Долгая дорога домой или Мы своих не бросаем (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой". Страница 56

Толстяк, приготовившийся записывать «повесть временных лет» о нашем походе по зоне, недоуменно уставился на нас.

– Это все? – не веря, спросил он.

– А что мой друг не рассказал вам подробности нашего похода? – в ответ спросил я.

– Нет.

–Тогда доставайте голову певца и слушайте, – я нахмурился словно вспоминал и начал говорить. – Это было в заброшенном поселке…

– Ну и мастак ты врать, Ирри! – восхищенно поцокал языком Жуль.

Все это время до нашего отъезда он молчал. Мы ехали на автобусе в славный город Хай Лог. Задерживаться в поселке не стали по моему настоянию, и как только расстались с «покупателем историй», покинули город. Автобусы ходили в столицу уезда три раза в день. Мы уехали на последнем. Дорога была ровной. Автобус катил мягко, и эта поездка приводила меня в сонливое состояние.

– Когда ты успел познакомиться с полицмейстером и его женой? – шепотом спросил меня Жуль. – Говорят, она весьма страстная особа и отдается любому за дорогие подарки.

– С полицмейстером познакомился в полицейском участке, – так же шепотом ответил я. – Меня арестовали за переход улицы в неположенном месте. Напротив ресторана, – открыв глаза я посмотрел на Жуля. – А жену знаю из рассказов одного оборванца, что сидел со мной в камере.

– Как же ты сумел выйти? – Жуль с интересом уставился на меня.

– У меня были смягчающиеся обстоятельства – золотые серьги с изумрудом.

– Ты дал взятку?

– Нет, подарок хорошему человеку.

– Местный полицмейстер — хороший человек? – хмыкнул Жуль. – Впервые слышу.

– Любой человек, с которым ты сможешь договориться, это хороший человек, запомни эту истину, Жуль.

– О-о. Так ты философ! Подожди, я достану блокнот и буду записывать твои изречения, – он сделал вид, что достал блокнот и ручку. – Я весь внимание, – наиграно подобострастно произнес он, я покосился на него и решил подыграть.

– Подарок за пазуху, ценный дар, он до правителя доведет. Записал? – спросил я, подыгрывая ему.

– О да! Это ты про взятку намекаешь?

– Нет, взятка – это преступление с целью получения преференций. А подарок он от сердца. Понял?

– Нет, не понял. Преференций это что?

– Это выгода по-научному.

– Ты бы поосторожней был с такими словами. У нас таких нет.

– Записывай еще. – Невесело усмехнулся я. – Молчание золото.

А сам подумал, что надо подключиться к базе выживания. Что-то я много промахов делаю.

Через четыре часа мы прибыли в Хай Дол. Проехали по городу с населением триста тысяч и остановились у большого Автовокзала. Я увидел из окна, как по площади занятой автобусами, снуют люди в однообразной серой одежде. Мое сердце тревожно замерло. Неужели по мою душу? Если бы я знал, чем аукнется мне шутка с полицмейстером, я бы десять раз подумал прежде, чем так шутить.

...У начальника полицейского участка Рика Проутера поселка Виноградный тупик была молодая и, как утверждали злые языки местных жителей, стервозная жена. Он привез ее из очередной поездки в Хай Дол. Развелся с прежней женой, отписав ей магазин в Хай Доле по продаже вин и спровадил подальше от глаз. Молодая жена была девушкой из эскорта. Сначала сидела тихо, а потом как стала женой, проявила свой скверный сумасбродный характер. Она стала поедать мужа, что он не делает ей дорогие подарки. Кроме того, ее видели в окружении столичных молодых повес.

Рик Проутер их кожи лез, чтобы угодить молодой жене, а тут такой случай подвернулся с непутевым аристократом с Роомшталя. Драгоценности, что он показал, стоили несколько тысяч дэриков. Старинной великолепной работы. Он ехал домой в приподнятом настроении. Как всегда, он застал свою жену, лежащую в постели и в плохом настроении. Хотел подойти и поцеловать ее в плечико. Но жена закрылась и зло зыркнула глазами.

– Не трогай меня! – С раздражением сказала она и накрылась одеялом до самых глаз. – У меня болит голова.

– Милая, у меня для тебя есть отличный подарок. Уверен, твоя хандра сразу пройдет, как только ты увидишь его.

Улыбаясь во весь рот, и предвкушая, как обрадуется его жена, проговорил, мурлыкая, Рик. Он под настороженным взглядом жены достал мешочек и протянул его ей. Та быстро выхватила его из рук и развернула. С удивлением заглянула туда и, высыпав на руку труху и монеты, с искаженным от ярости лицом запустила этим в ненавистное ухмыляющиеся лицо супруга. Рик Проутер схватился руками за лицо и замычал от боли. Он не понимал, что произошло. Почему так рассвирепела жена, и как в мешочке оказались монеты?

– Ты еще издеваешься, скотина! – Завопила женщина.

Вскочила с постели и стала стегать мужа ладонями по щекам.

Тот, мыча что-то нечленораздельное, отступал под ее напором. Затем его накрыло бешенство. Его, уважаемого человека, самого важного после главы управы, бьют! И он, потеряв терпение, с размаху влепил ей кулаком в глаз. Женщина упала на кровать и замерла, уставившись открытыми глазами в потолок. Рик уже не мог сдерживаться и сжав кулаки заорал.

– Убью тварь!

Женщина пришла в себя и, посмотрев с неописуемым ужасом на мужа, забилась на кровати в уголок. Дав выход своей злобе, Рик пришел в себя. С него сошла ярость, как вода с жирной кастрюли. Он тяжело задышал и стал собирать разбросанные монеты. Ни цепочки, ни серег не было. Он грубо сбросил одеяло и стал искать на кровати. Он заглянул под кровать и замер. Там лежал голый мужчина. Рик поднял газа на жену и тихо спросил.

– Это … что? Это ...кто?

И сам понимая, что говорит несусветную глупость, достал пистоль.

Жена, увидев оружие в его руках, в страхе завизжала.

– Молчи, паскуда! – заревел обманутый муж и приказал, – ты, голяк, вылезай, если не хочешь, чтобы я тебя там пристрелил? – Он уже успокоился.

– Если я вызову сюда наряд, – размышлял он, рассматривая голого молодчика, то весь город будет знать, что моя жена шлюха. Этого допустить нельзя. – Ты кто? – спросил он незадачливого любовника.

– Я...я Марус Пивнер... Мой отец помощник советника директора дорожного департамента уезда. Грех Пивнер.

– Марус, – задал вопрос полицмейстер, – что ты делал в моем доме? – Хотя ответ лежал на поверхности, тут проявился элемент большой политики. Отец щенка был важной шишкой в уезде и советник эра. Ни он, ни сам любовник огласки происшедшего не хотели.

– Я… Я… зашел проведать мадам Проутер.

– Голым? – с невеселой усмешкой спросил Рик. Он не был дураком, но и не хотел публичного позора. Такого ему покровители не простят. Но он также не хотел помогать парню выкручиваться.

– Ээ-ээ. Нет, я был одет. Но пролил на себя вино и отдал одежду в химчистку…. Вот... Когда вы пришли... я испугался ...что Вы неправильно поймете и спрятался под кровать… вот, – с облегчением выдохнул парнишка.

– Ну, одежда твоя вон лежит на тумбочке, – показал глазами Рик.

– Служанка не успела ее унести, – подхватила игру мадам Проутер. Я сейчас прикажу ее отправить в хим чистку.

– Лежи уже, – устало приказал муж.

– Молодой человек, – обратился Рик Проутер к гостю. – Надеюсь, что это недоразумение останется между нами?

– Конечно! Конечно! – собирая вещи, затараторил молодой человек.

Когда он ушел, Рик тяжелым взглядом уставился на жену. Та сразу поняла, что надо делать и стала ласкаться к мужу.

В этот день Рик Проутер на службу не пошел. Но позвонил по телефону дежурному.

– Дежурный! Составьте ориентировку на беглого дезертира. Ирри Аббаи. Двадцать лет. Черные длинные волосы. Рост выше среднего, широкоплечий, глаза голубые. Выходец из Роомшталя. Аристократ. Без документов. Особых примет не имеет. Одет в фермерскую одежду. По телеграфу отправь в Управление Государственной Безопасности. И с пометной — срочно.

Услышав в ответ: «есть!» Положил трубку телефона и повернулся к жене. Под правым глазом у нее растекся лиловый синяк. Но она была сегодня чертовски ласковой и умелой.

– Продолжим, дорогая? – спросил он.

… У выходящих из автобуса два неприметных человека в серых костюмах проверяли документы. Забирали небольшие прямоугольники и вставляли в коробочку, после чего возвращали обратно. Жуль было поднялся на выход, но я ухватил его за руку.