспехом плоть. Теперь он уже не тратил время на обнаружение необходимых зон мозга, мгновенно взяв под контроль лобные доли и моторную область.

Три индейца, секунду назад бежавшие к нему со вскинутыми кривыми топорами, замерли, точно истуканы. Затем развернулись и атаковали своих соплеменников. Тех сковал ужас и несколько мгновений ренегаты успешно кромсали тела бывших товарищей, не встречая сопротивления.

Когда аборигены пришли в себя, Карн в полной мере осознал масштабность своей затеи. Ведь он управлял сразу тремя воинами и каждому из них нужно было не только атаковать, но и защищаться. А когда первый из ренегатов сполз на землю с изуродованным лицом, а другой завалился на спину, фонтанируя алыми струями из разорванного горла, парень, не теряя времени, переключился на новых жертв и тут же подчинил их своей воле.

К черту, подумал парень, будем давить количеством!

Это было жестоко и бесчеловечно, но у него не оставалось выбора. Как только один из его марионеток падала со смертельной раной, он тут же брал под контроль другого воина. Карн понимал, что его силы не беспредельны, но надеялся, что их у него больше, чем фанатиков у Какаги-Погока.

А потом оказалось, что аборигены очень даже сносно метают свои топоры.

Все внимание Карна было сосредоточено на подконтрольных ему воинах, из окружающей обстановки он воспринимал лишь небольшой пятачок пространства вокруг себя, не больше трех метров в диаметре. Еще где-то на самой границе ощущений он видел Мидаса, а позади инстинктивно отмечал аномальную пустоту каинита. Парень думал, что этого достаточно, но отсутствие физического зрения все же дало о себе знать. Иначе он заранее увидел бы летящий к нему топор и сумел бы уклониться.

К счастью, метатель пошатнулся в момент броска, так как был атакован ренегатом, и топор прошел чуть правее — всего в ладони от головы Карна. Тем не менее, острое миндалевидное лезвие отведало его плоти, вспоров правую трапецию. Он зарычал, стиснув зубы, и упал на колено. На мгновение контроль над двумя из трех воинов был утерян и аборигены, немедленно сразив предателей, бросились к раненному Карну, которого теперь прикрывал лишь один боец.

Парень сделал усилие и блокировал работу постцентральной извилины. Боль тут же исчезла. Освободившиеся щупальца устремились к новым целям, но парень понимал, что не успевает. Он взял под контроль первого попавшегося воина — тот будто врезался в невидимую стену, а в следующее мгновение развернулся на месте, проводя размашистую атаку и всаживая вытянутое лезвие топора в грудь своего товарища. Почти одновременно парень подавил волю другого бойца, заставив его нанести сильный и резкий удар в шею ближайшего теперь-уже-врага.

Но к этому моменту абориген, оставшийся с прошлой «партии» ренегатов, рухнул замертво и Карн почувствовал, что один из врагов стоит прямо перед ним. Он вскинул руки с секирами, хотя знал, что не в состоянии проследить направление удара, а потом… Потом раздался хруст и что-то чавкнуло. Карна с ног до головы окатило фонтаном горячей крови, а индеец, который должен был стать его убийцей, безвольным кулем рухнул ему под ноги.

Это был Лейн. Англичанин подоспел в самый последний момент, всадив колун точно в голову аборигену, который уже готов был располосовать Карна от плеча до бедра. Ральф тут же отскочил назад, а Карн, у которого даже не было времени поблагодарить своего спасителя, тут же подчинил себе еще одного воина и восстановил строй.

Он не видел, с каким ожесточением позади него сражается каинит. Арминиус был подобен самому Вотану, в которого верил при жизни и чьим именем приносил клятвы. Хотя его нынешняя не-жизнь отличалась крайне низкой степенью религиозности, так что подобное сравнение показалось бы вампиру в лучшем случае забавным.

Арминиус выбросил вперед правый гладиус, пронзая шею атакующего противника, и сделал шаг в сторону, уходя от слишком медленного и неточного удара следующего врага. Развернулся, перерубил ему позвоночник, пригнулся, продолжая движение, и обрубил другому обе ноги.

Вскочив, он поднял клинок, чтобы блокировать и свести в сторону топор, направленный ему в голову. В это время другой клинок, описав короткую дугу, отсек очередному противнику руку. И прежде, чем обрубок коснулся земли, еще две жизни были безвозвратно утеряны.

Дважды за этот бой примитивные кривые топоры дусгэйовэх полоснули вампира по груди. Оба раза вражеская сталь не справилась с кольчужным полотном, и все же это было неприятно. Арминиус отскочил назад, позволяя инерции атакующих толкнуть их тела точно на его клинки, затем сам ринулся в атаку, врубаясь в гущу врагов, словно не ведающий страха берсерк.

Минуло несколько коротких мгновений прежде, чем он получил ощутимый удар в правое плечо, который разорвал кольчугу, осыпавшуюся на окровавленную землю стальным дождем. Разломанные и скрюченные кольца с оторванными клепками смешивались с ярко-алой влагой, противно хлюпающей под десятками босых ног. Союз железа и крови, столь поэтичный на страницах исторических романов, в реальности представлял собой жуткое зрелище, способное свести с ума нормального человека. Хотя… кто из нас рискнет назвать себя нормальным?..

Следующий удар каинит пропустил в область ключицы, этот тоже разорвал кольчугу и даже коснулся его ледяной плоти. А потом топор чересчур быстрого аборигена, зашедшего справа, врезался ему в колено и повредил переднюю крестовидную связку. Арминиус не издал ни звука, но правая нога тут же подогнулась и он упал на раненое колено. Усилием воли вампир погнал кровь в пораженную область, чтобы ускорить регенерацию.

Минувшей ночью в лесу он наткнулся на одного из дусгэйовэх, молодой парень с изрисованным сажей лицом охотился, но сам стал добычей. Арминиус выпил его до суха. При иных обстоятельствах это обошлось бы ему дорого — увесистой крупицей его человечности. Но сейчас от этого завесило выживание, и не только его собственное. Поэтому каинит не испытывал угрызений совести, напротив — он теперь не сомневался, что все сделал правильно, иначе сейчас ему не откуда было бы взять силы для экстренного восстановления.

И все же врагов было слишком много, ему не хватало скорости на всех…

Он вскинул оба клинка, уколов одного аборигена в грудь, другого — в промежность. Отклонился назад и пригнулся, уходя сразу от двух атак. Ему расцарапало шею, еще один удар пришелся по затылку и едва не снял ему скальп.

Аборигены умирали один за другим, но на смену погибшему тут же вставали двое новых. Они давили массой и хотя у них не было оружия, способного подарить Сыну Каина Последнюю Смерть, эти безумные фанатики могли разорвать его на части, буквально. И это было бы не менее действенно, чем, скажем, серебряный кол в ледяное сердце.

Вампир завалился на спину, удары посыпались со всех сторон. Связка почти восстановилась, но подняться он не мог — тела мертвых аборигенов придавили его к земле. Чтобы сбросить их, пришлось бы ослабить защиту, что в его ситуации казалось верной гибелью. Поэтому Арминиус оставил попытки освободиться и легким ударом с полузамаха (а другого из лежачей позиции не нанести) перерубил чью-то ногу, затем прикрылся локтем от удара в голову, почувствовав, как вражеский топор вспарывает кожу и мышцы на плече.