Бабкина книга (СИ) - Казьмина Ирина Сергеевна. Страница 16

Они выскочили во двор, и ведьма принялась осматривать хату на предмет разрушающих последствий. Но оказалось, что все стоит на месте, трещины в стенах и груды камней отсутствуют, а на деревьях даже листочек не шелохнется.

- А разве у вас здесь бывают землетрясения? - спросил парень.

- Да пока не бывало.

- Что же это тогда?

- Даже не знаю. Может у кого-нибудь бык сбежал, да об угол мой зацепился? У меня ж хата старая, ее только тронь, так она и рухнет.

- Ну, нет, я по сельскому хозяйству, конечно, не специалист, но быки на такое не способны. Он в крайнем случае, стену бы проломил, да и топот бы услышали.

"Услышишь тут с тобой, - подумала Ринка, - у тебя ж рот не закрывается. Ла-ла-ла и ла-ла-ла, а целоваться когда? ".

- Ну, значит, еще какая-то причина, - добавила вслух. - Сейчас в природе вообще кто его знает, что творится. Давай в хату не пойдем, а лучше к полю прогуляемся, там ни пауков нет, ни землетрясения не страшны, одни подсолнухи растут - красота.

Медленно, под ручку, они направились вдоль по улице. Улочка-то была коротенькая, и как раз за ней раскинулось колхозное поле. Правда, в темноте цветущие подсолнухи взгляд не радовали, они стояли монолитными рядами, словно ожидая захватить в плен каких-нибудь растяп, по ошибке забредших в их владения. Но Ринка в подсолнухи лезть и не собиралась, чего она там забыла, и листья у них колючие. А ее сейчас интересует только Владлен, который после неудавшегося стихийного бедствия что-то присмирел и даже про комплименты забыл.

Они остановились на дороге у самого края поля, возле великана в огромной шляпе, который рос чуть поодаль от собратьев. Парень удовлетворенно вздохнул и приобнял Дарину за плечи.

- Тишина тут какая, да, Рин? Только вон сверчки поют.

- Ага, а там где-то собака лает. Это тетки Насти, точно, у нее кобель такой басовитый. Сюда бы соловьев еще, - томно взмахнула накрашенными ресницами ведьма.

- Да я для тебя хоть соловья добуду, хоть курицу в павлина разукрашу. Только бы ты радовалась.

Он легонько притянул девушку к себе и потянулся к ней губами. Ринкино сердце забилось с такой страстью, что непонятно, как только не выскочило. Она этого мгновения ждала всю свою жизнь! Ринка закрыла глаза и, почувствовав прикосновение горячих губ, отдалась во власть эмоций. У нее внутри словно что-то взорвалось, земля закружилась, и как будто бы она даже упала. А вместе с ней и Владлен, сопровождая падение нецензурными возгласами.

Ринка недоверчиво потрясла головой. Земля все еще дрожала. Ее любимого отшвырнуло достаточно далеко, и теперь, опасаясь нового толчка, он полз к ней по-пластунски. Видно, парень всерьез за нее испугался, потому что, добравшись, так самозабвенно обнял все еще недоумевающую девушку, что спровоцировал очередной взрыв нежности в ее сердце.

Земля завибрировала с новой силой. В свежем ночном воздухе прошла горячая волна, а следом за ней затрещали электрические разряды, разбрасывая вокруг голубоватые искры. Одна из них взорвалась прямо перед лицом Владлена, он отпрянул и упал на землю, отгораживаясь руками. Земля под Ринкой качалась так, словно та сидела на сцепном устройстве движущихся вагонов. Она схватилась за клочки травы, попавшие под руки, пытаясь то ли сохранить равновесие, то ли остановить землю. И вдруг все стихло.

Какое-то время Ринка и Владлен не шевелились, только переглядывались, ожидая рецидива, но все же рискнули подняться на ноги. Вокруг было мирно и спокойно, молодой серповидный месяц бросал на землю тусклый свет, а воздух был недвижим. Теткин Настин кобель теперь переругивался с соседской шавкой, возможно, обсуждая катаклизмы на колхозном поле. Даже сверчки вновь застрекотали. Ночь была по-прежнему нежно романтичной. И можно было бы списать странное событие на массовую галлюцинацию, если бы не солнцеподобные шляпы подсолнухов, хаотично устилавшие землю.

- Скосило! - охнула Ринка.

- Да ваша деревня - просто аномальная зона какая-то, - возмутился Владлен, прижимая ее к себе. - Я раньше в такую чушь не верил, но теперь... То пауки-мутанты, теперь вот это. Как ты тут живешь?

- Ну, зато интересно, - попробовала она настроить парня на позитив.

- Да какое интересно! Ты мне еще аттракцион настоящих зомби предложи! Черт-те что у вас тут творится.

- Ну, про зомби я не слышала, зато, говорят, ведьма в наших краях живет. Настоящая.

- Этого только не хватало! Так это, наверняка, ее штучки. Правильно их на кострах жгли, устраивают тут всякие пакости!

- Ну, ладно, пошли! Мне завтра на работу рано вставать. - Ринка освободилась от объятий и, не дожидаясь парня, пошла к дороге.

Вот и верь после этого в любовь! Ты к нему со всей душой, а он тебе еще и дровишек в костерок подбросит!

Икона

Ринка, как угорелая, носилась по хате, собираясь на свидание. Не рассчитав скорость, она на повороте врезалась в угол печи и схватилась за бедро.

- Ай! И кто придумал эти махины посреди хаты ставить? Теперь синячище будет!

Девушка потерла ушибленное место, но боль не проходила, тогда она в ответ стукнула печку мыском туфли - легонько, чтоб не ушибить пальцы, да и лак с новых туфель не ободрать. На душе стало чуть-чуть полегче.

Вскоре она убежала, но про нанесенную обиду не забыла и, проверив на следующий день наличие ушиба, заявила Феликсу:

- Печь ломать будем.

- Правильно, отомсти ей!

- Да ты посмотри, какая она здоровенная, полхаты занимает, а в соседнем селе, говорят, печник объявился, хорошие печки делает, современные, небольшие. Как раз за счет этого маленькую комнату расширить можно, а то это просто тумбочка какая-то, а не комната.

- Хорошо бы, только не знаю, как к этому домовой отнесется, - засомневался кот.

- Какой домовой?

- Обыкновенный, наш домовой, Митрич.

- А разве они существуют? - удивилась Ринка.

- Значит ведьмы, ходячие мертвецы и говорящие коты для тебя норма, а домовые - сказка?

- А почему в таком случае я его никогда не видела?

- Нелюдимые они, да и устав у них свой, не любят они показываться. А вот если за печку обидится, пакостить может начать.

- А чего это он за мою печку так волнуется?

- Да спит он в ней, особенно зимой греться там любит. Так что думаю - лучше с ним посоветоваться.

Буду я еще у домовых разрешения спрашивать, можно ли мне в своей хате новую печь строить, - подумала ведьма, но посмотреть на того все-таки было интересно.

- А как его увидеть, если он прячется?

- А ты ему на ночь еду на столе оставляй, только не объедки какие-нибудь, и ложку чистую не забудь положить. Он, может, и сейчас нас слышит, но без угощения ни за что не выйдет.

- А ты с ним значит знаком? По-свойски Митричем зовешь.

- Нет, - ухмыльнулся кот, - просто всех домовых Митричами зовут. Уж не знаю, почему. Имена разные, а отчества - одинаковые. Я даже слышал про одного Археоптерикса Дмитровича, если тебе это имя о чем-то говорит.

Ринка пошуршала в кладовой своей памяти и нашла что-то похожее среди всяких древностей.

- Конечно, знаю, - уверенно заявила она. - Фараон такой был.

По тому, как кот захихикал, а хихикал он долго, Ринка поняла, что ляпнула что-то не то. Словарем, что ли, обзавестись, сколько можно эти издевательства терпеть?! Может кот вообще во времена этого Архиоптерикса родился (Ринка даже не спрашивала, сколько ему лет), вот поэтому и знает разное, а ей незачем всякими глупостями голову забивать.

Но что касается еды, она кота послушалась, и ужин для домового начала оставлять. Хотя ел он или нет, было непонятно, вроде, и целое все, но может, ему и крошки хватает, кто знает, как они питаются. Может, они вообще не едят, а угощение - дело принципа.

Домовой показался спустя неделю - она как раз вернулась с работы. Сначала приняла его за лилипута - ростом он был с Феликса, если тот встанет на задние лапы. Но увидев, что кот подает ей знаки, старательно кося одним глазом на гостя, а вторым - на печь, догадалась, что это и есть тот самый домовой.