Долгая дорога домой или Мы своих не бросаем (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой". Страница 33

– Шиза, – поторопил я симбионта, – пока я держу этот сканер, считывай его показания.

– Уже делаю, – огрызнулась та. – Принцип мне ясен, у каждой аномалии своя длина волны энергетического излучения. Только здесь грубая настройка. Я ее сейчас подправлю. Вношу данные в твой сканер. Все, можно пользоваться, – уже веселее сообщила она. – Кроме того, я буду отслеживать энергетический фон не затронутых аномалиями зон и сопоставлять с теми зонами, которые будут от них отличаться. Так мы соберем больше фактического материала.

Я отдал сканер Жулю. Тот гордо выпрямился.

– Не у всех искателей есть такие штучки, Ирридар. Учтите.

– Хорошо, Жуль, учту, – улыбнулся я.

На моем сканере было уже много не опознанных его сканером зон.

– Идите за мной по следам! – почти приказным тоном произнес лейр. – Предупреждаю, здесь очень опасно.

Мы вышли из распахнутых на распашку ворот и пошли в гору к видневшимся вдалеке синим лесам. Жуль шел молча и полностью сосредоточенным. Я сканировал местность на предмет аномалий и артефактов. Уже в сотне метров от постоялого двора, неглубоко в земле я обнаружил странный предмет. Он не был помечен красным. Я достал змейку и увидел простым зрением, что там действительно что-то есть. Жуль споткнулся и остановился.

– Ирридар, Вы видите? – спросил он и поводив сканером двинулся к обнаруженному объекту. Рядом сним безбоязненно опустился на колени, отцепил от пояса маленькую лопатку, и стал осторожно копать. Он сначала обкопал его по кругу и потом стал отбирать землю. Вскоре я увидел странный череп. В его затылке торчал малиновой болт от арбалета. Сам череп лежал глазницами вниз. Жуль очистил подходы к нему со всех сторон и вытащил. Небрежно отбросил болт и повернул череп ко мне глазницами я обомлел. У черепа были голубые глаза, как два сапфира. Они словно живые смотрели на меня и хотели спросить: «зачем вы тревожите меня»?

– Вот, Ирридар, это жертва охоты сынков дэров. Хотите узнать, что тогда произошло? – спросил он, отряхивая землю с черепа.

Он подошел ко мне и перевернул череп. Внутри его черепной коробки застыли красные мозги, покрытые стеклянной коркой. Жуль несколько раз встряхнул черепом. Я вдруг почувствовал головокружение и желание закрыть глаза. Я зажмурился и тряхнув головой, открыл их вновь. Когда я их открыл, то неожиданно увидел во круг себя странных существ. Они чем-то напоминали наших демонов, только они были… были... другими. Как их описать? У меня не было слов описать неземную красоту этих существ. Я с восторгом и трепетом смотрел на них. Потом я понял, что я... Это не я. А демоны! О боже! Они были... невообразимо прекрасными. Я застыл в восторге, млея и благоговея. Мне хотелось умереть за них. Нет, не за них, а тех троих самых совершенных существ, что стояли позади них.

– Ро Эл, – услышал я самый прекрасный голос из всех, что когда либо слышал. – Эта страшненькая лурга годится только для охоты. Она грязная и нечесаная. – Капризно произнес один из них.

– Нет! О боже! Это была она! Самая красивая и самая совершенная.

– Как скажешь, Но Мей, – произнес другой совершенный. И обратился ко мне.

– Беги, лурга, если скроешься за холмом, узришь нашу милость, – он божественно красиво рассмеялся.

Я подобрала подол платья и опрометью бросилась вверх по склону холма. Меня переполнял восторг. Сердце готово было вырваться из груди и остаться там внизу с этими прекрасными существами. Уже задыхаясь и почти выбившись из сил, я преодолела половину расстояния до вершины и остановилась. Я хотела оглянуться и на прощание навсегда запечатлеть их образы. Но тут резкая боль в затылке настигла меня. А дальше … А дальше я очнулся. Я почти задыхался от пережитого впечатления. Я пораженно перевел взгляд на Жуля.

– Что Ирридар, пробрало тебя? – невесело усмехаясь, произнес он. – По первости и меня потрясало. Потом привык. – Он снял рюкзак, открыл боковой карман и стал укладывать череп в него. – Отнесем ученым, – уточнил он.

Меня действительно потрясло. Но не смерть девушки, а то, как живо и реально передались мне ее ощущения, как я почувствовал любовь и обожание к своим убийцам. Вот это меня потрясло.

– Я с этим разбираюсь, – жалобно проговорила Шиза. – Меня тоже потрясло то, что мы с тобой испытали.

Какое-то время мы с Жулем шли молча. Я не забыл подобрать болт, которым была убита бедная девушка. Жуль только глянул и небрежно произнес.

– Это пустышка, барон, за нее вы ничего не получите.

Но я вертел его в руках, рассматривая со всех сторон. Болт, как болт из белого метала, покрытый прозрачной стекловидной красной пленкой. Видимо, это кровь жертвы, и она под действием неизвестных мне факторов стекленеет. Выбросить болт мне не давала интуиция. Я убрал его в сумку и двинулся следом за Жулем. Местность была холмистая и на вершине холма, почти горы, куда мы поднимались, росли... В самом деле синие! Синие деревья! Чем ближе мы приближались к стене из синевы, тем больше я удивлялся. За синевой стала проступать зелень.

– Жуль, а почему мне кажется, что деревья синие? Или это оптическая иллюзия?

– Вам не кажется, мой друг. Первые ряды деревьев покрыты синей плесенью. Но не беспокойтесь, она безопасна для лургов. Почему это происходит?... Трудно сказать, ученные выясняют этот вопрос, но пока разгадку не нашли.

Когда мы подошли к вершине холма, из чащи вышел худой и огромный пес. Шерсть у него местами облезла, явив нашему взору серую кожу, которая обтягивала ребра. Зверь не испугался. Он пригнулся к земле передними лапами, и я уловил его эмоции и мысли.

– Пища!

– Ба! Да это же песик из тех псов, которых я встречал в Брисвиле. Адский пес, – вспомнил я как звали их там.

– Пожалуй, я ошибся, – недовольно произнес Жуль. – Тут кроме топтуна есть хищник поменьше, но не менее опасный. Он вытащил свой пистоль и взвел курок. Я обратил внимание, что замок у него был не кремневый, а типа пьезоэлектрический, или пироэлектрический, лучше разглядеть не успел. Я положил руку на его пистоль и опустил его вниз.

– Не торопитесь, Жуль, я таких псов уже встречал, с ними можно поладить.

– Правда, песик, – ласково и мысленно обратился я к псу.

Одновременно передал ему свои эмоции и показал, что видел его собратьев. Пес, приготовившийся к прыжку, резко присел на задние лапы.

– Хозяин! – Услышал я.

И затем буря эмоций накрыла меня. Причем пес транслировал их, окрашивая свои чувства в разные цвета. Так что эмоционально я был окружен цветной радугой. Его чувства охватили меня, обняли и наполнили мою душу взрывам фейерверков его бешеных эмоций, которые он не желал или не мог сдержать.

Он подпрыгнул на месте и устремился к нам. Перепуганный Жуль попытался вырвать руку, но не смог. Он с огромным удивлением посмотрел на меня и прошипел.

– Да отпустите меня, он нас сейчас рвать будет.

– Не будет, – улыбаясь, ответил я.

А пес в это время совершил гигантский прыжок и бросился мне на грудь. Спасибо Лиану, я устоял, а то пришлось бы мне начинать восхождение на холм заново. Пес повизгивал и облизывал мне лицо, затем обслюнявил лицо Жулю, чем ввел его в ступор и закружил вокруг нас.

– Хозяин! Хозяин! – Транслировал он мне свои чувства.

Когда буря поутихла, он с трудом уселся возле моих ног, преданно глядя в глаза. Жуль спрятал пистоль и потирал руку, которую я зажимал.

– Вы, барон, точно человек, а не переодетый дэр или искусственный механизм, – с подозрением спросил он.

– А что дэры, бывает, переодеваются в лургов? – уточнил я.

– Я об этом не слышал, – пробурчал он, с опаской поглядывая на пса.

Я в это время достал пару жаренных гусей и кинул псу. Они исчезли в его пасти за пару мгновений.

– Но ведь все когда-то случается впервые, – продолжил Жуль, проследив взглядом, как я словно фокусник извлек двух здоровенных гусей. Он громко сглотнул, увидев, как в одно мгновение расправился пес с пищей.

– Что Вас, лейер, натолкнуло на такие мысли, – спросил я моего знакомца, поглаживая пса по голове, покрытой шрамами, достал флакон с лечащим эликсиром и насильно влил в рот псу. Тот недовольно оскалился, показав клыки, но получив уверения, что это ему поможет стать сильнее, проглотил содержимое. И действительно пес стал преображаться. Шерсть стала расти на глазах.