Возвращение немого (СИ) - Романова Галина Владимировна. Страница 65

— М-миледи? — юноша обернулся, но лишь для того, чтобы женщина прильнула к нему с поцелуем. — В-вы что? Т-тут…

— Иди ко мне! — Лиллирель торопливо ласкалась, действуя столь умело, что Тириару понадобились некие усилия, чтобы держать себя в рамках. — Я так тебя ждала! А ты, глупый мальчишка, нарочно меня изводил! Ну же! Нам будет хорошо! Я обещаю!

— Н-не надо, — записной любовник попятился перед столь активным напором, отползая к краю постели. — Вы что? Вы — жена моего отца…

— Только на словах! После того, как появился ты, Варадар не обращает на меня внимания! А я так молода! Я хочу любви и счастья! — женщина опрокинула юношу на постель, прижалась грудью и всем телом, осыпая его лицо, шею и плечи торопливыми поцелуями. — А ты прекрасен! Я схожу с ума, глядя на тебя!

Примерно то же самое говорили артисту Тиару все знатные дамы, с которыми он заводил мимолётные интрижки. Но это было давно, в другой жизни. А теперь…

— Прошу вас, уходите! — промолвил юноша, срывая с себя руки цепляющейся за него женщины.

— Но почему ты отталкиваешь меня? Я пришла сама, я больше не могу терпеть… Ты такой красивый! Ты… ты словно один из Покровителей, сошедший на землю! — она почти ползла за ним по постели.

— Я не могу! — вскочив, Тириар торопливо кинулся одеваться. — Не могу поступить так с отцом…

— С кем? — Лиллирель рассмеялась, не поверив своим ушам. — С отцом? Но…

— Вы — его жена, моя мачеха. Какие у вас отношения — меня не касается, но, как любой сын, я должен беречь его честь и…

На сей раз смех женщины прозвучал издевательски:

— Почтительный сын? Ты в своём уме? Мальчишка! Забыл, кто ты есть? Забыл, кем ты был еще год назад, из какого болота тебя вытащил старый лорд? Ты говоришь о чести — мне? Еще год назад ты был никем и вдруг возомнил себя лордом? Не тебе говорить о чести! У тебя её нет.

Тириар попятился к двери.

— Пусть у меня нет чести, миледи, — промолвил он, — в таком случае я позаимствую немного у вас.

— Вернись! — она тоже вскочила с постели.

Одного резкого движения было достаточно — хлопнув дверью, юноша опрометью бросился прочь.

Лиллирель с досадой притопнула пяткой. Этот мальчишка осмелился её поучать! Ничего, она этого так не оставит! Он слишком горд — она избавит его от глупых иллюзий!

Путешествие проходило не спеша. Длинный свадебный поезд невесты — то есть, пока еще просто возлюбленной, ведь ехали они пока только на помолвку — наследника Рави двигался по Изумрудному Острову, заезжая чуть ли не в каждый встреченный на пути замок. Везде Наместника Шандиара и его семейство принимали с почестями, оставляли обедать или ужинать, а некоторые лорды считали делом чести устроить охоту, небольшой бал или турнир. Иной гостеприимный хозяин столь рьяно настаивал на увеселениях, что гости вздыхали с облегчением, покидая очередной замок.

Исключение составил небольшой приграничный замок Пандар, куда завернули по настоянию Наместницы Ллиндарель — его хозяйка, леди Мирамирель, приходилась ей родной тёткой. Лорд Пандар, выехавший навстречу гостям, сообщил великолепному лорду, что не может устроить в их честь ни пира, ни турнира, ни охоты. Причиной тому была болезнь его единственного сына — несколько лет назад юноша во время охоты на кабана упал с лошади, да так неудачно, что сломал спину. В замок его доставили полумёртвым, лишь через неделю он пришёл в себя и с тех пор оставался прикованным к постели. Неудивительно, что его родителям было не до праздников.

Лорд Шандиар, чьё жизнелюбие могло бы служить примером для подражания, сочувственно покачал головой:

— Мы будем молиться Покровительнице Йови* за его выздоровление. Но всё-таки вынуждены ненадолго остановиться возле вашего замка, чтобы передохнуть. Дальше до самой границы будем ехать без остановок.

(*Йови — Жизнь — одна из Покровителей эльфов. Обычно ей молятся о ниспослании здоровья и долгих лет жизни.)

— Тут недалеко, у самых стен замка есть отличная роща, — сказал лорд Пандар. — Там вы вполне можете устроить небольшой пикник на природе.

— Пикник — это замечательно! — обрадовалась Шанирель. — Просто посидеть под деревьями, послушать голоса птиц и журчание ручья… Я согласна!

— Мои слуги вынесут вам вино и жареное мясо, — поклонился лорд Пандар, — а также отменные фрукты и засахаренные фиалки.

Час спустя под деревьями накрыли несколько столов, где уселись высокие гости. Те, кому не хватило места, устроились прямо на траве.

— Нас не нужно развлекать, — сказала Шанирель лорду Пандару. — С нами путешествуют артисты! Пригласите лучше сюда вашу супругу — может быть, музыка развеет её печали?

Однако, леди Мирамирель не пожелала покинуть замка и составить приезжим компанию.

Развлекать путешественников пригласили Лейра, Раэну и Соэль. Юноша принёс с собой виолу, игре на которой его обучил еще мастер Неар, Раэна прихватила свою любимую арфу, а Соэль просто должна была петь и танцевать.

Дождавшись разрешающего сигнала, музыканты заиграли, а певица завела легкую беззаботную песенку, но не успела она допеть и до середины, как Шанирель взмахнула рукой:

— Нет! Нет, не надо! Спойте что-нибудь печальное…

Лейр опустил смычок, Раэна шагнула вперед:

— Леди желает печальную мелодию?

— Да. Что-нибудь грустное.

— Не понимаю, сестричка, — воскликнул Шандиар, — с чего это тебе в голову взбрела такая фантазия?

— По-моему, всё понятно, — его жена не тратила времени на эмоции и закусывала со здоровым аппетитом бывалой наездницы, — девочка готовится проститься с родным Островом и беззаботной жизнью. Естественно, что ей грустно. А наши попытки расшевелить только портят настроение.

Шанирель с благодарностью кивнула золовке, и Раэна снова начала перебирать струны. Угадав по первым тактам, что это за песня, Соэль завела тихим голосом:

Закатилось тёплое солнце,

Затуманились очи звезд.

Моя песня над миром несётся

На волнах из печали и слёз.

Моё счастье со мной простилось,

На закат направив коня.

И в душе моей тьма воцарилась –

Не увидеть мне света дня.

Когда она допела последние строчки, и последний тонкий звук виолы повис в роще, ненадолго воцарилась тишина, а потом Шанирель произнесла дрогнувшим голосом:

— Это было чудесно… Присядьте к нам!

Артисты переглянулись. Обычно знатные зрители редко удостаивали их такой чести — уж если актёров и кормили в общем зале одновременно с пирующими, то стол ставили подальше, за колонны, чтобы его не было видно. Девушки засмущались было, но леди Ллиндарель решительно махнула рукой:

— Идите все сюда! И ты тоже!

Её слова были обращены к Лейру. Юноша указал на себя:

— Э?

— Да-да! — леди Наместница улыбалась. Если её муж и хотел что-то сказать против, то предпочёл оставить своё мнение при себе.

Артистов усадили за тот же стол, где расположились сам лорд Шандиар, его сестра и жена. Слуги-альфары торопливо принесли складные стульчики, разлили вино, предложили угощение.

— Ты чудесно поёшь, — Шанирель вытерла слезинку, обращаясь к Соэль. — У тебя тоже была несчастливая любовь?

— Нет, госпожа, — девушка опустила взгляд. — Наоборот… Это песня из старой пьесы. Рыцарь уехал в поход и оставил свою возлюбленную одну. А она ждала-ждала его, стоя на крепостной стене, и всё смотрела вслед его коню. Рыцарь в походе перенёс много страданий, его путь оказался тернист и долог, но всякий раз, как ему приходилось туго, его выручала сила любви. Издалека долетала эта песня и усмиряла бурное море, останавливала стрелы и копья, отгоняла диких зверей… Много лет спустя рыцарь вернулся и узнал, что его возлюбленная умерла от горя и одиночества, не вынеся разлуки и ожидания. И эта песня — единственное, что от неё осталось.

— Ах, как это печально, — всхлипнула Шанирель. — Так не должно быть! Любовь должна побеждать все преграды, иначе зачем тогда любить! Это очень печальный конец.