Москва - 36 (СИ) - Кротов Сергей Владимирович. Страница 52

'Вот это- да! Что ж у них там творится'?

В комнату правительственной связи, примыкающую к кабинету Сталина, входит Ежов, сопровождаемый Поскрёбышевым.

-... обеспечить возвращение Чаганова в Союз.- Заканчивает фразу Киров, щурясь на выползающую вверх из внутренностей пишущей машинки аппарата 'Бебо' распечатку разговора.

-Товарищ Сталин,- запротестовал нарком внутренних дел.- прошу вашего разрешения задержать Чаганова в Испании.

-На каком основании?- Хозяин Москвы не может скрыть своего раздражения.- Вы используете его там как простого техника, а ведь Чаганов- инженер каких мало.

Ежов продолжает вопросительно смотреть на Сталина, не отвечая на последние слова Кирова.

-Объяснитесь, товарищ Ежов.- Хмурится вождь.

-Это связано с показаниями Радека, о которых я вчера вам докладывал.- Внезапно охрипший голос генерального комиссара госбезопасности выдаёт его волнение, но он продолжает упорно глядеть только на вождя.

Столь явный выпад против члена политбюро неприятно удивил Сталина: 'Неужели всё дело в Медведе, освобождённого из под стражи по ходотайству Мироныча? Нет, похоже дело тут посерьёзнее'.

В последнее время поведение Ежова явно изменилось: из неуверенного новичка на политическом Олимпе он стремительно превращался в одного из самых влиятельных членов руководства, бросающего вызов старожилам политбюро, хотя сам не являлся даже кандидатом. С другой стороны, занятие им этого места- только вопрос времени и, скорее всего, весьма недалёкого. Материалы, полученные Ежовым на Орджоникидзе (бесхозяйственность, злоупотребления и некомпетентность в наркомате Тяжёлой Промышленности), были вопиющими и требовали, как минимум, кадровых решений.

'Так кого, как не Ежова, продвигать вперёд на место этих зажравшихся бездельников, этой 'новой знати'? Ведь это именно он начал выкорчёвывать эту нечисть из партии, армии, государственного аппарата и органов, именно он занялся работой, за которую никто не брался за последние пятнадцать лет, в том числе, и из-за нежелания портить отношения со своими соратниками с дооктябрьским стажем. Ради этого можно и потерпеть ту грубость, заносчивость и амбиции, на которые стали жаловаться разные люди в последние месяцы'.

Карл Радек, один из обвиняемых, на открывающемся вскоре в этом месяце, процессе над 'параллельным троцкистским центром', дал показания, что одним из участников этого центра был Антонов-Овсеенко, ныне Генеральный Консул в Каталонии.

-Как с этим связан... Чаганов?- Голос Кирова, также получавшего все материалы будущего процесса, едва заметно дрогнул.

-Шпигельгласс предлагает,...- Ежов на секунду замялся под неприязненным взглядом Кирова, но справился с собой и спокойно продолжил.- задействовать его в операции по аресту и вывозу в Союз Антонова-Овсеенко.

-У вас что оперативных сотрудников не хватает?- Продолжает напирать Киров.

-Во-первых, - голос Ежова, в противоположность голосу собеседника, теперь источает даже некоторое дружелюбие.- борьба с троцкизмом- обязанность каждого советского человека, тем более старшего лейтенанта госбезопасности. А во-вторых, резидент хочет использовать его для того, чтобы выманить Антонова из здания Генерального Консульства, вам же, товарищ Киров, известны дружеские отношения Чаганова с консулом, их совместную работу над какими-то планами, длительные беседы в кабинете? Овсеенко устроил в консульстве настоящую крепость, где вдобавок к нашей охране расположились посты анархистов и штурмовых гвардейцев. Шпигельгласс опасается, что при попытке ареста консула они могут вмешаться.

-Ваши соображения понятны, товарищ Ежов.- Сталин делает останавливающий жест, готовому взорваться Кирову.- Сделаем так, первое- стенограмма допроса Радека изымается из материалов процесса; второе- арест Антонова откладывается до момента окончания операции по взятию Сарагосы; третье- Чаганов остаётся в Испании до особого распоряжения. Пункт третий передавайте в эфир.

Притихшие, покачивающие головами генералы убыли по своим делам, работавший со мной всю ночь Толик завалился спать, а я занялся делом для души: начал чертить схему коротковолновой радиостанции 'Север'. Со связью в войсках- швах, а у меня в распоряжении радиомагазин с набором радиодеталей. Почему-то сразу остановился на 'Севере': полудуплексная, телеграфная, переносная, прошедшая всю войну. Трансивер на трёх пентодах, но настройка приёмника и передатчика независимая. Всё одно к одному, но, пожалуй, главное, что склонило к 'Северу'- это наличие на складе сорока радиоприёмников 'Сименс': габариты корпуса, подстроечный конденсатор с эбонитовой ручкой, всё подходило для меня или требовало минимальной переделки. А наличие в моей памяти принципиальной схемы радиостанции- лишь приятный бонус.

-Как всё это понимать, адмирал?! Вы уверяли что ситуация в Испании развивается в соответствии с нашими планами, что ваш протеже Франко надёжно контролирует положение на своей территории, что интересы Германии в этой стране обеспечены! И что мы видим на самом деле? Сначала этот невероятный побег Примо де Ривера к итальянцам и его встреча с Муссолини. Потом конфликт между Фалангой и сторонниками Франко, от которого выиграли только красные. Потом разгром Легиона Кондор и гибель лучших лётчиков Рейха! И в заключение - эта бойня в Саламанке и начавшаяся междоусобица, поставившая националистическую Испанию на грань поражения! Кто должен ответить за всё это?! Вы обманывали руководство Рейха, адмирал, или просто некомпетентны?!

Адмирал Канарис стоял навытяжку и следил за разъярённым фюрером, метавшимся по залу приёмов. Разнос от ефрейтора был весьма обидным, хотя и по делу. И адмирал имел основания опасаться, что всё может кончиться его отставкой... И это в лучшем случае. Впрочем, он не терял надежды на более благополучный исход дела. Надежда была основана на том, что этот разговор был наедине, за что Канарис был Гитлеру почти благодарен. Видеть как ухмыляются эти ничтожества, Гиммлер, Гесс, Гейдрих, наблюдать довольную физиономию кабанообразного наркомана Геринга, читать удовлетворение в глазах Бормана, чувствовать затаённую радость фон Нейрата - нет, это было бы выше его сил! А так, возможно, всё обойдётся. Канарис уже имел немалый опыт общения с Гитлером и знал, что самое главное - выдержать первую бурю. Для чего надо было помалкивать, демонстрировать раскаяние и готовность искупить вину, и вообще, как говорят русские, есть глазами начальство. Ну и конечно, не пропустить момент, когда фюрер несколько выдохнется, но ещё не начнёт накручивать себя по новой, и суметь вставить веское слово.

И вот теперь, когда Гитлер примолк и перестал бегать по кабинету, бросая на адмирал яростные взгляды, Канарис заговорил вкрадчиво-доверительным тоном заговорщика, который фюрер как правило воспринимал благосклонно.

-Мой фюрер. Прежде всего я хочу заметить, что Легионом Кондор командовало авиционное начальство. Абвер III не раз докладывал о совершенно неудовлетворительном положении с охраной мест дислокации Легиона в Испании, особенно в плане противодиверсионных мероприятий.

Пара-тройка таких докладов в недрах контрразведки действительно была. Их инициировал начальник Абвера III, с подачи самого Канариса. Так, на всякий случай и для профилактики. Будучи человеком опытным, адмирал понимал что на войне возможны любые случайности, и в случае чего, у него будет вполне официальное оправдание и доказательство его стараний:"Мы де, предупреждали, но нас не послушали". А если ничего не случится, то эти доклады так и будут похоронены в архиве Абвера. Так что всё можно валить на этого идиота Шперле и прочее начальство Легиона Кондор. Да их и не жалко. Сами виноваты. Вот кто им мешал наладить нормальную охрану? В конце концов, разве не немецкая армия славится на весь мир идеальным орднунгом? Так нет же, расслабились, поддались испанскому razdolbaistvu(адмирал мысленно удивился точности русского выражения, вычитанного в одной из сводок с той стороны фронта, о работе "советников" из СССР). Вот и получили. Но это и к лучшему. Теперь есть на кого перевести стрелки, ведь одной диверсией против Легиона дело не ограничилось, о чём только что говорил фюрер. И это он ещё не знает про мутную историю с "Энигмой". Вроде бы какие-то потроха шифровальной машинки нашли на руинах аэродрома разгромленного красными. Хотя, какие красные... У испанцев на такое мозгов и профессионализма не хватило бы. Тут чувствуется рука противника посерьёзнее. Русские постарались, наверняка. И очень повезёт если "Энигма" и правда разбита и сгорела. Впрочем, о своих сомнениях и подозрениях он никому не скажет, в конце концов почему он должен помогать Гейдриху, это его расследование. В свете всего случившегося, дополнительно бесить Гитлера, не самое умное и безопасное занятие. Ему уже хватило сказанного в "Большом Зале".