Неудержимый мужчина (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 17

Я наклонила голову в сторону, раздумывая над его замечанием.

Затем поделилась:

— Твоя точка зрения заслуживает внимания.

Он расхохотался и уткнулся лицом мне в шею, когда он закончил хохотать, поцеловал меня.

Было приятно, в хорошем смысле.

Он постоянно так делал.

И мне этого не хватало.

Затем он поднял голову, его глаза остановились на мне.

— Ты не против, если я запрыгну в душ перед тем, как уйти?

Брок голый в моем душе и все восхитительные видения, которые только можно себе представить, прорвались на свободу через мои мысли, сорвав резьбу.

Ух…

Агаа!

— Конечно, — ответила я.

Его губы приподнялись с одной стороны, и мне это тоже понравилось.

Затем его полуулыбка исчезла, он сжал руки и спросил:

— Ты хочешь, чтобы я пришел к салату?

— Ты хочешь прийти к салату? — Переспросила я.

— Я хочу, чтобы ты мне сказала, чего хочешь ты, — ответил он.

Я об этом тоже подумала.

Затем я нерешительно произнесла:

— Наверное, нет.

— Хорошо, — пробормотал он.

— Дело не в том, что я... — поспешила добавить, но он остановил меня, сжав руку, и наклонился к моему лицу ближе.

— Детка, все в порядке. Я покажусь сегодня примерно в то же время, что вчера. Хорошо?

Я кивнула.

— Завтра, никаких планов с твоими девочками. Завтра моя ночь, — заявил он.

Мой живот стал теплым и фонтанирующим, и я снова кивнула.

Он усмехнулся и снова пробормотал:

— Точно.

Затем опустил голову, прикоснулся губами к моим, тихо прошептав:

— Душ.

Острота ощущений заскользила по моему позвоночнику.

Брок отпустил меня и вышел из кухни.

Я уставилась на кофеварку и улыбнулась, когда услышала, как в ванной зажурчала вода.

Потом приготовила кофе.

* * *

Полтора часа спустя я сидела в машине и смотрела в сторону своей пекарни, держа телефон в руке, раздумывая. Я никогда не играла в игры с Броком. Никогда. Даже с самого начала.

Я взглянула на него, и мне очень понравилось то, что я увидела, и в ту минуту, когда он проявил ко мне интерес, я проявила свой и никогда не отклонялась с этого пути.

Я поступила так, потому что, коль скоро я увидела и все время смотрела сцену «Моя большая греческая свадьба», когда Ян попросил Тулу, и она сразу же ответила «Да», не играя, без уловок, демонстрируя свою открытость, она была не только интересна для него, но идея провести с ним время возбуждали ее, я подумала, что это было самое милое, что я когда-либо видела.

И еще я поступила так, потому что была собой.

Я сидела в машине с телефоном в руке и думала о том, что сказал Брок, было правильным. Он и я занимались ерундой и в течение трех месяцев, и эта ерунда была в моей голове.

Но семь месяцев назад, когда он привез меня домой после нашего первого свидания, поцеловав меня в своем пикапе и этот поцелуй длился полчаса (это не шутка) он, наконец, оторвал свой рот от моего, зарылся лицом мне в шею и проворчал: «Черт», своими сильными руками, обвитыми вокруг меня, я поняла, что у нас по-настоящему, началось все хорошо и собирается стать еще лучше.

Как Тула и Ян знали, что все у них будет хорошо в «Моя большая греческая свадьба».

Именно об этом вчера говорил Брок на моей кухне. Именно это он имел в виду, когда сказал, что я пойму в ту же секунду, когда перестану быть той, чье дело он расследует, и стану быть той, кто может что-то значить для него.

И я поняла, и это было именно в ту секунду, когда я поняла.

И вчера вечером он доказал то, что я чувствовала в ту секунду, не было между нами ложью.

И игра в разные игры не вызвала бы во мне такие чувства.

И игры не решили бы саму проблему.

Я решила разобраться с этим, будучи только той, кем я была с ним.

Поэтому я коснулась экрана на своем телефоне, зашла в избранное, и подушечкой пальца нажала на «Слим» (понятно же, я изменила имя).

Потом я приставила телефон к уху.

Раздалось два гудка, прежде чем я услышала:

— Да, детка.

— Привет, — ответила я.

— Все нормально? — Спросил он.

— Эм... мне нужно тебе кое-что сказать, — произнесла я ему.

Наступила пауза.

— Я слушаю, Тесс.

Я прикусила губу.

Потом поделилась:

— Меня, на самом деле, не волнует, что ты пьешь из бутылки молоко не потому, что возможно это спорная нелепая причина, которая не нравится женщинам, когда мужчина пьет из бутылки молоко. А потому что мне все равно, что ты будешь делать — ты мне просто нравишься на моей кухне.

Мои слова были встречены молчанием.

Я задержала дыхание.

Наступила тишина.

Тогда я подумала, может мне не стоило раскрывать всей правды.

Затем я услышала, как Брок спросил:

— Спорно нелепая?

Напряжение в моей груди ушло, и я почувствовала, что мои губы расплываются в улыбке, а глаза закрылись.

Затем я открыла их и произнесла:

— Я гарантирую, когда ты пьешь из бутылки молоко – это не так уж плохо.

Мы же не рассматривали другие варианты, скажем, если ешь печенье или торт и запиваешь из бутылки молоком. Это отвратительно. Никто не захочет потом использовать эту бутылку, на горлышке которой могут остаться крошки торта или печенья, даже несмотря на то, что торт и печенье были вкусными. Здесь мы вступает в сумеречную зону.

Привлекательный, низкий смешок раздался у меня в ухе, через который я услышала:

— Детка.

— Просто говорю, — сказала я.

— Принято, — ответил Брок.

— Хорошо, мне нужно печь торты.

— Хорошо, дорогая, и я понял намек, твоя подруга избегает твоих кексов, но твой мужчина не такой, если ты принесешь их домой сегодня вечером, они не останутся недооцененными.

— Ты будешь пить молоко из стакана, когда будешь их есть?

Прозвучал еще один привлекательный низкий смешок, и я услышала:

— Посмотрим, как все пойдет.

— Точно, — прошептала я.

— Иди печь торты.

— Хорошо, увидимся, дорогой.

— До скорого, детка.

Потом я отключилась.

И улыбнулась

Затем вышла из машины, зашла в пекарню и начала печь торты.

Огромные завитки глазури

Я стояла у входной двери выжидая.

Когда же это произойдет. Марта, наконец, перестала запихивать свое тело на водительское кресло, подняв глаза на открывающуюся крышу автомобиля, к крутому подъему в конце моего двора, в четырех шагах от меня и моей парадной арочной двери.

Она прижала пальцы к губам, протянула их в мою сторону, отправляя мне поцелуй.

У меня запершило в горло, но я послала ей в ответ воздушный поцелуй одними губами.

Она сложила свое миниатюрное тело за рулем, завела машину и укатила.

Я смотрела ей вслед, пока не потеряла из виду ее стоп-сигналы, но все равно продолжая смотреть в темноту.

Моя лучшая подруга Марта Шокли не очень хорошо восприняла новость, что мой бывший муж ударил меня и изнасиловал, несмотря на то, что это произошло более шести лет назад. Она злилась не на меня, она была ужасно подавлена из-за меня. И после таких новостей, она мгновенно рассыпалась на кусочки. Она с ненавистью отнеслась к тому, что произошло со мной, и наблюдая, как она переживала бремя этой информации, я вспомнила почему не рассказывала ей.

Затем она обняла меня и заставила пообещать никогда, и я имею в виду, на самом деле, никогда, больше не скрывать ничего подобного.

— Всегда ты была рядом со мной в трудную минуту, Тесс, я не могу смириться с мыслью, что я не была с тобой в такую минуту, — прошептала она. — Я устала отступать, надеясь, что ты сама разберешься со своими мыслями, дорогая. Ты должна позволить мне быть рядом с тобой и с этого момента, я чувствую тоже что-то неправильное происходит, и я сделаю все, чтобы ты позволила мне быть рядом.

Я прижала ее к себе и пообещала.