Трофейная ведьма - Ежова Лана. Страница 56

— Она мертва? Проверяла? — сдержанно спросил Герман, выискивая в телефоне чей-то номер.

— Да, к несчастью, мертва.

Как ни хотелось стоять, прижавшись к крепкой мужской груди, а долг по отношению к сестре по общине я выполнить обязана.

И, отлепившись от Волкова, я присела и тихонько позвала эквиума:

— Полоска, иди ко мне. Иди, моя хорошая.

Енот продолжал рычать, недобро поглядывая на охотника — он не нравился ему после того, как однажды поймал на нашей кухне. Полоска тогда, открыв шкаф, деловито вытаскивала шоколад и пачки печенья и складывала в аккуратную кучку. Герман накричал на чужого эквиума — и на следующий день нашел свой телефон в ведре с дождевой водой, которой я поливала комнатные цветы. И началось: енот полоскал в ванной чистые отглаженные вещи охотника, прятал в саду обувь и ножи, крал ключи от дома и машины…

После череды диверсий я не выдержала и попросила Аграфену приструнить помощника. Старушка посмеялась, извинилась и выполнила просьбу. Но эквиум, видать, ничего не забыл, раз рычал на Волкова.

— Ника, тебе енот сильно нужен? — держа телефон возле уха, спросил Герман.

— Ну разумеется! Я же первая его нашла!..

Мужчина поднял палец, призывая к молчанию. На его вызов ответили быстро.

— У нас труп. Да. Дом Аграфены Енотовой. Жду.

Несколько коротких холодных фраз, казалось бы, полных равнодушия. Но я-то знаю, что Герман так же переживает, как и я.

Все еще с телефоном в правой руке, он сделал резкий выпад вперед — и в левой отчаянно заверещала Полоска.

— Держи свою зверушку.

Я быстро огляделась — на столе стояли чашки, чайник, конфетница. Плюнув на возможное недовольство ищеек, со звоном бьющейся посуды сдернула со стола скатерть и завернула в нее крикливую добычу. Осторожно прижала к груди — пусть эквиум слушает биение моего сердца, может, хоть немного успокоится.

— Спасибо, Гер!

Сомневаюсь, что сама легко поймала бы енота.

— А теперь марш на улицу! — рыкнул Герман, выходя из образа невозмутимого следователя, видящего каждый день трупы.

Подчинившись, я рванула прочь. На пороге кухни замерла и обернулась — хмурый охотник обводил взглядом помещение. Место преступления, забрызганное кровью.

Кровь…

Я посмотрела на свои коленки — красные. Одежда тоже отмечена печатью смерти.

Меня затрясло. Запах крови внезапно показался настолько невыносимым, что я поспешила из дома.

Мой маленький пленник смолк и не шевелился. Надеюсь, продержится еще несколько часов, ведь он так нам нужен.

Тускло-оранжевые отблески почти скрывшегося за горизонтом солнца усиливали тревогу. Я вздрагивала от каждого подозрительного шороха, вертя головой во все стороны. Время от времени Полоска тихонько скулила, и это еще больше нагнетало обстановку.

Я не думала, что убийца Аграфены где-то поблизости. Когда я пришла, то не чувствовала всплеска силы. Она умерла еще утром или же час-полтора назад, но тогда кто-то впитал ее силу. Учитывая, что из Енотовых в городке была только она одна, я склонялась к первому варианту.

— Ты как?

Из густой тени, которую отбрасывала крыша над крыльцом, вышел Герман. Его ладонь легла мне на плечо, успокаивая, даря ощущение защиты.

— Учитывая, что я давно не видела трупы и успела забыть, каково это, когда умирают знакомые, то сносно.

— Прости, Ника, но домой нам пока нельзя. Придется пережить допрос.

Я и сама понимала, поэтому прижалась к охотнику и тихо спросила:

— Это сделал одержимый?

Другие варианты разум искать отказывался. Только одержимый способен «расписать» странными кровавыми знаками руки безобидной старухи, которая много лет занималась тем, что мастерила тряпичные куклы-обереги для детей.

— Не знаю, Ника. Иногда ведьмы бывают не менее жестоки к своим сестрам, чем одержимые и демоны.

Он намекал на случай четырехгодичной давности, когда его мать пыталась передать знания и силу моего рода другой ведьме — Жанне. Жаль, что, помня безжалостность Стеллы, он полностью на мою сторону все же не встал.

— Чего можно добиваться от дряхлой ведьмы, которая одной ногой и так в могиле? Нет, я думаю на одержимого.

Ладони Германа стиснули мою талию.

— Если так, то одинокие старые ведьмы в опасности.

— И я тоже? — не удержалась от страшного вопроса. — Не старая, но самая слабая?

— У тебя есть я, — отрезал он. — Давай не будем строить догадки? Это обязанность ищеек.

Оставалось только ждать. И вскоре ко двору покойной Аграфены Енотовой подъехали две черные машины. Одни ищейки в форме полиции деловито обследовали дом и прилегающие окрестности, другие по отдельности допросили нас с Германом.

Смутно помню разговор. Нервное напряжение и мельтешение лиц изматывало, и к появлению Стеллы с Розой я мечтала забиться в уголок и уснуть. Слабость после ритуала не спешила захватывать в душные объятия, а вот истерика подобралась близко-близко.

— Ты нашла эквиума? — первым делом спросила Стелла, подходя ко мне.

Устав после повторного допроса уже другим следователем, я поднялась с садовой лавки и молча вручила ей Полоску.

— Молодец, хоть что-то сделала по инструкции, — скривилась Верховная и передала сверток с завозившимся зверьком сестре.

Эквиум не может без хозяйки. Он чахнет, в итоге дичая или вообще погибая. Если ведьма умерла насильственной смертью, эквиум запоминает последние мгновения ее жизни, часто запечатлевая и лицо убийцы. Особый ритуал мог вытащить бесценную информацию из памяти енота. И любой из общины, обнаружив мертвую ведьму, должен в первую очередь поймать эквиума — это закон.

Через полчаса нас отпустили. Войдя в дом, я первым делом подошла к бару Германа. Напиться и забыться — вот чего жаждало заледеневшее сердце.

Я наливала в первую попавшуюся под руку чашку виски, когда из ванной вышел охотник.

— С ума сошла? — возмутился он и отобрал напиток, которого я не успела сделать и глотка. — Чтобы моя ведьма снимала напряжение алкоголем? Я сам себя уважать не буду.

Подхватив на руки, он отнес меня к ванне, в которую набиралась теплая вода. Какой заботливый у меня мужчина… иногда это бесит. Я не могу его ненавидеть, хотя должна.

Поставив на ноги, Герман помог раздеться и забраться в ванну.

— Лучше всего стресс снимает что? — Он прошелся взглядом по полочкам, заставленным всевозможных размеров и расцветок баночками.

Несколько капель эфирного масла упало в воду — и помещение заполнил насыщенный, сладкий аромат. Леденцы и цветы — иланг-иланг ни с чем не спутать. Он не только успокаивал, но и пробуждал чувственность и желание.

Ласковые объятия воды. Любимый аромат. Бесстыдные руки мужчины, которому ты не безразлична. Хочешь ты или нет, расслабиться и забыть плохой день придется.

Ох уж эти ведьмы! Все из-за них не так, не по плану. Одни своим присутствием портят четко продуманные замыслы. Оставалось смириться и ждать, что же впереди. Одно следовало держать под контролем: убийства. Смертей в Темных Водах скоро станет больше.

Наблюдатель не переживал за общину — всех не убьют. Его волновали лишь две ведьмы, те, которых он выбрал.

Глава 4

Направление ветра перемен

Утром я проснулась в одиночестве. Герман ушел по делам? Жаль, я не успела расспросить о нападении и одержимых, интуиция подсказывала, что он знал намного больше, чем я. Если меня ищейки только допрашивали, то ему наверняка что-то по-дружески рассказали.

Без спешки я собралась в медцентр, разыскала в шкафу насыщенно-голубое платье без рукавов, длиной до середины колена. Простое, но элегантное, легкое, из немнущегося материала — отличный выбор в августовскую жару.

Что бы ни делала, меня не покидало ощущение, что упустила нечто важное. Что? Что за неуловимая мысль не давала покоя, зудя назойливым комаром в темноте?

И лишь за чашкой кофе я поняла.

А ведь вчера меня так и не развезло после ритуала. Понятно, что на Матвее не было приворота, но силы в заклинание я влила все равно. Или же не совсем я влила? Главным источником стала девочка? Но ведь она еще не умеет перенаправлять потоки, тогда как?