Оса в паутине (СИ) - Игнатова Наталья Владимировна. Страница 7

Не напоминало.

Хотя бы потому, что Суслик там или нет, а страшнее Зверя на Земле зверя не было. С детства. Самого раннего.

Айс презирали.

Его — любили.

Айс ненавидели.

Его — обожали.

Айс боялись.

Его — боготворили.

Он вырос садистом и убийцей.

Айс — тоже.

Интересно получается! Нет, все-таки психология — лженаука.

Но факт есть факт, Айс фон Вульф наслаждалась чужой болью. Нет, не так, как Зверь. Зверь, он тварюшка простая, он режет кого-нибудь и от этого тащится. Айс же получала удовольствие, сострадая. Она не умела жалеть себя (стоило научиться — хоть руки заняла бы), зато она любила жалеть других.

Она же втрескалась в него по уши, когда увидела в темной, сырой, хотя, в общем, вполне себе уютной камере, такого нищщасного-разнищщасного, в цепях, небритого, мужественно переносящего тяжелые испытания.

А вот когда жалеть было некого, вот тогда Айс отрывала лапки кузнечикам, резала лягушек, приживляла жабры котам и… чем еще занимаются вивисекторы под предлогом научных изысканий? Если же попадались люди…

Зверь ей попался, суке. Нашла коса на камень.

Ведьма… белая ведьма с гладкими, мерзкими лапами…

— Зверь, ты в порядке?

Он очнулся от того, что Доминик тронул за руку.

— Ты в порядке? — повторил Падре, заглядывая в лицо. — Что случилось?

— Ничего, — Зверь посмотрел на раздавленный бокал, на стеклянные крошки в ладони, — нет, я не в порядке. Именно по этому поводу у вас тут хурал.

За столом было тихо. Совсем.

— Ни хрена себе, господа старперы, — сказал Падре, оглядывая собрание, — да он же, мать его, действительно влюбился.

Шаграт открыл рот. И закрыл, когда Падре понял руку:

— Все! Заткнулись. Тема закрыта и обсуждению не подлежит.

— Спасибо, — вяло кивнул Зверь.

Благодарил он, конечно, не за деликатность, хотя именно так его все и поняли. Благодарил он за проделанную работу. Слухи пошли. Поползли слухи. Слухи дойдут до Айс. И Айс будет реагировать.

Через два дня она, закутавшись в шубку, прогуливалась по крыше дворца в компании еще нескольких магов и с нестерпимым любопытством ожидала, когда же пробьют пять часы на центральной башне. Маги совершали послеобеденный моцион, подпитываясь от проходившего над дворцом силового потока, и Айс вежливо поддерживала профессиональную беседу, с легким раздражением думая, что обсуждать тонкости своей работы с «тупоголовым воякой» куда интереснее. Хотя бы потому, что он, во-первых, умеет слушать. Во-вторых, понимает, о чем она говорит, без дополнительной расшифровки терминов.

А с первым ударом часов из чистого неба молнией высверкнул «болид». Бело-синий, хищный и страшный. Маги и Айс одновременно кинулись к парапету. Чужая машина провалилась вниз, к самой земле. Бесшумно сорвались из-под днища закрученные в спираль стальные копья, с грохотом вылетела дверь ангара с машинами дежурных пилотов. С неба уже сыпалось боевое охранение.

Охренение.

А бело-синий «болид» пронесся сквозь ангар и смазанной полосой прочертил воздух снизу вверх.

— Старогвардейцы, — обреченно сказал один из магов, — резвятся.

«Старогвардейцы», числом один, действительно резвились вовсю, от широкой тевтской души приглашая к веселью всех окружающих. Окружающие втягивались — а куда денешься? Работа такая.

С замирающим сердцем глядя на стихийную чехарду, на пляску «болидов», от которой рябило в глазах, Айс ругательски ругала Зверя, давила в себе желание в голос кричать от восторга и где-то на краю сознания недоумевала: почему же маги бездействуют? Понятно, почему она сама ничего не предпринимает: потому что там, в небе, Зверь, ее Зверь, хвастливый, как мальчишка, и сумасшедший, как… как старогвардеец. Но эти-то, они-то почему стоят, разинув рты, и вместе с ней любуются рвущим небо танцем над головой?

Безумная круговерть носилась над дворцом минут десять. Потом машина Зверя сверкнула в последний раз и просто исчезла.

Испарилась.

— Фон Рауб, — тоном знатока сказал кто-то из магов. — Один. Не стрелял. Просто повыделываться прилетел. Уж не для вас ли, сударыня?

— Не думаю, — холодно произнесла Айс.

Ее собеседник лишь поднял брови и улыбнулся.

Все все знают! Все! Что за мир такой идиотский?!

Впрочем, всеобщая осведомленность в какой-то степени была даже лестной. Многочисленные и стремительно меняющиеся увлечения старогвардейцев и так-то были темой для великосветских сплетен, хотя бы потому, что эти пилоты, выскочки из грязи куда как выше иных князей, зачастую не брезговали и принцессами. Но Зверь! О, это было что-то особенное.

— Даже не знаю, что вам и сказать, — пожал плечами особист, к которому Айс строго конфиденциально обратилась за информацией о Тиире фон Раубе. Это было еще в самом начале их знакомства. Как раз, когда Зверя выкупили из уручьего плена, — легат чист и непорочен, как христианский ангел. Может статься, он, как ангел, бесполый. В связях с женщинами не замечен. В связях с мужчинами тоже. В обществе активно муссируются слухи о том, что фон Рауб педераст, но фактического материала у нас нет, за исключением утверждений самого фон Рауба и Шаграта, его… э-э… так сказать…

— Я поняла, — кивнула Айс.

— Он был женат, — продолжил особист, — Катрин фон Рауб погибла от рук наемных убийц. Заказчиком, не без оснований, полагали самого фон Рауба, но после ментоскопии обвинение было снято.

— Не без оснований? — повторила Айс. — Можно подробнее?

В конце концов, она выбила себе разрешение ознакомиться с документами лично. Спасибо царю. Его величество в лепешку готов был разбиться для своего лучшего мага.

Итак, Тиир фон Рауб. Зверь. Прозвище — Суслик.

Что за манера у этих вояк награждать друг друга дурацкими кличками?

И значок, обозначающий крайнюю степень опасности. Смешные люди, эти шпионы.

Айс и раньше это знала, но лишь прочитав страшное слово в официальном файле задумалась: а ведь правда.

Сатанистов в Гэте почти не было. Потому что их убивали. Как опасных диких животных. Да они и были опасны, черные колдуны, приносящие своему господину человеческие жертвы, черпающие силу в источниках, не доступных другим магам, чародеи и убийцы. Сатанистов уничтожали безжалостно. Вместе с семьями, если было хоть малейшее подозрение, что родственники тоже затронуты черной заразой.

И однако вот он, Зверь, вот документ, и черными буквами по белому фону выведено: дьяволопоклонник. Живой. Даже не считающий нужным скрывать свою страшную веру.

Айс мельком пробежала несколько строк, где упоминалось о договоре между Зверем и Эриком Тевтским, тогда еще не императором, всего лишь графом фон Эльбург. Устный договор, который никогда не был оформлен хоть сколько-нибудь официально и о котором, тем не менее, знали все.

Зверь не приносит жертв дьяволу. Эрик оставляет Зверя в своей армии.

За строчками и между строчек было куда больше. Там была невозможная, нерациональная и наивная вера в честность черного чародея.

Там была невозможная, нерациональная и наивная верность.

До смерти и после смерти — верность человеку, который сумел поверить или хотя бы сделал вид, что поверил. Там были пять десятков лет, в течение которых Зверь держал слово. И пять десятков лет, в течение которых император тевтский защищал своего пилота от официальных и неофициальных убийц. От чистильщиков. От всего мира, если случалась в том нужда.

…послужной список…

…войны…

…разовые операции… Ничего себе — операции! Похищение символов власти Микадо — самая первая. После этой дикой выходки старая гвардия стала тем, что она есть сейчас: шесть пилотов, один из которых в свободное от полетов время управляет империей.