Десятая сила (ЛП) - Констебль Кейт. Страница 16

Мне жаль, брат, — мягко сказал Халасаа.

Дэрроу шумно выдохнул и закрыл лицо руками. Халасаа сжал его плечо.

Я могу ослабить боли, согреть руки и ноги. И я могу замедлить болезнь. Твои силы еще долго не угаснут.

— Но не можешь исцелить! — с горечью сказал Тонно. Халасаа помог нескольким зараженным колдунам в Геллане, но вылечить никого не смог.

Халасаа был встревожен.

Я не знал болезни, которую не может исцелить Сила становления. И я думал, раз я не колдун, меня она не тронет. Но, может, эта чума ослабила мои силы.

— Думаешь? — фыркнул Тонно. — Так проверь их на этом, — он указал на порез от хлыста на своей щеке. Халасаа коснулся его тонкими пальцами, быстро двигал ими в танце исцеления, постукивая и гладя пострадавшую кожу. Он убрал руки, пореза будто не было. — Видишь? — сказал Тонно. — С тобой все в порядке.

Дэрроу отвернулся и толкнул ветки в трещащую печь.

Дверь открылась со скрипом, чашки гремели на подносе, зашуршали юбки, и вошла Матифа.

— Вот и я!

Пауза потрясенной тишины, и Тонно выдавил:

— Ты…!

Дэрроу был так ошеломлен, что забыл о том, что узнал, лишь пялился.

Там стояла Кила, когда-то третья принцесса Меритуроса, наполовину сестра Самиса. Год назад Дэрроу, Калвин и их друзья не дали ей захватить трон Империи для себя и брата. Но она сбежала раньше, чем установили республику. Они думали, что она убежала в Геллан к Самису, но больше о ней новостей не было.

Она была в яркой одежде Матифы, но большой тюрбан пропал, открывая гладкие золотые волосы, собранные в простой пучок. Она стерла маску краски на лице, и ее большие голубые глаза смотрели на них с холодным и наглым триумфом.

— Магия Геллана! — пробормотал Тонно.

Кила пронзительно рассмеялась.

— Нет, милый! Я тебе покажу, — она склонилась над ладонью, сложенной чашей. Она выпрямилась, ее глаза были изумрудными, как у Матифы. — Краска, тюрбан и цветное стекло — и все! Разве это не прекрасно!

Кила хлопнула в ладони. Она была такой красивой, радовалась по-детски, и Тонно даже на миг захотелось поддержать ее. Он слабо верил, что их так легко обманули цветом глаз, одеждой и краской. Но они общались с Матифой на темных улицах и в комнатах без окон или закрытых шторами, но так было всюду в Геллане. Он шагнул к ней, сжимая кулаки, словно хотел задушить ее.

— Во имя всех богов, что за игру ты ведешь?

Кила надулась.

— Разве ты не рад, что мы вместе? Тонно, Халасаа и, конечно, Дэрроу. Такой необычный! Жаль, тут нет дорогой Калвин! Но я должна радоваться лорду Черного дворца в моем доме. Какая часть!

— Хватит, — холодно сказал Дэрроу.

Халасаа покачал головой.

Мы не рады тебе.

— Но я помогла! Разве я не сказала, как спасти дорогого Дэрроу? Разве не одолжила лампу? Кстати, где она? Вы же ее не потеряли?

— Это ты так шутишь? Ты послала нас ползти по канализации, как крыс! — ревел Тонно.

Кила вскинула голову, ее веселая манера пропала. Она помрачнела.

— Половина Гильдии — как там говорят гелланийцы — в моем кошельке. К счастью, я смогла забрать с собой пару камней, когда мне пришлось убежать после вашего маленького мятежа в Меритуросе. Этого хватило. Мои шпионы следили за вами с вашего прибытия.

— Не верю, — прорычал Тонно.

— Разве Дэрроу не арестовали, когда я подала сигнал? — сказала Кила. Она щелкнула пальцами. — И потом добрая Матифа сказала, как пройти в лазарет. Как я могла устоять? Я так не веселилась еще с Дворца паутины!

Халасаа тихо заговорил в разуме Тонно:

Похоже, Кила послала нас по канализации ради своего веселья. И страж в столовой сделал вид, что не видит нас, а на лестнице нам не дали отпор.

— И все это время она сидела тут, как паук на паутине, — прорычал Тонно. — Жаль, она не рассказала стражам о своей хитрости. Тогда Дэрроу не заразили бы…

— Ой-ой! — Кила сжала ладони. — Как жалко!

— Ты! — Тонно ударил кулаком по стене. — Ты это придумала и приказала им!

— Нет, нет! — возразила Кила. — Клянусь жизнью отца.

Твой отец мертв, — Халасаа не показывал эмоции.

— Не важно, — Дэрроу был подавлен. — Ни один колдун не может попасть в лазарет и не заразиться, — он коснулся места на пальце, где было Кольцо Лионссара, но он оставил его в Меритуросе, так что не мог успокоиться так. Он поднес руки к огню, оглядел их, словно не видел раньше.

Кила изобразила сочувствие.

— Мне так жаль. Но твой умный друг всегда может исцелить тебя.

— Твои шпионы мало знают, Кила, — сказал Дэрроу. — Эту болезнь Халасаа не может исцелить.

Кила посмотрела на него, опустила ресницы и теребила чашки. Она могла изобразить удивление от новости или сделать вид, что не удивлена. Ее не удавалось понять.

Тонно хмуро смотрел на нее.

— А где твой брат? Или он — твой любовник? Я так и не разобрался в этом.

Кила вскинула голову.

— Мы — королевской крови, и простолюдинам нас не понять. У нас с Самисом уникальная связь.

— Да? — оскалился Тонно. — Если вы так близки, почему он не взял тебя с собой?

— Он… хотел защитить меня от тягот пути.

— Какого пути? Куда он ушел?

Глаза Килы были холодными и хитрыми.

— Я расскажу все, что знаю, при одном условии. Когда пойдете за ним — а вы пойдете, я знаю — вы возьмете меня с собой.

— Лучше взять собаку с площади рынка, — прорычал Тонно.

— Дэрроу? Что скажешь? — Кила развернулась, шурша юбками.

Дэрроу не поднял голову.

— Самис говорил о колесе? И что ты знаешь о колдуне Трэгге?

Кила фыркнула.

— О том скучном старике? День за днем они сидели, запершись, и не давали послушать, о чем они говорят. Но что-то было о колесе, — она добавила, спеша. — Да, помню, был пропавший кусок. Это волшебная вещь, да?

— Не слушай ее. Дэрроу, — Тонно с отвращением отвернулся. — Она говорит, что, как она думает, ты хочешь услышать. Я не верю ни единому слову этих красивых губ!

— Пусть Дэрроу решает, — надулась Кила. — Позволите помочь вам? Возьмете меня с собой?

Дэрроу смотрел на огонь.

— Это глупо. Кила, мы с твоим братом — заклятые враги. Если мы встретимся снова, один из нас умрет.

— О, я знаю, — отмахнулась Кила. — И ты веришь, что ты его убьешь. Но я знаю, что его не одолеть, особенно тебе, особенно с болезнью. Так что тут мы не согласимся и пока будем помогать друг другу. Я плачу за припасы, за все, что нам нужно, если возьмете меня с собой.

Дэрроу прошел к окну. Отодвинув тяжелую штору, он прислонился лбом к холодному камню. Улицы Геллана раскинулась внизу, узкие, извилистые, с нависающими зданиями, красной черепицей крыш, мокрой от грязного снега, дозорные башни у замерзшей гавани и кораблики, застрявшие там. Стоя спиной к комнате, он сказал:

— Нет смысла соглашаться, но куча поводов отказать.

— Прости, — шелково сказала Кила. — Боюсь, если вы не согласитесь, вас придется убить. В Геллане можно купить и убийц. Вы не покинете город живыми.

— С чего ты взяла, что будешь в безопасности с нами, принцесса? — спросил Тонно. Он направил на нее нож. — Что нам мешает перерезать тебе горло здесь и сейчас?

Кила пригладила свои широкие юбки.

— Я знаю, какие вы. Убери нож. Ты его не используешь.

Тонно хмуро глядел на нее. В комнате стало тихо. Тонно тихо выругался и убрал нож в ножны.

Вдруг Кила пробежала по комнате и сжала рукав Дэрроу.

— Ты должен меня взять! Никто не сделает этого, сколько бы я ни предложила. Не этой зимой. Я могла купить рабов в корабль, но толку от них? Вы — опытные, были на земле и в море. Вы уже были в Диких землях. Я сильнее, чем Самис думает, но одна я его не догоню!

— Дикие земли, — утомленно сказал Дэрроу.

Думаешь, он возвращается в Спарет? — спросил Халасаа.

Тонно сказал:

— Если у него есть некая вещь — хоть я ей не верю — там ее можно использовать.

— Если он идет в Спарет по суше, он пройдет близко к Антарису, — сказал Дэрроу.