Крепость на семи ветрах (СИ) - Конторович Александр Сергеевич. Страница 19

- Швартовую команду - наверх!

Толчок, корабль покачнулся.

Всё, с этого момента - ни слова по-русски!

Сейчас наверху работают только хорны, чтобы исключить всякую возможность какого-нибудь нездорового интереса со стороны.

Мы - обычный транспортник, пришли сюда с совершенно рядовым рейсом.

С берега, не торопясь, поднимаются встречающие - у трапа их почтительно приветствует Ма Той. В этот рейд со мной пошло большинство стариков - слишком велик риск, и новобранцев на такие роли лучше не назначать. Да и потом… помню я того глазастого офицера! Не ровен час, и здесь его собрат найдётся - узнает вчерашнего заключённого…

А вот матрос штурмовой команды вполне может сменить место службы. После ранения или в качестве поощрения за проявленную храбрость - такое, в принципе, случается. А на новом месте службы бывший штурмовик вполне может рассчитывать и на более высокую должность. Офицером он, скорее всего, не станет, а вот местным аналогом боцмана - вполне. Хотя… исключения, теоретически, могут быть и тут.

И потому - именно Ма Той. Он вполне уже освоился со своим офицерским положением, Так что и какого-либо особого подобострастия к визитёрам проявлять не будет - а это иногда проскакивает чисто инстинктивно, особенно у хорнов.

Уважение к вышестоящему офицеру - вполне естественно и ожидаемо. Но - не более того.

Поднялись по трапу гости с берега - два офицера. Представитель капитана порта и врач.

Щелкнув каблуками, Ма Той наклоняет голову в приветствии - здесь принято именно так встречать старшего по званию. Это - чисто офицерское приветствие, матросы, напротив, вытягиваются в струнку и смотрят чуть поверх головы старшего.

Не подвёл… у меня прямо от сердца отлегло!

До последнего момента я опасался именно этого ритуала - всё же он вбит в хорнов чуть ли не с рождения. Однако мой офицер с честью выдержал это испытание.

Кто-то скажет - мол, мелочь!

Ну-ну… во вражеском тылу мелочей не бывает!

Оба офицера проследовали к капитану.

Ну, вот уж за кого-кого - а за Хасана я спокоен! Тут, по-моему, ни одна собака вообще не докопается. Язык, внешность - вылитый вайн!

Так оно и оказалось, гости уже через полчаса покинули борт, а Хасан вызвал меня к себе.

- Едем в управление порта. Официально - подписать документы о передаче груза. Ну и решить вопрос о закупке продовольствия - после того, как весь металл будет передан на берег, грузим все трюмы. Ну, а всё прочее - ты и сам знаешь…

Капитана могут - и должны сопровождать его люди. Так тут принято - старший офицер не ходит в одиночку. Тем более - капитан или судовладелец. Это уже вопрос престижа!

Поэтому, нет ничего удивительного в том, что на берег сходят четверо. Капитан, офицер и двое матросов. Даже и машина, ожидающая нас у трапа - и то рассчитана как раз на то, чтобы взять четырёх пассажиров. Всё давно уже оговорено и идёт по привычному сценарию.

Перед сходом на берег, капитан всегда вызывает автомобиль из управления порта. А вот прочим офицерам такая привилегия не полагается. Бесплатно возят только капитанов кораблей. Все прочие - за деньги.

Кстати, вот этого добра у нас хватает - финчасть щедро выдала всем необходимые суммы.

Металлических денег на Данте нет - не прижились. Раньше, говорят, были - но так то раньше! А сейчас в ходу пластиковые… м-м-м… сказал бы, карточки, но, нет! Прямоугольные неширокие полоски пластика со сложным орнаментом - доны. На каждой такой полоске указан номинал - один, пять, десять, пятьдесят. Самая крупная "купюра" - десять тысяч. Кстати, полоски оснащены встроенными идентификаторами и допускают возможность дистанционного сканирования. Положил на прилавок - аппарат считывает достоинство, и на экране у кассира сразу же отображается вся сумма.

Кстати, рядовой матрос получает по сто дон в месяц. Штурмовик - триста. А вот офицер - уже от тысячи… Во время боевых действий - сумма удваивается у всех. В особых случаях капитан может либо увеличить сумму положенных выплат, либо и вовсе её лишить - но последнее применяется только к матросам.

Впрочем, на транспортных кораблях совсем другие расценки. Больше - могут быть, а вот менее сотни - фиг!

Но тут уже вопрос не в деньгах - престиж профессии военного моряка неизмеримо превосходит всех прочих.

Кстати, рядовой хорн - но работающий на земле, за счастье считает плату и в десять-пятнадцать дон…

Хасан со скучающим видом смотрит в окно, такое впечатление, что ему тут всё сто раз знакомо и интереса не вызывает. Смотрим по сторонам и мы. А вместе с нами глядят на мир и объективы, вмонтированных в пуговицы видеокамер.

Пишем всё. Потом, уже на борту, сделанные нами записи будут тщательно проанализированы и внимательно изучены.

Глава 9

Вот и управление порта.

Машина притормаживает недалеко от дверей. И тут своя традиция! Прямо у двери высаживают только капитанов б о е в ы х кораблей. Все прочие проходят эти двадцать метров своими ногами.

- Лон, - поворачивается к нам Хасан. - Пойдёшь со мной. Офицер Ми Лар - жду вас здесь к обеду…

И это тоже оговорено заранее. Мне нет необходимости сопровождать его на переговоры - там прекрасно и без меня обойдутся.

У нас - своя цель.

Так и понеслось… Каждый день Хасан спускается на берег - у капитана много забот! И не всё он может поручить даже офицерам. Впрочем, о нас тоже не забывают - вот и бегаем по всему порту. Это сдать, то получить, а вот об этом - пока только договариваемся.

А когда над портом сгущаются сумерки, и на берегу загорается освещение, уходят с борта в воду аквалангисты. Не всё проходит гладко и у них - разок пришлось пережидать весь день, сидя в грязной воде под причалом. Рядом ошвартовался какой-то корабль, и имелась вероятность того, что подъём аквалангистов на борт может быть кем-нибудь замечен. К сожалению, специального шлюза для них на нашем корабле не имеется - а жаль!

Сходили, кстати, разок и в местный ресторан. Не от большого желания - по необходимости. Ибо слишком странным было бы наше упорное сидение на борту. Зачем, если есть приличный ресторан?

Честно говоря - не впечатлило.

Совсем.

Видел я в хронике аналогичные заведения в Японии - так очень даже похоже.

Но, наверное, надо тут что-то особенное понимать… меня не зацепило. Отсидел положенные три часа, на местных девушек посмотрел… Так себе - с Ленкой не сравнить! А уж, учитывая их манеру одеваться… тут и вовсе глядеть не на что.

Но всё когда-нибудь завершается. Подошли к концу всевозможные работы на нашем корабле. Пора и в путь…

Нужный товар сгружен на берег, приняты запасы продовольствия, судно готово к отходу.

А вот в последний день с корабля сходит один из его офицеров. Увы, при погрузке иногда происходят всяческие непредвиденные ситуации…

Так и здесь - сорвался груз, качнуло его не в ту сторону. Результат - сотрясение мозга.

Этим, слава богу, всё и ограничилось. Но вот выздоравливать такой пострадавший должен на берегу. Море - плохое место для такого больного. Качка улучшению самочувствия способствует плохо. Скорее - так и вовсе не способствует.

Надо отметить, что порядки на флоте здесь несколько напоминают старые, ещё дореволюционные, времена.

В том, разумеется, смысле, что слово офицера - это очень серьёзно!

Среди моряков вообще трудно отыскать человека, который по своей воле сменит палубу корабля на земную твердь.

И хотя на берегу служат ровно такие же офицеры - и в тех же званиях, но моряк всегда будет иметь больше уважения. Так что если морской офицер признал свою болезнь, можно быть уверенным - это не шутка. И заключения врача уже не требуется. Тем более что судовой медик соответствующую бумагу написал.

Вот и сходит на причал кормовой старший офицер. В сопровождении нескольких хорнов - ну, это уж само собою разумеется! Раз офицер решил остаться на берегу - матросы обязаны его сопровождать. Иначе - урон офицерской чести! Он, что, сам должен свои вещи нести?