Трофейная ведьма - Ежова Лана. Страница 54

Как же он мало о себе знает! Все боятся. А те, кому все же не щекотно, просто не нашли своего, правильного щекотальщика.

Окунув палец в ароматное масло, подошла к Матвею и, чуть приподнявшись на носочках, начала выводить на его лбу руну «Альгиз». Я не просто собиралась избавить мужчину от уже действующего приворота, но и защитить на будущее.

Скандинавская руна напоминала мне фрагмент снежинки — прямая линия, расходящаяся на три равных луча. Сильный знак, с ним всегда приятно работать.

Коричнево-желтая крошка из коры дуба и листков зверобоя остались на лбу, и я предупредила Матвея:

— Не стирай, даже если посыплется на лицо, иначе цельность знака будет нарушена.

— Я потерплю, — тихо произнес он, стараясь не раскрывать рта, видимо, боясь, что ингредиенты начнут отклеиваться.

Какой хороший мальчик… И угораздило же его связаться с Викторией, ведьмой-оторвой. Вот и пожинает теперь плоды неосторожной любви с девушкой, чьи родственники ему не по зубам.

Я усмехнулась своим циничным мыслям и сконцентрировалась на действиях.

Выводя «Альгиз» на груди Матвея, истратила половину содержимого пиалы. Не потому что грудь оказалась широкой. Нет, не широкой, до груди охотника на одержимых ей было далеко. Но все же она удивила… Оказавшись крепче, чем казалась в одежде. Не такой уж Матвей и костлявый. Скорее, жилистый и крепкий астеник.

Я истратила много масла на его грудь, потому что не хотела переходить к области живота, где тоже предстояло вывести руну. Надеялась, что вскоре вернется Аврора — в ее присутствии мои действия не были бы такими интимными, как наедине.

Но она все не шла…

И я больше не чувствовала себя вредной ведьмой, а немного смущенной девушкой. Девушкой, которая видела полуобнаженных мужчин, но прикасалась лишь к одному из них — Герману.

Три луча руны должны начинаться из центра живота мужчины, ножка же — уходить вниз по линии волос, идущей под ремень джинсов.

Только я начала ее рисовать, как мужской пресс напрягся. Мускулы превратились в камень, когда мой палец пополз вниз…

— Я поспешил, — хрипло произнес Матвей. — Я боюсь щекотки.

Дорисовав руну до полоски грубой ткани, я едва не отпрыгнула от вдовца моей подруги. И суетливо принялась переставлять курильницы. Пустая работа, но что не сделаешь, лишь бы не смотреть на мужчину и скрыть свое смущение. И ведь глупость — подумаешь, нарисовала маслом рисунок, — но все равно не по себе от интимности ситуации.

— Так, все. Дело теперь за Авророй, — сообщила я Матвею, не поднимая глаз.

— Ждем Аву, — согласился он.

И волшебным образом девочка буквально сразу появилась. Такое ощущение, что она затаилась в соседней комнате, непонятно чего ожидая. Я подозрительно уставилась на нее.

— Долго ты, а ритуал не ждет.

— Еле-еле нашла нужное платье, — пожаловалась юная ведьма, хитро поблескивая глазами.

Белое в черный горох, прямого покроя платье из хлопка было велико ей, словно его покупали на вырост. Не удивлюсь, если Аврора схватила его в магазине, даже не примерив. С первой нашей встречи было ясно, что она маленькая мотовка, любит забивать шкаф вещами, которые никогда не станет носить.

И этим она напоминала свою мать.

Вика… Как же тебя не хватает… И твоей дочери — больше всего.

Сердце заныло. Вздохнув, я отогнала грустные мысли и сосредоточилась на настоящем.

— Зажгись!

Я щелкнула пальцами — и фитили всех свечей вспыхнули одновременно.

— Ой… И я так хочу, — восхищенно протянула девчонка.

Фокус из ведьминского арсенала, но на Аврору произвело впечатление. Забавно, но то, что она должна будет сделать, чтобы снять приворот, намного сложнее.

— Научу на днях.

— Правда?!

— Обещаю. А теперь, будьте добры, помолчите. — Я сделала длинную паузу. — И выполняйте в точности все, что я скажу. Аврора, держи заклинание, прочитай несколько раз, чтобы четко произнести.

Она нетерпеливо схватила листок с коротким текстом — латынь, написанная русскими буквами.

— Важно и ударения правильно произносить?

— Да, ты же хочешь, чтобы у нас все получилось?

Девочка закивала и принялась вчитываться в слова.

— Матвей, войди в круг и встань на колени у горки из соли.

Он выполнил мою просьбу.

Из курильниц потихоньку потянулся ароматный дымок.

— Начинай, Аврора, — шепнула я и закрыла глаза.

Тихий голосок девочки тягуче, интуитивно поймав ритм заклинания, речитативом затянул:

— Сангвис, каро, осс…

Я же старалась увидеть наведенную влюбленность — еще не укоренившись, она должна видеться темной петлей на ауре Матвея. Как ни пыжилась, рассмотреть ничего не смогла — энергетическая оболочка мужчины, яркая, как солнце, мешала рассмотреть то, что я искала. Учитывая, что Матвей — человек без дара, оставалось только пенять на свою ущербность как ведьмы.

Открыв глаза, подавила вздох — повода расстраиваться на самом деле нет, судя по тому, что тройная свеча оплывала быстрее, чем полагалось гореть такой связке, значит, мы с Авророй все делали правильно.

И я приступила к своей части заклинания, на русском языке.

— Двенадцать ветров-вихрей развейте присуху. Пламя свечи сожги дурман тела и тягу души. Соль чиста и бела, очисти Матвея. Сними с него все наведенное, все петли и узлы, с еды и питья взятые. — Я шептала быстро-быстро, стараясь поспеть за стремительно сгорающей тройной свечой. — Мать Земля, соком трав умой Матвея, огради и защити от темного хмеля. Слово мое — камень, воля моя — сталь.

Аврора тихонько кашлянула.

— Вербум… — и снова сдавленный кашель.

Она подняла опущенное вниз лицо — и я похолодела. По ее щекам катились крупные слезы.

Дым чертополоха очень горький, разъедает глаза и горло, если не знать меры. Неужели я ошиблась и положила больше, чем мог снести детский организм? Или же у Авы аллергия на какую-то другую траву?

Видя неподдельный испуг девчонки, я зашла ей за спину и опустила ладони на плечи, успокаивающе стискивая их. После чего по памяти дочитала ее заклинание, сосредоточив все нити ритуала на себе, отдавая свои силы. Ох и получу я откат… слягу на день точно.

— Матвей, опусти ладони в соль, — произнесла спокойно, как будто ничего не произошло.

Даже если мир катится в бездну хаоса и тьмы, во время ритуала настоящая ведьма остается невозмутимой, делая вид, что все идет по плану.

Тройная свеча, громко затрещав, погасла. Успели.

— Аврора, Матвей, идите в соседнюю комнату, я сейчас присоединюсь к вам.

Не задавая вопросов, они ушли. И я спрятала лицо в ладонях, хорошо представляя, что могло бы случиться, если бы не сумела перехватить нити заклинания Авроры. Самое безобидное — приворот усилился бы, и мужчина бросился бы на поиски своей «любви».

Несколько секунд слабости, а затем, погасив кадильницы, я присела на корточки возле соли.

Странно… Все прошло не идеально, но верно. Даже то, что девочка прервалась из-за удушливого запаха горящего чертополоха, не могло повлиять на ритуал. Но почему тогда соль не изменила цвет? Ей полагалось потемнеть! Беря на себя приворот, она менялась и в физическом плане, будто смешиваясь с сажей.

Убирая комнату, я ломала голову над непростой задачкой.

Нет, ритуал проведен правильно. Дело не в аллергии Авроры или моей слабости как ведьмы. Виноват Матвей.

Нет, не так…

Он не виноват в том смысле, что сделал что-то неверно, не выполнив моих инструкций. Нет. Просто на нем не было приворота.

Когда меня озарило, я оставила веник с совком, полным соли, и опустилась на стул. Неожиданное все-таки открытие. И обидное. Я провела ритуал отворота для человека, который не был приворожен. Забавный поворот, обхохочешься…

Почему не срабатывает любовное зелье, особенно неименное, гадать не надо. Ведьма ошиблась, испортив снадобье. Но в данном случае ведь не десяток женщин ошиблись?! Поэтому я делала ставку на то, что на привораживаемом стояла защита, которую магия навязанных чувств не пробила. Чаще всего в роли преграды выступает истинная любовь: Матвей мог все еще любить свою умершую жену. Или же Аврора, стремясь уберечь отца от бабушки, каким-то неведомым образом интуитивно поставила на него защиту — самопальную, но действенную. Девочка — уникум, ей и не такое по силам.