Сто килограммов для прогресса (СИ) - Кузнецов Константин Викторович. Страница 53

Глава 7

Сегодня поставили паруса и вышли в море первый раз. Поставили гафельные фок и грот, так что у нас гафельная шхуна. Сегодня без стакселя, для пробы, так проще. Походили туда-сюда, приноровились. Разогнались — оверштаг получился. Хорошая управляемость с нормальным рулем! И скорость даже без стакселя хорошая! Только надо немного балласта добавить. Оставил трех капитанов осваиваться, дал им неделю до следующего рейса.

Лавка наша стала популярна в городе, постоянно люди в торговом зале. Временами к Пахому очередь, он уже ничего не объясняет, только отпускает товар. Клиенты уже знают цены, молча меняют лиры на банкноты. Когда есть время, Пахом раскладывает гвозди по двадцать штук в деревянные чашки, ему Осип навытачивал из ореха и бука — красиво. Потом уже пересыпает гвозди в тару покупателя, меньше двадцати гвоздей никто не берет. Одно время кончилось стекло, народ заволновался, но потом пошли поставки золы от золотаря, мы «наштамповали» стекла и народ успокоился, стекло стали покупать активнее, а вдруг опять кончится? Заказы на медь мы принимаем в метрах и миллиметрах, на прилавке лежит бронзовый метр. Один медник уже купил такой метр за четыре лиры. Ювелир нам делает за две с половиной.

А вот бумага дает меньше всего дохода, мало потребителей. Я сходил к консулу, подарил ему бумаги, заверил, что двадцать листов бумаги в месяц, для такого хорошего человека мне не жалко. Консулу тоже стало приятно, он сказал, что у меня хорошая лавка и эти маленькие векселя очень удобны.

А Пахом и меняла говорят что бумажные монеты слишком мелкие номиналом, нужны еще и покрупнее. Я напечатал круглую банкноту в десять сольдо — с красной шестеренкой.

Потом еще залез в сундук, пересчитал серебро — более тысячи лир! Я знал, что у меня много, но чтобы так! Подсчитал эмиссионный доход — чуть больше ста лир, тоже неплохо. У меня тут такие сокровища лежат! Я заозирался — надо усилить охрану.

Редкие деревья на территории поселка я оставлял. Почти в центре растет крупное дерево — не скажу какое, но не дуб и не сосна — точно. На высоте семи метров — развилка — отходят две мощных ветки горизонтально. Вот вершину над этой развилкой мы спилили, и поставили вместо нее сторожевую будку закрытого типа, с крышей и наблюдательной щелью-бойницей по периметру. Сделали удобную лестницу, но дверь в будке запирается изнутри — только если топором ломать. Теперь на этой сторожевой вышке постоянно часовой с винтовкой. Надо бы устав караульной службы вспомнить.

Надо начинать строить верфь, но сначала кафе — в городе будем делать традиционно — без самообслуживания. Собрал своих строителей — объяснил, показал проект. Стали готовиться. А я пока в Каффу, чувствую там у Еремея и стекло и гвозди давно кончились. Стекла у меня немного, а вот гвоздей взял больше ста килограмм. Меди взял десяток листов ходовой толщины. Кстати, из Каффы надо грязной меди привезти — она там дешевле.

Вышли на шхуне рано утром, и под тремя парусами дошли до Каффы к вечеру. Впервые так, очень удобно! Какая же скорость? Узлов десять, не меньше. Надо опять лаг делать.

Еремей товару очень обрадовался, сразу размечтался, как он с гвоздями развернется. Я ему подсказал про предварительную фасовку. Еще Еремей рассказал, почему свинец такой дешевый — его где-то недалеко выплавляют. А привозят из Копы — это город на Кубани, чуть выше устья. Откуда в Краснодарском крае свинец? Хотя, Кубань длинная. Карачаевск! Карачаевское свинцово-цинковое месторождение! Цинк! Цинк совсем рядом. Но его никто не умеет добывать, у цинка температура кипения всего 907С — он испаряется при выплавке. Мне срочно надо в Копу! Еле дождался утра.

До устья Кубани дошли быстро, но потом долго лавировали по извилистому руслу против течения на парусах, целый день шли, пешком быстрее. Пришел на рынок, свинцом много кто торгует, но я искал купцов-черкесов. Нашел одного, на греческом говорит, с Линдросом стали расспрашивать. Да, там, далеко в горах, где эта река узкая и быстрая, его односельчане выплавляют свинец. «А когда выплавляете — белый дым от руды идет?» — спрашиваю. «Это очень опасный дым, если им дышать, то будешь долго болеть, кашлять» — отвечает черкес. Ну точно цинк! Договорились, что он привезет в Копу большую корзину руды, но это будет через месяц, не раньше. Дал задаток — объяснил, что придет Линдрос, пусть его ждет. Выходит не дешево, везти около восьмисот километров. Купили свинца, вроде как пряник в Туле, как магнитик на холодильник, и пошли к Воспоро за рудой. Теперь борта судна намного выше, корзину с рудой просто так не поднимешь, надо осваивать другую механизацию. От спущенного фока отвязали оба фала, один привязали к ноку фока-гика… Ладно, перевожу — нижнюю рею первой мачты используем как стрелу подъемного крана. Грузоподъемность небольшая, все-таки гик тонкий и длинный, но двести килограмм поднимает. Для этого сделали одну редукторную лебедку, поставили ее перед фок-мачтой. А трюмный люк сделали перед грот-мачтой, там где кончик (нок) фока-гика.

Так мы погрузили корзины с рудой, только столкнулись с другой проблемой — наш кран опускал груз в трюм только в одну точку, из-за ограниченной геометрии, да и трюмный люк небольшой. И все корзины с рудой в этой точке не помещались, опять растаскивали в ручную, надо что-то для трюма придумать. Из-за этого взяли только около четырех тонн руды, хотя можно взять раза в два больше. До Чембало дошли без приключений.

Износилась ось водяного колеса, сами дубовые подшипники меняли уже несколько раз. Построили новое колесо, с бронзовыми вкладышами в подшипниках скольжения. Увеличили количество лопаток, теперь лопатки занимают всю окружность водяного колеса. Скорость вращения немного увеличилась, но если колесо начинало притормаживать от нагрузки — лопатки наполнялись полнее, и резко возрастал крутящий момент. Силовая характеристика привода стала очень удобной, правда, момент возрастал до таких значений, что стали подозрительно поскрипывать деревянные шарниры Кардана, но пока держат. Чтоб использовать такой крутящий момент, отлили две чугунные шестерни, с нашим единственным модулем но по сто двадцать зубьев — делительный диаметр в полметра. И встроили их в вал трансмиссии во втором и третьем цехах. Теперь к этим шестерням подключали наиболее мощные станки и агрегаты, причем можно и по два — слева и справа от центрального вала.

Около самого водяного колеса, на берегу построили целую прачечную. Стиральный барабан теперь медный, с горизонтальной осью, загрузка через закрывающуюся дверку. Барабан вращается в медном же баке — компоновка барабанной стиральной машины с верхней загрузкой. Вода подается с плотины по медной шовной паяной трубе (давление там низкое — можно), только поверни кран — и вода потечет, кран «самоварного» типа внушительных размеров — поворачивать надо двумя руками. Такой же кран стоит на сливе воды из бака. Так что со всей стиркой справляется одна баба — оператор стиральной машины. Она у меня на зарплате — это коммунальные службы Чернореченска, стирка для жителей — бесплатная. Еще белье стирать привозят мои же из лавки.

Построили новую большую баню, там теперь три комнаты — парная, моечная и раздевалка. В моечной стоит медный бак с горячей водой и бочка с теплой, с краниками. Мыться стало удобней.

Начали строить таверну за лавкой. Проект почти такой же, только нет раздачи в зале. Здание каркасно-дощатое, построили быстро, дольше отделывали. Еще я долго выбирал кого из мужиков поставить главным в таверне, стрелять из револьвера все умеют, но там и другие качества нужны. Но решил устроить семейный подряд — поставил Прова, а Мелиту, жену его, — шеф-поваром. Наняли еще двух местных гречанок подсобницами.

За неделю до открытия таверны назначил день «Ч». Ну или «Д». В общем, сделал важное заявление: отныне я буду всем выплачивать деньги каждую неделю — зарплату. Но в столовой теперь надо будет платить. Цены низкие, сейчас увидите. Платить надо будет за дополнительную одежду, спецодежда будет выдаваться по норме, если кому надо красивую или еще чего — у нас теперь лавка в кабинете Ратмиры. Там у нас ткани, белье, рубашки, туфли от Айваза. Ассортимент будет расширятся, но лавка работает только один час в день — после ужина. Ратмира — человек занятой. Выплачивать буду бумажными лирами, которые легко можно обменять на серебро у менялы. Но наши лавки и столовые работают только за бумажные лиры и сольдо. А если менять туда-сюда, то теряете деньги. Ну это уже все знают.