Наши крылья растут вместе (СИ) - Шерри Ана. Страница 69

— У нас все было ни так, — произнесла Джина, мысленно жалея дочь, — мы могли жить по несколько дней в разных городах. Мы любили гулять по улицам, радоваться новым странам.

— Мы радуемся новым странам из иллюминатора самолета, — Оливия посмотрела на Даниэля, вспомнив как он пилотируя самолет ночью, устроил небольшую экскурсию по огням ночного Дели, — это очень впечатляет. Складывается такое ощущение, что ты бог и весь мир у тебя на ладони.

Улыбнувшись, он кивнул ей. Именно это он и чувствовал. Не обязательно находиться на земле, чтобы насладиться красивыми видами. Красивее, чем из окна самолета просто не бывает.

— Ты смотрела на Дели в ту ночь? — Удивился он, — ты же спала.

— Еще как смотрела, — в разговор вмешался Марк, — она буквально выгнала меня с моего кресла.

— Не правда! — Воскликнула, девушка, — не верь ему. Он сам пустил меня.

Они все засмеялись, и Даниэль понял, что может не зря он показал ночной Дели. Может есть люди, находящиеся в салоне самолета, которым это было тоже интересно.

Завтракая и разговаривая о летной жизни, они не заметили, как быстро пробежало время. Пора было собираться в аэропорт. Марк поднялся на второй этаж за своим чемоданом. Он был единственным кто его взял. Даниэлю, как и Оливии, это даже не пришло в голову. Еще вчера им было не до чемодана.

Джина открыла дверцу шкафа и из многочисленной библиотеки мужа вытащила книгу в твердом зеленом переплете, протягивая ее Даниэлю:

— Пусть это будет моим подарком в память о нашем знакомстве.

Он протянул руку, беря книгу, не веря своим глазам— ее автором являлся Джон Паркер. Название книги ему говорило о многом. «Между небом и землей». Про их жизнь. Про жизнь пилотов.

— Ваш муж написал книгу?

— Да, за год до трагедии. Их всего несколько экземпляров, в магазине ты ее не найдешь.

Оливия пересекла комнату быстрым шагом и выхватила книгу из рук своего капитана. Она прижала ее к груди, как самое дорогое, что у нее осталось от отца:

— Ты с ума сошла, — ее дыхание стало прерывистым, — это единственная память, которая должна остаться дома. Еще вчера ты говорила, что папа вернется, а сегодня ты направо и налево раздаешь то, что принадлежит только нам.

— Оливия! — Воскликнула мать, смотря на Даниэля, — прости ее за эту выходку, — и тут же повернулась к дочери, — зачем она тебе? Эта книга— учебник по авиации, пусть она будет у того, кто принадлежит этой касте.

— Мой сын будет принадлежать этой касте, — Оливия все еще крепче сжала книгу, видя, как мать занервничал и тыкнула в книгу пальцем:

— Отдай Даниэлю книгу, она к тебе еще вернется.

Только что бы не нервировать мать, Оливия просто пихнула ему обратно в руки, избавляясь от склок в этом доме.

— Через десять лет верну, — произнес он с сарказмом, когда Джина вышла из комнаты, — кажется столько тебе надо, что бы соизволить родить сына.

Недовольный взгляд девушки и снова перед ним та самая Оливия, которую он прекрасно знает. Он даже предположил, что она скажет в ответ и был прав:

— Постараюсь сделать это как можно быстрее.

— Не сомневаюсь в твоей вредности, — улыбнулся он, — может мне взять еще пару книг, что бы ты прямо сейчас покинула мой экипаж?

Мерзавец опять шутил, но Оливия решила закончить этот раунд своей победой:

— Ты не избавишься от меня, даже если мне придется рожать каждые три года, я все равно вернусь в твой экипаж.

И тут Даниэль вспомнил утренние слова Джины, сказанные ему на кухне:

Нет, Оливия, ты уже не вернешься, — произнес он и направился к выходу.

Глоток свежего воздуха— это единственное что ему требовалось в эту минуту. Выйдя на лестницу, он спустился по ступенькам на выложенную из камней дорожку, ведущую к белой калитке. По всюду царила тишина, не свойственная его слуху. Лишь отдаленное чириканье птиц, изредка нарушали ее, и Даниэль оглянулся, смотря на дерево в поисках тех, кому принадлежал птичий голос.

— Воробьи, — произнес тихий голос, он даже не обернулся на него, лишь только потупив свой взгляд на зеленую траву. Даниэль прекрасно знал, кому принадлежит это слово, — я не хотела тебя обидеть.

Оливия сжала кулаки и стиснула зубы, перед тем как произнести извинения. Они давались слишком тяжело, но что — то заставляло ее произнести их.

— Можешь не возвращать книгу, тебе она нужнее. Чем меньше вещей, напоминающих о нем, тем будет легче мне.

Он повернулся к ней, понимая ее слова, когда — то он сам так считал, полностью продав все, что связано с его отцом. Даниэль начал с вырубки персиковых деревьев. Сам лично. Но это не помогло.

— Тогда я отдам ее твоему сыну. Он обязан будет стать пилотом.

Оливия слегка улыбнулась:

— Только пилотом и никак иначе.

— Все пять. — Усмехнулся он.

— Кто пять? — Не поняла она.

— Детей.

— Все пилоты? — удивилась Оливия и он засмеялся, пожав плечами.

— Никак иначе.

Немного подумав над его словами, Оливия зажала рот рукой, боясь наверно, что — то сказать, но это плохо удалось:

— Боже, зачем мне столько пилотов? Почему пять?

Ее голубые глаза смотрели на него и в них запрыгали чертики, уголки губ растянулись в улыбке, а брови взлетели вверх. Она ждала ответ. А он не знал, что ответить. Но играющее настроение, чертики в ее глазах заставили его поддержать дальше эту сумасшедшую игру в будущее:

— Пять— это первое что пришло мне в голову.

— Странно, что не двадцать пять.

Смотря на смеющуюся Оливию сейчас, Даниэль вспомнил, как она смеялась, толкая его к морю, как брызгала его водой и обваляла в песке. Ее смех отразился радугой в его душе, наполняя ее яркими красками. Это было странно, но чертовски приятно. Не смеяться вместе с ней просто не получалось, она заражала его своей улыбкой.

— Этот день надо отметить в календаре ярко красным цветом и праздновать его каждый год, — сказал Марк, смотря на них, — такое не часто увидишь.

Видя Марка выходящего из дома вместе с Джиной, смех погас так же внезапно, как и появился. Радуга растворилась, ни оставляя и следа. Они вновь отстранились друг от друга, временами бросая недовольные взгляды.

Джина проводила их до самого аэропорта, прощаясь и целуя дочь в щеку. Расставание стало тяжелой частью пребывания Оливии дома, но она тешила себя надеждой, что скоро вернется.

— Мне было очень приятно с вами познакомится, — произнес Даниэль, обняв Джину, видя вдалеке членов своего экипажа. Они уже ждали их, — нам пора.

— Я рада, что познакомилась с тобой, Даниэль. — Джина коснулась его плеча, — береги мою девочку, она кажется сильной, на самом деле она очень слабая.

Он кивнул ей, не став спорить об этом. Любая мать хочет защиты для своего ребенка. Но кто защитит его самого от Оливии?

Попрощавшись со всеми, Джина еще долго смотрела им в след, видя, как радостно встретили их бортпроводники, она видела, как грустно оглянулась ее дочь, и она видела, как Даниэль остановился, потеряв Оливию из вида. Она все это видела. Но этого не видел больше никто.

Глава 26

В родном аэропорту Дубая их самолет приземлился с опозданием на сутки, но таких рейсов, летящих из Брюсселя было много. Полет прошел тихо, без внештатный ситуаций и сумасшедших пассажиров. Они, уставшие и испуганные, весь полет провели молча, не подзывая к себе бортпроводников и не требуя дополнительные одеяла и кофе.

Кофе просили только пилоты, к которым Оливия заходила всего пару раз за полет. Она видела, что Даниэль уже начал читать книгу и ее это даже порадовало. Она сама не ожидала от себя этой реакции. В памяти всплывали слова Джины Паркер: «Она еще вернется к тебе». Конечно вернется и даже быстрее, чем предполагала Оливия. Десять лет точно не пройдет, он так быстро ее читал, что даже не замечал присутствие девушки у себя в кабине. Лишь Марк подмигнул ей со словами:

— Твоя мать удивительная женщина.