Неучтенный фактор (Хроники Лотеама) (СИ) - "Renee". Страница 38

— Нет! — замотал головой Лар. — Точнее, да, но не сейчас. Слушай, это все сложно и долго объяснять. Кару утягивает за Грань, а Бартез знает, как этому помешать. Послушай, я тоже ему не верю, но, кажется, нет другого способа. Я боюсь медлить. Вчера Магда видела, как малышка перестала дышать.

— Но это опасно, — бессильно прошептал Вирджин. Лар пожал плечами. — Хорошо… Но давай попробуем обойтись без убийств.

— Согласен, — вымученно улыбнулся Лар. — Тебе пора, иди к Магде.

«Нельзя было обойтись без патетики?» — хмуро поинтересовался Бартез, которого, казалось, сильно покоробило упоминание о том, что случилось три года назад.

Лар, проигнорировав выпад, повернулся к принцессе, которую няньки уже уложили в кровать и теперь напевали что-то на два голоса — протяжно и с чувством. Лар на секунду прищурился, призывая домового, и Кара, окутанная вязким, уютным теплом домовьей магии, тут же начала зевать и тереть кулачком глаза. Через минуту она уже крепко спала, сморенная накатившей усталостью. Лар кивком отпустил удивленных девушек и в свою очередь вытянулся на кровати, готовясь погрузиться в сон.

«Блоки, — напомнил ему Бартез, буквально ерзая от нетерпения. — Ну же, не бойся, впусти меня».

«Не пожалеть бы об этом», — только и подумал Лар, убирая защиту. И тут же провалился в глубокий сон.

Дом, стоявший на поляне, почти не изменился с тех пор, как Лар видел его в последний раз, только теперь он выглядел вполне обжитым и даже уютным. Словно в подтверждение этого, дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился Бартез, на губах которого змеилась торжествующая улыбка. Лар сглотнул и невольно сделал шаг назад, все еще помня былое могущество стоявшего перед ним человека. Бартез осуждающе покачал головой.

— Мы же договорились, — с укоризной заметил он. — Я обещал тебе помощь, помнишь?

— Обещал — так помогай, — хрипло ответил Лар и огляделся по сторонам. — Почему именно это место?

— Потому что именно тут и застряла ваша девчонка.

Следуя за Бартезом, Лар обошел дом и принялся спускаться по узкой извилистой тропе, петлявшей по краю глубокого оврага. С одной ее стороны рос густой колючий кустарник, неприятно цеплявшийся за одежду, а с другой земля оказалась рыхлая, размытая дождями и постоянно осыпалась под ногами. Идти было трудно, больная нога разнылась и постоянно подворачивалась. Лар с ненавистью уставился в спину легко перепрыгивавшего через корни Бартеза и едва сдержал рвущееся с языка крепкое ругательство.

— Ты забыл, что мы во сне, — не оборачиваясь, бросил тот. — И хромаешь только по привычке. Забудь об этом. Здесь ты можешь быть кем угодно.

— Предпочитаю оставаться собой, — пробормотал Лар, силясь не отстать. Нога разболелась немилосердно, но он упрямо не обращал на нее внимания, давно привыкнув игнорировать выверты собственного тела.

Бартез глянул на него через плечо, сверкнув улыбкой.

— Упрямый, — с удовольствием протянул он. — Тем интереснее. Мы пришли.

— Интереснее что? — не понял Лар, но тут же выкинул вопрос из головы, заметив сидевшую на дне оврага Кару. — Что она тут делает?

— С каждым днем уходит все дальше и дальше, — ответил Бартез, вставая рядом. — Ее тянет сияние Грани.

— И что мне делать? — чувствуя, как пересыхает во рту, спросил Лар.

На плечи, придавливая к земле, легли тяжелые руки. Маг вздрогнул всем телом, стиснул зубы, гася всколыхнувшуюся панику, и… не отстранился. В шею, обдав ухо теплым дыханием, уперся острый подбородок.

— Позови ее обратно. Лучше, конечно же, чтобы это сделала мать, но королеве, увы, не повезло родиться совершеннейшей пустышкой. В смысле магии, разумеется. Таким, как она или этот ее любовник-солдафон, сюда закрыта дорога. Мы с тобой особенные, мой хромой упрямец. Мы — и эта девочка. Какая ирония… Она мне племянница, не так ли? Что-то вроде этого… Ну же, позови ее, смотри — она собирается идти дальше.

— Кара! — не своим голосом выкрикнул Лар, заметив, что девочка поднялась на ноги. — Кара!

Принцесса не обернулась, пристально вглядываясь куда-то перед собой, и сделала шаг вперед. У Лара перехватило дыхание. Он дернулся, едва не оступившись с тропы, но Бартез удержал его, вовремя выровняв равновесие.

— Кара! Милая, я подарю тебе маленькую лошадь!

Девочка вздрогнула, будто приходя в себя, и, оглядевшись по сторонам, увидела Лара.

— Папа? — неуверенно протянула она, а потом радостно улыбнулась. — Папа!

— Иди ко мне, милая, — снова позвал тот и протянул руку. — Выбирайся оттуда!

— Сейчас, — тут же согласилась Кара и принялась карабкаться вверх по осыпающемуся склону. — Ой!

— Надо ей помочь, — обеспокоился Лар и, отпихнув Бартеза, потянулся вниз. Его больно ухватили за плечо. — Эй, что ты делаешь?!

— Спасаю одного идиота! — прорычал Бартез, отшвырнув его обратно к кустам. — Спустишься вниз — там и останешься. Это не простой овраг, дубина! Девчонка должна выбраться сама, иначе никак. Зови ее!

— Отпусти меня, — отрывисто бросил Лар, отталкивая его руки. — Даже не прикасайся! Наплевать, я должен ей помочь. Не мешай мне.

— У нас был уговор, — сузив глаза от злости, процедил Бартез. — Ты слушаешься меня и делаешь, как говорю. Твоя жизнь — это и моя жизнь, я не позволю тебе угробить нас обоих. Учти, здесь я сильнее.

— Папа!

Кара беспомощно смотрела на них снизу вверх, снова пытаясь взобраться по слишком крутому склону. Ее сил явно не хватало, и девочка, поднявшись на несколько шагов, тут же скатывалась обратно. Лар, едва дыша, посмотрел на ее засыпанные землей волосы и чуть слышно прошептал:

— Помоги ей. Ты же можешь. Сделай так, чтобы она выбралась. Пожалуйста.

Бартез не ответил. В его глазах заиграли озорные огоньки, губы растянулись в странной, нечитаемой полуулыбке, словно ему хотелось одновременно сказать комплимент и какую-нибудь гадость, и он никак не мог выбрать одно из двух. В горле стоял противный ком, Лару невыносимо хотелось оттолкнуть от себя Бартеза, стоявшего слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Что за бред? Да стой он хоть в десяти шагах, Лар непременно бы ощущал себя не в своей тарелке! Однако он почему-то не шевелился, только смотрел в темные, мерцающие в сгустившемся сумраке глаза и не произносил ни слова. Только сердце билось, как заполошное, отсчитывая половинки капавших в пустоту мгновений. Ни один из них не сдвинулся с места и не издал ни звука, но что-то ощутимо изменилось, растаяло между двумя взглядами и исчезло без следа. Бартез вдруг коротко выдохнул и отстранился.

— Смотри, — отрывисто бросил он и повернулся к оврагу.

Сперва ничего не происходило, или Лар просто не отследил, что делал Бартез, но потом в воздухе прокатилась упругая волна, сильно ударившая в грудь. Лар охнул, покачнулся и схватился за голову, пытаясь унять плеснувшую в виски боль. Внизу тоненько всхлипнула Кара, и он едва удержался, чтобы, наплевав на все предостережения, не скатиться к ней в овраг. Овраг? Реальность подернулась туманом, стала нечеткой, словно размытые водой краски. Почва под ногами вздрагивала, воздух звенел натянутой струной, а в сероватом небе, низко нависавшем над головами, появились цветные разводы. Все менялось, таяло, теряло форму и снова обретало ее — но только другую. Отступало что-то душное, тяжелое, затягивающее, и Лар с опозданием понял, что это отодвигается сама Грань, отпуская от себя хрупкую добычу.

— Зови ее! — услышал Лар сквозь забившую уши вязкую патоку и что было силы заорал:

— Кара!

— Папа… — прошептали рядом, и в руку цепко впились маленькие холодные пальчики.

Лар быстро подхватил девочку на руки и крепко прижал к себе, зарываясь носом в мягкие волосы.

— Кара! Милая, как ты всех напугала!

— Отведи ее в дом, — напряженно проговорил Бартез, все еще стоя к ним спиной. Лар с удивлением заметил, что овраг почти сгладился, исчез, превратившись в неглубокую ложбину, на дне которой протекал ручей. — Давай! И ждите меня там. Не забудь, с тебя еще желание.