Тишина (СИ) - Сорока Света. Страница 55

— Вот, как-то так, — протянул он мне на ухо. Во мне во всю бушевало желание его прибить, — продолжай, — дважды меня просить не пришлось, озлобление придало мне силы. Хотя это чувство нельзя было назвать злостью, это была ярость, лютая, застилающая глаза белой пеленой, а в голове билось одна мысль: «Освободиться любой ценой».

Примерившись, я выгнулась, ударила ему пяткой по колену и впилась зубами в тыльную сторону ладони, он взвыл, согнулся и чуть ослабил хватку. Я этого только и ждала. Рванувшись, что есть мочи я пулей выскочила из его хватки и кубарем полетела по траве. Но остановившись, тут же вскочила, готовая дальше бороться и сопротивляться.

— Что ж, лучше, по-женски, конечно, но лучше, — пробормотал он, разглядывая след от моей челюсти, — хорошо хоть отгрызть не попыталась, — хохотнул он, — но всё же это не лучший метод, можно и без зубов остаться, а тут тебе не Общество, зубы чинить никто не станет. Давай ещё раз.

Я подошла, и он сомкнул пальцы, будто одел каменный браслет, на мою руку.

— А теперь будем действовать по науке. Ты должна развернуть кисть так, чтоб и моя повернулась в неестественном для неё направлении, тогда захват ослабляется и можно запястье выдернуть.

Я долго стояла, примериваясь, слегка поворачивая руку то так, то эдак, наблюдая, куда поворачивается его кисть. А потом принялась с силой крутить запястьем, получалось плохо.

— Нет, ты не понимаешь. Берись за мою, — я взяла его за руку. Несмотря на всю мощь, заключенную в больших мышцах я смогла обхватить его запястье двумя пальцами и очень удивилась, что у такого мощного и крупного мужчины могут быть такие тонкие кости. Пока я размышляла об этом, он резко повернул предплечьем и освободился от моей крепкой хватки. Я часто задышала от боли.

— Ася, не отвлекайся! Ты что, уснула! Ещё раз. И будь так добра, следи за тем, что я делаю, а не мух лови! — я, давясь слезами, смотрела в землю, но слышала, что голос был недовольный. Он опять проделал манёвр, теперь уже предельно медленно, мои пальцы, сжатые с максимальной силой, разжались как по мановению волшебной палочки и предательски заныли, — пробуй, — его лапища сжалась на моей многострадальной конечности.

И вот уже полчаса я билась, чтобы вырваться. муж пару раз показывал приём, которому мне не удавалось научиться. Казалось бы, надо всего-то вывернуть кисть. Я скрежетала зубами, бесилась, но толку от этого было чуть. Связки и мышцы ныли от непривычного занятия. Самое противное, что я не могла прекратить эту экзекуцию, потому что для написания записки мне нужны обе руки и кажется, любимый это понимал. Голова переставала работать, просыпалось что-то звериное. Я уже не могла думать и следить за действиями, хотелось лишь вырваться из этого капкана, который звался Германом. В сотый раз, вертя предплечьем я вдруг поняла, как надо сделать, чтобы он отпустил. Со всей дури крутанув запястьем, немного по-другому, чем он говорил, я почувствовала, как пальцы поддаются, ждать второго шанса я не стала и рванула несчастную конечность на себя.

— Ну, наконец-то! — он был так доволен, как будто я голыми руками передушила дюжину врагов, — теперь можно двигаться дальше.

— Нет, — всполошившись, я быстро выводила буквы в блокноте, — у меня еда не готова.

— Ася, что ты голову мне морочишь! Ты это Тэкэо скажешь, когда он мою группу отправит на задание? Или, может, будешь объяснять солдату Общества, когда он придёт тебя убивать? — муж стоял, уперев руки в бока, а его очи горели злым огнём, — милая моя, давай-ка возьми себя в руки! Даже если ты вечером заявишь, что пойдёшь жить в лесную глубинку, ты обязана уметь себя защитить! У тебя есть пять минут, чтобы попроклинать идею идти за мной к повстанцам, и продолжим, — он отвернулся и мягко ступая, как лесной кот, пошел к другому краю полянки, стараясь успокоиться.

Я, малодушно подумала, а не сбежать ли мне сейчас обратно в землянку, пока он ко мне спиной, но тут же отбросила эту идею, потому что, во-первых, он услышит, это только мне казалось, что я бесшумная, хитрая и изворотливая, на поверку оказалось-то не так, а во-вторых хоть удавись, но он прав. Я понуро поплелась за ним. На ходу изучая свои ноги на предмет появления в них какой-нибудь суперспособности, например, мощно брыкательной, я не заметила, как он остановился, и впечаталась в его спину.

— Ася, — простонал он с мольбой, — ну о чём ты думаешь? — я, печально глядя ему в лицо грустно пожала плечами. А о чём я думаю? Да обо всём и не о чём, но точно не о том, как мне завалить мужика в два раза больше себя. Мне совсем не хотелось, учится драться или быть сильной и жилистой, всё это было чуждо мне. Но я понимала, какое бы отвращение мне не внушала драка или оружие, это надо знать. Я могу надеяться только на любимого или на Риши, но они не смогут быть всё время рядом, а ещё я отвечаю за Кару, из которой уже не получится бойца.

— Так, потренируем другой захват, — прервал мои мысли супруг, — сразу оговорюсь, не кусаться, будешь этим пользоваться с врагом, когда уже не будет других вариантов. Наша цель научить тебя более замысловатым вещам.

Герман зашел мне за спину и взял за оба запястья. Я принялась крутиться как уж на сковородке, пытаясь выкрутить руки, но ничего не получалось. Посмотрев какое-то время на мои бесполезные мытарства, и тяжело вздохнув, он отпустил меня.

— Смотри. Держи меня, — я послушно выполнила указание, не прошло и секунды, как я оказалась опрокинутой навзничь придавленная коленом, нога и живот противно ныли, — поняла? — поинтересовался он, я отрицательно повозила черепушкой по земле, потому что встать не было никакой возможности.

Муж поднял меня и повернулся спиной. Второй раз, показывая уже медленнее, он двинулся вперёд, образовывая зазор между нами, легонько толкнул меня пяткой в живот, от чего дыхание сбилось, и я начала ослаблять хват, он так же легко, лягнул моё колено, и я завалилась на землю. Как ему, наверное, тяжело со мной, он же старался рассчитать удар, чтобы мне было не сильно больно, но, чтобы он возымел действие. Потом до ломоты в суставах я пыталась вывернуться и повалить его, сначала ударяя в пол силы, а потом лупася от души куда доставала, и не попадая, заваливалась вместе с ним, потому что попала туда, куда совсем не надо, в общем, допуская кучу ошибок. Только когда я окончательно перестала что-то соображать, он отпустил меня.

— Пошли делать твой обед, — с тяжелым вздохом он принялся распихивать обратно, по карманам, всё то, что он вытащил в начале, в поисках орудия нападения, — всё сверххреново, подруга моя.

Я шла за ним, еле волоча ноги от усталости, а в мозгах, наверное, не было не единой мысли. Когда мы спустились в землянку, Риши уже был там. Он, ковыряясь в шкафу, собирал вещь-мешок.

— Аська ты вообще мышей не ловишь… — завёл он, из-за двери шкафа, но стоило ему взглянуть на меня, как он сразу же насторожился, — что случилось?

— Да ничего, — недовольно буркнул супруг, — учил её, вот…

Муж подошел к кухонному столу и принялся чистить картошку, которую я взялась мыть. Я удивлённо вскинула на него взор, но он этого не заметил.

— Судя по вашим лицам всё отлично, — скептически заметил врач, бросив своё занятие и подойдя к нам.

— Как резать? — обратился ко мне Герман, я показала фалангу указательного пальца, он кивнул и принялся крошить почищенные клубни, — понимаешь, друг, она не сможет отбиться от стада зайцев, если они решаться её атаковать. Да, чёрт! — муж с размаху, с грохотом, положил нож на стол, я скосила глаза, потому что мне показалось, будто доска, на которой он кромсал клубень, раскололась, — даже если они так и не решаться нападать, она с ними не справится!

Вот это уже было враньё! Я схватила блокнот и, капая мокрыми пальцами на лист написала:

— Ага! Он большой и сильный дядя, а я никчёмная трухлявая гнилушка не способная шевельнуться! Ну, вот один вопрос, как я сюда добралась?

Риши ухмыльнулся, прочитав записку, а супруг вырвал её у друга и пробежался по ней взглядом. Его скулы побелели, а глаза метали молнии.