Османский узел (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш". Страница 59

- Я к этому и веду, - замахал руками воодушевлённый Гортенхельц. – Это малая машина, поэтому и может не так много. А вот если её увеличить… Но это потом, потом! Смотрите, она может поднимать большие грузы, например, на крепостные стены. Эта малые а большая – очень большие. тяжёлые. Вот смотрите!

Командные окрики, и вот уже помощники алхимика прицепляют к крюку груз, верёвку же, предварительно пропустив через какое-то «колесо с выемкой» (шкив) и подсоединив к одной из частей машины. Затем уже сам Вильгельм опустил вниз несколько рычагов и… Лязг стал ещё громче, но груз, он оторвался от земли и довольно быстро стал подниматься вверх.

- Механика! – торжествующе изрёк Гортенхельц, которого сейчас и алхимиком назвать было сложно. – Сейчас был поднят груз, который под силу одному человеку. Но если потребуется поднять то, что и сотня людей едва в силах будет оторвать от земли?

- Это ты про египетские пирамиды? – усмехнулась Лукреция. – Так мой брат строить такую в Италии не собирается. Наверно.

- Крепости. Огромные каменные блоки, которые можно передвинуть, поднять, установить. И не только это. Сила пара позволит двигать предметы так, чтобы они перемещались по нужным траекториям, отдавая свою силу так, как нужно. Вот, Его Величество передал мне рисунки, полученные от сеньора да Винчи, после чего немного их изменил. Посмотрите! Он сам говорил мне, поклявшись Железной короной, что эти механизмы могут быть созданы, а значит должны быть созданы.

Несмотря на свою кажущуюся суетливость, Гортенхельц не сильно раздражал обоих своих важных гостей. Может быть уже потому, что сын и брат этих двух Борджиа заранее предупредил о важности в своих планах этого… довольно своеобразного человека. Да и сами по себе Александр VI и Лукреция Борджиа умели не обращать внимание на мелочи, сосредотачиваясь на главном. А показанная алхимиком «паровая машина», пусть и малая, действительно кое-что делала.

Поднять груз? Для этого достаточно обычных людей. А вот для работы с огромными и массивными предметами… тут да, имелись большие сложности. Родриго Борджиа, лично наблюдавший за строительством как крепостей, как и величественныххрамов, мог подтвердить. Оставался вопрос цены, но… Тут всё зависело от того, ограничивается ли полезность сего механизма лишь одним поднятием тяжестей. Значит, стоило взглянуть на те самые рисунки. Вот он и взглянул, равно как и Лукреция. Взглянув же на одно из изображений, сложно было не перевести взгляд на второе, третье, десятое.

Корабль, но со странными колёсами то по бокам, то сзади. И поясняющие рисунки, показывающие, что они должны вращаться, загребая воду на манер весёл. Только приводиться в движение не гребцами, а стоящей внутри корабля машиной, для работы которой нужно сжигать дрова или уголь.

Огромный… воздушный шар – оба Борджиа знали, что подобное уже существует в природе, пусть и только-только показавшее свою пользу – но вытянутой формы, с большой «корзиной» внизу и опять же чем-то вроде странного колеса, способного заставить двигаться уже в воздухе.

Работающий в кузнице огромный молот, плющащий заготовки и железные слитки, придающий им нужные формы, при этом тоже работающий как часть той самой паровой машины.

Повозка с необычно широкими и странно расположенными колёсами, на части которой установлена дымящая машина, а сама она движется без помощи какого-либо животного. Лишь сидящий впереди человек, дергающий какие-то рычаги, тем самым изменяя направление движения.

И несколько других применений, словно бы создатели этих рисунков-чертежей поставили своей целью показать, что эта задумка может быть применена практически во всех сферах людской жизни. меняя окружающий мир, утверждая властьнового подхода. новых веяний.

- А ведь Чезаре говорил нам, что собирается если не перевернуть мир, то хотя бы как следует встряхнуть, - тихо так произнесла впечатлённая Лукреция. – Я бы посчитала это сказкой, но вот она… машина. Работает, лязгает, показывая своё существование и возможности.

- Мы впечатлены, синьор Горненхельц, - милостиво кивнул понтифик. – Вы оправдываете доверие, возложенное нашим сыном, и заслуживаете награды. Эти листы я заберу. А вы продолжайте свою работу, но остерегайтесь посторонних глаз. Слишком многие посчитают это колдовством. Снова.

- - Им останется лишь смириться, отец.

- Может быть, - вздохнул Родриго Борджиа, принимая из рук Вильгельма скрученные и упакованные в футляр листы. – Пока же я хочу уйти из этого душного и очень неуютного места.

Против этого Лукреция даже не думала возражать. Все те места, в которых сам брат или его помощники творили что-то новое, как правило, являлись очень нелицеприятными. К тому же она понимала, что далеко не всё из полученных впечатлений отец готов произнести вслух перед посторонними. Так и оказалось, стоило им выйти из лаборатории и оказаться на свежем воздухе.

- И опять Чезаре находит новый путь двигаться вперёд, многое приобретая. Но в числе этих приобретений и очередные враги.

- Кричать о колдовстве всё равно будут, папа, - ехидненько улыбнулась младшая Борджиа.

- Я о других крикунах. Цеховых. Мы только что видели поднятие тяжестей. А рисунки? Те, где показана машина для кузниц и другие похожие. Это не коснётся мастеров, а вот обычных «вечных подмастерий» из числа просто неспособных создать свой «шедевр» и особенно учеников, которые выполняют самую простую работу – их сильно уязвит. Ещё есть цеховые старшины, которым выгодно имеющееся положение. которые не хотят перемен. Задумайся.

Понтифик знал, о чём говорил. Многие цеха и так смотрели волком в сторону нововведений в Италии. Тех самых, согласно которым их влияние сходило на нет, а недовольные своим положением подмастерья и даже некоторые мастера спокойно и без каких-либо проблем могли выйти из цеха и продолжать работу самостоятельно. Попытки же «проучить» отступников быстро и жёстко карались королевской властью. Обязательные удары по кошельку, а в случаях, если беглецов из того или иного цеха успевали ещё и как следует побить… тогда к виновникам применялось и иное воздействие. Причём как к непосредственным исполнителям, так и к тем, кто им это поручил.

Это что касалось дел внутри королевства. А были ещё и те, кого либо напрямую переманивали из других стран, либо просто в цехах германских, голландских и иных земель «внезапно» начинали бродить слухи о возможности получить в Италии много больше. чем тут, на старом месте. Вот и тянулись в Италию представители самых разных цехов, собственно, уже переставших быть частью того или иного цеха, в надежде получить куда более приятную жизнь, чем была раньше. В большинстве случаев это оставалось без последствий, но иногда, дабы сберечь цеховые секреты, старейшины были готовы на многое. В том числе и на убийство беглецов. Ни разу не пустые слова! Пара часовщиков из Нюрнберга, гранильщик камней из Португалии, ещё несколько случаев… Тут покушения удались, а сколько их сорвали, либо сразу перебив нанятых убийц, либо сперва выпытав имена заказчиков.

Зато с тех пор действительно ценных мастеров стали охранять ещё сильнее, одновременно повесив на площадях тех, кто был руками заказавших убийство. Сами же заказчики, проживавшие за пределами Италии… Тут почти во всех случаях Борджиа пришлось проглотить полученное оскорбление. Не та сложилась вокруг обстановка. чтобы позволять себе показательно устранить оплативших убийства. Хотя Лукреция помнила интересные такие листы бумаги, в которых её брат записывал имена малозначимых персон, которые перешли дорогу интересам семьи. На будущее, близкое или отдалённое. Так вот, имена некоторых цеховых старейшин там значились.

Касаемо же сказанного отцом… Тут дочь понтифика начинала осознавать истинный смысл угрозы. Сперва Чезаре нарушил особые права цехов, дав возможность всем трём уровням их иерархии – мастерам, подмастерьям и ученикам – возможность выбора. Находиться внутри цеха или же выйти из него и пробиваться самостоятельно, рассчитывая лишь на силу своей одарённости? Теперь всё зависело от самого человека. Понятно, что через какое-то время вышедшие из того или иного городского цеха мастера могли создать что-то вроде своего цеха, пусть и маленького, тем самым соперничая со старым. Тем самым заставляя других работать лучше и себе не давая «почивать на лаврах». И никакой возможности вынужденной преемственности вроде «отец был ткачом, значит и дети его ими будут». Они МОГУТ стать ими, а могут и не стать, если захотят чего-то иного и имеют к этому дар.