Москва - 36 (СИ) - Кротов Сергей Владимирович. Страница 53

"Какой же он, всё-таки, позёр! Даже для встречи один на один выбрал самое большое помещение, на меня такие дешёвые эффекты давно не действуют"...

Тем временем, фюрер начал успокаиваться. Злость и презрение в его взгляде куда-то отодвинулись, появилась заинтересованность.

-Это действительно так, адмирал? - спросил Гитлер, и после утвердительного ответа Канариса, продолжал, - Что ж, это и правда меняет дело. По крайней мере в этой истории с нападением на Легион. Адмирал, вы должны как можно быстрее предоставить мне эти доклады, и вообще, любые материалы о проблемах с безопасностью и других недостатках, касающихся наших войск в Испании. Жаль, что вы не позаботились довести их до меня раньше. - фюрер под конец не удержался от шпильки.

Впрочем, Канарис был в душе рад что перевод стрелок сработал, и почти не обратил внимание на колкость Гитлера.

-Доведёшь до него, как же! Любимый фюрер давно отучил подчинённых грузить его лишними бумагами. Всё свалил на четыре канцелярии, ведущие между собой бумажную войну по любому поводу и без, а сам воспарил над схваткой, небожитель.

Но внешне адмирал ничем не показал что в его голове могут быть такие крамольные мысли, ответив с похвальной готовностью.

-Все материалы будут у вас сегодня же, мой фюрер!- а про себя невольно восхитился: "Всё таки, политическое чутьё и талант к интригам у нашего ефрейтора поразительные. Вот так, сходу, всё просчитать! Наверняка он использует эти бумаги чтоб потыкать носом в дерьмо командование вермахта - Бломберга, Фрича, Бека и прочих. Их пренебрежительное отношение к фюреру в своём кругу, для него не секрет, так что теперь он сможет с ними посчитаться. Ну и замечательно. Чем больше он будет занят ими, тем меньше станет лезть в мои дела."

-Отлично! - фюрер даже потёр руки, но тут же снова нахмурился.- Тем не менее, дела в Испании идут далеко не лучшим образом, и даже удовлетворительной для нас, ситуацию в этой стране никак не назовёшь. Что вы можете сказать об этом побоище в Саламанке, адмирал?

-К сожалению, достоверных сведений об этом очень мало, мой фюрер, - с печальным видом ответил Канарис. - слишком мало осталось живых свидетелей, да и тех не допросишь. По сути, только сам Примо де Ривера и пара его выживших охранников точно знают что произошло в том ресторане. По их рассказам, Примо беседовал с послом Фаупелем. Разговор шёл о налаживании контактов между NSDAP и Фалангой. Должен заметить, что Абвер об этих переговорах проинформирован не был. - адмирал не удержался от того чтобы кинуть камешек в огород Гесса с Борманом и их партийной канцелярии, а также и дипломатического ведомства фон Нейрата.

-В соседнем кабинете находился генерал Франко, которого Примо и Фаупель пригласили к себе. Это подтверждает персонал ресторана. Что было дальше, точно установить весьма трудно. По словам Примо де Ривера, один из официантов, который нёс Франко заказ, подойдя к генералу ударил его по голове ледорубом, скрытым под полотенцем. Мои агенты позже осмотрели тело Франко и подтвердили что рана была нанесена ледорубом или чем-то очень похожим. Сам ледоруб обнаружили зажатым в руке официанта. Удар был смертельным и Франко скончался на месте. Потом официант сунул руку в карман, явно за пистолетом, но посол Фаупель сумел опередить его. Напуганные всем происходящим, другие официанты бросились бежать, но в дверях столкнулись с охраной Примо де Ривера, Франко и Фаупеля, вбежавшей на выстрелы. Все посбивали друг друга с ног, у кого-то не выдержали нервы, скорее всего у франкистов, увидевших труп генерала и Фаупеля с пистолетом в руке, и началась стрельба, как в американском салуне на Диком Западе в прошлом веке. Можно предположить что охрана Франко открыла огонь по Фаупелю и Примо де Ривера, убив посла и ранив самого Примо, который утверждает что остался в живых благодаря своему секретарю Рамону Меркадеру, якобы заслонившему его собой от пуль, получив два смертельных ранения. В свою очередь охрана Примо и Фаупеля начала стрелять по франкистам, те ответили, видимо по случайности при этом наши попадали в фалангистов и наоборот, ну и в итоге охранники перестреляли друг друга и официантов заодно.

- Совершенно некультурное побоище, никакого профессионализма! - раздражённо заметил Гитдер, - Действительно, как будто копировали перепившихся американских бандитов! Ладно испанцы, от них другого трудно ждать, но как наши могли так глупо дать перестрелять себя?!

- Увы, мой фюрер. - Канарис скорбно развёл руками, - Уж таких людей набирают в охрану в министерстве иностранных дел. - подлив дополнительную порцию яда в адрес фон Нейрата и его ведомства, адмирал с всё той же скорбной миной на лице продолжал:

- Примо де Ривера заявляет что официант был агентом красных, и на этот счёт есть некоторые косвенные подтверждения. Один из братьев этого официанта до войны состоял в социалистическом профсоюзе и при отступлении красных ушёл вместе с ними. Впрочем, он мог быть подослан и соперниками Франко среди военных, которые тоже имелись. Во всяком случае, после освобождения Саламанки от красных, этого официанта часто видели в обществе армейских офицеров. В принципе, та скорость с которой генерал Мола отреагировал на события в Саламанке, не имея никаких доказательств, да и вообще достоверных сведений, выглядит подозрительно.

- А поведение Примо де Ривера не подозрительно? - мрачно поинтересовался фюрер, - Не могло всё это быть инсценировкой?

- Не думаю, мой фюрер. - покачал головой глава Абвера, - Мои агенты сумели получить сведенья от врачей которые оказывали помощь Примо и его выжившим охранникам. У последних довольно серьёзные раны, без дураков. На инсценировку не похоже. Сам Примо получил несколько ранений: пулю в ногу и ещё одну в плечо, обе навылет, ещё одна пуля оцарапала ему бок, другая - голову. А одна попала бы в сердце, если бы на пути не оказалось некое препятствие.

- Что за препятствие? - заинтересовался Гитлер. Тема покушений ему была близка, на него самого покушались неоднократно, правда, пока без видимого успеха.

- Фамильная реликвия, медальон с образом Святой Девы Толедской. - позволил себе усмехнуться Канарис, - В результате Примо получил контузию и перелом пары рёбер, образок совершенно потерял товарный вид, что впрочем, не помешало фалангистам объявить его своей святыней, ну а сам "хефе" Фаланги заявляет во всеуслышанье что Господь и Пресвятая Дева защитили его от пули убийцы, и это, надо заметить, производит большое впечатление на массы, отлично укладываясь в ту ультрарелигиозность, которую фалангисты демонстрируют с начала войны.

- Испанцы! - с непередаваемым выражением процедил Гитлер, кривившийся выслушивая пояснения Канариса, - Не могут без этих поповских штучек!

- Да, мой фюрер, к сожалению это не немцы. - вежливо кивнул адмирал, подумав про себя, что если сравнить многих нынешних испанцев с теми же жителями Баварии, где фюрер когда-то начинал свою карьеру, то вопрос кто религиознее будет более чем спорным. Вслух он этого говорить, понятно, не стал.

- Ну а почему началась эта междоусобица? - спросил фюрер.

- Насколько удалось выяснить - цепь роковых случайностей. - посерьёзнел главный разведчик Рейха, - Гарнизон Саламанки состоял из наиболее верных Франко войск, что, в общем-то, было логично. Едва услышав об убийстве Франко, военные тут же попытались разоружить фалангистов, в большом количестве съехавшихся посмотреть на своего "хефе", впервые выбравшегося с территории контролируемой итальянцами. Кроме того, военные хотели арестовать самого Примо. Фалангисты, и без того наэлектризованные предыдущим противостоянием Примо и Франко, а также разлетевшимися по городу слухами о покушении на вождя, естественно, оказали сопротивление. И началось...Хотя, подготовка у милиции Фаланги похуже чем у регулярной армии, фалангисты одолели числом. Но ещё до этого, военные в Саламанке обзвонили чуть ли не все гарнизоны и штабы регулярных войск, сообщив о нападении людей Примо на армию. После этого, побоища армейцев и фалангистов начались и во многих других местах, включая Сарагосу, Бургос и Севилью.