Фридрих Барбаросса - Пако Марсель. Страница 1

Марсель Пако

ФРИДРИХ БАРБАРОССА

ПРЕДИСЛОВИЕ

Многие современные историки, в том числе и самые авторитетные, считают, что биография — это ложно-исторический жанр, приписывающий деятельности отдельного человека заслуги, которых он не смог бы добиться без содействия многих других людей и без помощи обстоятельств, которые в иных ситуациях были бы ему неподвластны. По их мнению, единственно правдивой может быть лишь история людей в сообществе, когда поведение их «обусловлено» совокупностью элементов экономического, интеллектуального, духовного и политического порядка.

Такая интерпретация истории может считаться совершенно точной лишь при условии, что мы не будем впадать в догматизм и настаивать на тезисе, будто единственно представляющим интерес является изучение «элементов, обусловливающих человеческие поступки», среди которых первоочередную роль всегда играли факторы, так или иначе связанные с экономикой. Это означало бы, что мы забываем о самих людях или что они тогда только представляют ценность, когда их можно изобразить в виде кривых на графиках; это означало бы также, что они нам интересны лишь в той мере, в которой стараются удовлетворить собственные материальные потребности, либо могут быть нами включены в псевдо-математическое воссоздание прошлого. Человек, представленный исключительно биологически или механически (операции по покупке — продаже — движению), как и человек-цифра (номер — это всего лишь абстракция), совершенно не соответствуют реальности.

История с большой буквы — речь идет о ней — является «глобальным знанием», состоящим из экономических обстоятельств, духовных устремлений, интеллектуальной моды, верований, мечтаний, доктрин, страстей, амбиций и мифов, представляющих собой совокупность материальных фактов, идей и чувств, которые в любую эпоху формируют мышление людей и определяют их взаимоотношения. История, выстроенная таким образом, чрезвычайно сложна. Чтобы быть понятой, она должна быть подвержена, подобно живому существу, множеству испытаний; каждая из слагающих ее тканей должна быть доверена микроскопу специалиста, изучать ее следует по различным и многочисленным срезам. То, что из этих срезов наиболее интересным является тот, что связан с экономикой и ее глубинными структурами, сомнений не вызывает. Но есть и иные направления в исторических исследованиях.

Небезынтересен и политический срез, но при условии, что мы возьмемся за его рассмотрение после экономического и духовного анализа. По сравнению с ними политический срез намного шире, даже если и не настолько глубок, что делает возможным синтетический подход к его изучению. Именно таким образом история, так сказать, «событийная» после ее составления сможет удачно дополнить историю «структурную» и постоянно продвигать ее развитие дальше. Так же дело обстоит и с биографией — хоть это и несколько особый жанр, ибо ее основная ценность заключается в том, что позволяет нам изучить одного человека, приняв его психологию и мышление как свидетельство его эпохи. А если этот человек к тому же совершил какое-либо важное деяние, то итог его деятельности позволит лучше понять переменчивую и сложную игру обстоятельств, имевших место в соответствующее время.

По всем этим причинам книга о личности, жизни и деяниях Фридриха Барбароссы должна представлять подлинный интерес, так как персонаж этот довольно хорошо представляет германское рыцарское общество XII века. К тому же он наилучшим образом выразил имперский идеал и понял ситуацию и стремления Германии и Италии к его достижению. Наконец, он осуществил задачу, проясняющую положение крупного государственного деятеля с его возможностями и бессилием перед реальными процессами истории, о которой нельзя умолчать. Все это и навело меня на мысль о труде, к которому я был подготовлен моими предыдущими исследованиями о папе Александре III и короле Людовике VII.

Эта книга, как более скромная работа, написана на основе серьезного знания источников и раздумий над немецкими трудами, посвященными Барбароссе, Штауфенам и средневековой Империи.

Однако мне сложно было бы написать эту книгу, если бы я постоянно не обращался за помощью к некому документу, наилучшим образом представляющему историю императоров XII и XIII веков, а именно — к курсу, который когда-то читал в Сорбонне Ш.Э. Перрен и который был опубликован в машинописном виде Центром университетской документации.

Таким образом, эта научно-популярная книга имеет своей целью дать всего лишь некую информацию образованным читателям и вызвать у них интерес к истории Германии и Италии — без сомнения самому яркому периоду развития Европы в средние века.

ГЛАВА I

Империя в 1152 году

4 марта 1152 года немецкие принцы, собравшиеся во Франкфурте, избрали королем Германии и королем Священной Римской империи герцога Швабии Фридриха Гогенштауфена, более известного в истории под именем Фридриха I Барбароссы. Наследуя своему дяде Конраду III, скончавшемуся в Бамберге 15 февраля того же года, этот персонаж получал доступ к Империи, поскольку это избрание давало ему императорскую власть, однако сам титул можно было носить только после торжественной коронации папой римским.

Чем же была эта империя, которую историки именуют романо-германской и которая, будучи по существу средневековым учреждением, должна была просуществовать до того дня, когда Наполеон I, воссоединивший Германию, перешедшую под его контроль, посчитал необходимым для собственного величия ее упразднить (6 августа 1806 года)? Термин империя требует пояснения: в области всеобщей истории он выражает одновременно и идею, и идеал.

Идея состояла в объединении в одну политическую организацию народов, принадлежащих к одной и той же цивилизации. Так, в античном мире была империя Александра Македонского и особенно Римская империя, первая распространяла сияние эллинизма, вторая основывалась на благодеяниях романского мира, считавшихся неоценимыми и незаменимыми. В раннем средневековье была империя Карла Великого, вдохновлявшаяся христианством и насквозь пропитанная им.

Ближе к нашим временам была империя Наполеона I, теоретически основывавшаяся на философских концепциях Революции 1789 года, затем британская и французская колониальные империи, распространившие в мире язык, мысль и культуру английской монархии и Французской республики.

Идеал империи заключался в идее, в том смысле, что идея обладала внутренним динамизмом, толкавшим ее к максимальной самореализации. Целью любой империи всегда было распространение в наибольших масштабах как в душах и сердцах, так и в территориальном плане определяющих ее принципов цивилизации. Таким образом, само это понятие вело к экспансии и завоеваниям, тогда как идеал требовал, чтобы народы, подчиненные этим учреждением или допущенные в него, для достижения наибольшей выгоды от всеобщего согласия строго подчинялись его законам и не ставили под сомнение верховную власть императора. С этой точки зрения империя представляется как мощная держава. Во всяком случае, таковы устойчивые амбиции весьма сильной власти.

Средневековая империя полностью отвечает этой характеристике. Если поддерживающая ее идея не всегда четко прослеживается, то представляемый ею идеал — одновременно единство и мощь — оказывает на претендующих на корону принцев необыкновенно завораживающее действие. Здесь иногда предстаешь то ли перед мифом, то ли перед реальностью, рядом с историей обнаруживаешь легенду, проникаешь больше в мечты, нежели в честолюбие, а в мистику больше, чем в религию.

Империя, созданная Карлом Великим в 800 году, предстала как реставрация Римской империи, потому что воспоминания о триумфальных успехах последней оставались живыми в некоторых интеллектуальных кругах. Действительно, она базировалась сначала на латинском христианстве: империя Каролингов, лежащая на территории Франции, северной и центральной Италии, на севере Испании и в Германии, территориально соответствовала католическому Западу, за исключением островов. Когда в результате завоеваний она расширилась, в частности, за счет Саксонии, ее первой задачей стало обращение в свою веру жителей новоприобретенных земель. Наконец, правительство империи оказало огромную помощь Церкви в более глубоком внедрении обязательной веры в массы всех своих подданных. Что же касается власти, то Карл Великий весьма постарался сделать ее более действенной.