Сюрприз для маркиза (СИ) - Горенко Галина. Страница 23

Спустя некоторое время, я накинула шелковый пеньюар, налила теплого тая, что до сих пор стоял на джезве с тлеющими углями под ней, передала чашку любовнику, налила ещё одну и отхлебнув сказала:

— Рассказывай о проклятье. От меня не сбежать.

Выпив почти четыре чашки тая я узнала многое, но самое главное — нет.

… В день совершеннолетия на ничего не подозревающего мужчину обрушилась огромная магическая мощь. Нет, он всегда был потенциально сильным оборотнем и магом. Вместе со второй ипостасью приходили: сила, выносливость, изворотливость, хитрость присущая кошкам, быстрая регенирация, и многое другое. И в то же время как будто на него надели строгий ошейник**. Любое колдовство — сильнейшая, небывалая по мощи отдача. Лекарь не заметил ничего противоестественного, и успокоил мага, что это все становление дара, и все наладится, но червячок сомнения грыз маркиза, и он нашел того, кто смог увидеть.

Проклятье Мораны. На смерть. Через боль.

Кто и почему навёл бич на мужчину было не понятно. Одно было ясно наверняка — проклятье это очень древнее, скорее всего родовое. За юные годы он просто не успел бы насолить никому так сильно, чтобы использовать фатальный навет такой мощи. Он искал везде где мог: в библиотеках, частных собраниях о проклятьях, даже изучал карты геоизменений, ведь проклятье такой силы явно повлияет на природу.

Но нашел лишь крохи: слухи, сказки, легенды. А перелопатив семейные архивы, пересмотрев кучу ненужного и пустого, нашел дневник основателя рода. Теперь вот пытается продаться сквозь шифр. Поэтому и искал книги по криптографии.

А я в свою очередь рассказала ему про Вилли, дневники, ключ и письма. Мы договорились вместе посмотреть и его тетради, и мои. Одна голова хорошо, но может две….

— Соули, — обратился Тристан ко мне вдруг тихим, серьезным тоном. — Позволь мне сказать нечто важное, что мучает меня.

— Я вся внимание, — откликнулась я.

— Ты ведь понимаешь, что сложись обстоятельства по другому, я бы долго и с необходимым пиететом ухаживал за тобой, облекая свое внимание в приличествующие формы, и когда ты не смогла бы противится, умолял бы тебя оказать мне честь, стать хранительницей моего сердца и делал бы каждый наш совместный миг счастливым. У нас бы была одна судьба на двоих. — Его глаза затуманились дымкой возможного будущего, но Тристан резко закрыл глаза, как захлопывают дверь уходя, что бы никогда не вернуться. — Но я не могу взваливать на тебя непосильную ношу фатального, рокового проклятия. Я не в праве. Но…я не в силах совладать с собой. С того первого дня в библиотеке, ты прочно занимаешь главенствующее место в моих мыслях. Моя душа — принадлежит только тебе.

Я молчала. Долго. И маркиз стал заметно нервничать.

Я обвела холодными от волнения пальцами его скулы, подбородок, губы, затем наклонилась и со всей нежностью, накопившейся во мне поцеловала его в жёсткие губы.

— Я запомню твои слова, несс Тристан Силье, и когда мы разберемся с твоим гибельным наветом, тебе не отвертеться. Избежать ухаживаний по всем правилам не удастся.

*Цвет охра — один из самых распространенных в природе, его оттенки весьма разнообразны-от светло- желтого до насыщенного коричнево- желтого. Природный пигмент охра, представляет из себя гидрат окиси железа с примесью глины, песка, гипса, органических веществ.

**Строгий ошейник — состоит из металлических звеньев с шипами внутрь. Причиняет боль при дрессировке.

Глава 18. Но лишь одиночество учит нас любить

Утром за мной за мной послал Рэйдж: ночью Нори приходила в себя ненадолго, и я обрадовавшись этой замечательной новости, поспешила в покои подруги. Тристан ушёл ещё раньше, пока я находилась на той тонкой грани между сном и явью. Я отчётливо помню его нежный поцелуй и тихое прощание. Но разомкнуть сладкие объятия Дрёмы не смогла, так и не проснувшись.

Когда я пришла в комнаты герцога, Нори спала, хорошо что мне есть что почитать, я захватила с собой дневник родителей.

Где-то на краю сознания, я пыталась уловить, что же меня беспокоит в рассказе Тристана. Я пыталась поймать эту мысль, возвращаясь к ней снова и снова, проговаривая про себя его слова, в надежде, что меня осенит, но уколовшее меня несоответствием воспоминание, призрачная идея, так и утекла прохладной водой меж пальцев, оставив влажный след тревоги. Я углубилась в чтение фолианта. Здесь была обширная информация по проклятьям, но я застряла в самом начале, продираясь через отвратительный почерк одного из предков — мало того, что его буквы все время наровили завалиться друг на друга, так они ещё были испещрены чернильными кляксами, каплями от реактивов и прожженными дырами в бумаге.

Подруга не приходила в себя почти до обеда. Периодически я подходила к ней, проверяя ее самочувствие — на лицо были все признаки скорейшего пробуждения: ее глаза под веками шевелились; ритм ее дыхания стал, прерывистым частым; руки непроизвольно комкали простыню. И когда она завозилась покидая вынужденный целебный плен сна, я подняла на неё уставшие от долгого чтения глаза и широко улыбнулась, приветствуя соню.

— Как же ты нас напугала, Онни. Я столько не общалась со Жнецом со смерти родителей. Так спешишь стать его невестой? — с облегчением и бесспорной радостью, подтрунивала я над ней.

Подруга улыбнулась в ответ, и потянувшись ошарашила меня своими словами:

— Катати о свадьбе, раз уж зашла речь об этом знанимательном событии, ты согласишься?

— Что? — не очень поняла я её иносказательность. — Жениться на тебе? Я конечно видела тебя голой, и некоторые виды произвели на меня неизгладимое, ооооочень гладкое впечатление, — протянула я. Мне бы тоже хотелось таких свершений внизу, как у Онни, — и все же я не тяготею к своему полу, подруга. — Надо будет спросить у нее каким образом она добилась этого потрясающего эффекта гладкой кожи.

— Нет, — она засмеялась вновь. — Будь моим стражем.

Когда Оноре́ произнесла ритуальную фразу, мои глаза защипало. Казалось я вот-вот не сдержусь, и растроганно расплачусь. Быть не просто лучшим другом и опорой, быть самым близким и родным человеком после супруга и детей. Утешать в горе, разделять радость, быть поддержкой для нее, и семьи, которая будет и моей. Да. Сто раз да. И все же я спросила, не веря счастью и чести:

— Ты хочешь чтобы я стала твоей совестью и лагофетом*? — не сдержав эмоции, я закрыла глаза. Теплая капля счастья сбежала по моему лицу. Я часто закивала, радостно соглашаясь. Нори протянула мне слабые руки и я кинулась им навстречу, и крепко сжала подругу шепча слова благодарности. Она всхлипнула, и я отстранилась вытирая ее слезы, ободряюще похлопывая по плечу.

Пёс забил хвостом и подняв лохматые ушки, приветственно тявкнул.

Через мгновение после уверенного стука, в комнату вошла Теана. Она улыбнулась подруге, подмигнула мне и сказала: — Я понимаю, что больше всего вам хочется посекретничать, но я не уйду. Иначе умру от любопытства.

Оноре́ приоткрыла рот в недоумении, а я посчитала необходимым пояснить:

— Её Величество помогала мне ухаживать за тобой. Рэйдж видел угрозу твоему здоровью и жизни в любом малознакомым человеке. А нам он доверяет, к тому же Теана маглекарь. И пока Его Величество готовится к усретнению стран Кватры, а герцог кошмарит подчинённых, мы здорово сдружились. — А потом, охранять сразу два объекта проще, когда они оба находятся в одном месте, повторила я про себя мысленно слова Тристана.

— О, я уверенна, мы подружимся. Я столько слышала о вас от герцога, что уже считаю вас своим добрым другом. — Внесла ясность в свое панибратское отношение и лёгкую бестактность Теана, хотя кто я такая, чтобы упрекать Ее Величество в излишней эксцентричности, а она тем временем продолжила. — Стольких язвительных комплиментов, колючих комментариев и ядовитых высказываний не удостаивалась ни одна особа. Он ругал вас с таким пылом, что я сразу поняла, что он влип по самые брови.