Меловой человек (ЛП) - Тюдор С. Дж.. Страница 16

— Ты меня слушаешь, говноед?

Шон еще разок приложил меня о плетеную сетку забора. Я ударился головой о железо, и картинка у меня перед глазами помутнела. Человек в парке исчез. На секунду вообще все исчезло. Перед глазами как будто упали плотные серые шторы. Ноги онемели. Меня засасывала манящая черная пропасть.

Я почувствовал сильный удар по одной щеке. Затем — по другой. Моя голова болталась из стороны в сторону. Кожу жгло. А потом шторы отдернулись. Я узрел Шона. Он ухмылялся мне в лицо. Теперь я видел его вполне отчетливо. Густые светлые волосы. Маленький шрам над глазом. Яркие голубые глаза, точно такие же, как у его брата. Вот только эти излучали совсем другой свет. «Мертвый свет», — подумал я. Холодный, жесткий и немного безумный свет.

— Отлично. Теперь ты весь внимание.

Он ударил меня в живот. Из меня разом вышел весь воздух. Я согнулся пополам. Даже кричать не мог. Меня никогда не били по-настоящему до этого момента. Боль была просто огромной, невыносимой. Все мои внутренности как будто охватил огонь.

Шон схватил меня за волосы и поднял мою голову. Мое лицо было залито слезами и соплями.

— О-ой, что, больно, говноед? Вот что, давай договоримся: я больше тебя не трону, если ты сможешь нам доказать, что тебе действительно жаль!

Я попытался кивнуть, пусть это было почти невозможно, ведь Шон так сильно тянул меня за волосы, что их корни прямо-таки вопили от боли.

— Ну что, справишься, как думаешь?

Еще один мучительный кивок.

— Отлично. На колени.

Выбора у меня особого не было — он за волосы дернул меня вниз. Дункан и Кит внезапно подошли ко мне и схватили за руки. Мои колени скреблись о шершавый асфальт детской площадки. Это было больно, но кричать я не осмелился. Слишком страшно. Я неотрывно смотрел на белые кроссовки Шона фирмы «Найк». А затем внезапно услышал этот звук: как ремень выскальзывает из пряжки и расстегивается ширинка. Я сразу же понял, что будет дальше, и меня охватили ужас и паника.

— Нет! — Я попытался вырваться, но Дункан и Кит держали меня очень крепко.

— Покажи, как тебе жаль, говноед. Давай, отсоси мне!

Он откинул назад мою голову. Я понял, что во все глаза пялюсь на его член. Он был огромным, розовым и раздутым. А еще он вонял пóтом и еще чем-то непонятным и кислым. Его окружали спутанные и слипшиеся светлые кудрявые волосы.

Я сжал зубы так крепко, как только мог, и затряс головой. Шон ткнул меня членом в губы. Вонь затопила мой нос. Я еще крепче сжал челюсти.

— Соси!

Дункан заломил мне руку и высоко поднял. Я заорал. Шон воткнул член мне в рот.

— Соси, мелкий уебок!

Я не мог дышать и давился. Слезы смешивались с соплями и текли по моему подбородку. Я боялся, что меня вот-вот вырвет, а потом внезапно услышал в отдалении чей-то голос:

— Эй! Вы что творите?!

Хватка на моей голове тут же ослабла. Шон отступил, вынул член у меня изо рта и запихал обратно в шорты. Мои руки тоже отпустили.

— Я спрашиваю, какого черта вы творите?!

Я часто заморгал и сквозь пелену слез смог рассмотреть высокого бледного человека на краю площадки. Это был мистер Хэллоран. Он перебрался через плетеный забор и направился прямо к нам. На нем была та же униформа: большая мешковатая рубашка, узкие джинсы и ботинки, а сегодня еще и серая шляпа. Бесцветные волосы были зачесаны назад. Его лицо в тени шляпы казалось окаменевшим и напоминало кусок мрамора, глаза горели. Он был зол как черт. А еще напуган и очень похож на какого-то ангела мщения из комиксов.

— Ничего не делаем. Ничего не делаем, — услышал я голос Шона. Он уже не казался таким самоуверенным. — Просто болтаемся.

— Болтаетесь?

— Да, сэр.

Взгляд мистера Хэллорана упал на меня и смягчился.

— Ты в порядке?

Я с трудом поднялся на ноги и кивнул:

— Да…

— Это правда, что вы просто «болтались»?

Я взглянул на Шона. Он бросил на меня ответный взгляд. Я знал, что он означает. Если посмею сказать хоть что-нибудь, мне конец. Я больше никогда не смогу выйти из дома. А если буду держать язык за зубами, мне ничего не сделают. Мое испытание окончено, я достаточно наказан.

— Да, сэр. Просто болтались.

Он не отводил от меня глаз. Я опустил свои и уставился на кроссовки, чувствуя себя маленьким, тупым и трусливым.

Наконец он отвернулся от меня.

— Ладно, — сказал мистер Хэллоран, глядя на остальных мальчиков. — Я не знаю точно, что сейчас видел здесь, и только поэтому вы еще не в полиции. А теперь выметайтесь отсюда, пока я не передумал!

— Да, сэр, — в унисон промямлили те, в одну секунду став кроткими и послушными, как дети.

Я смотрел, как они садятся на велосипеды и уезжают прочь. Мистер Хэллоран тоже. На секунду я подумал, что он забыл про меня. А затем он снова повернулся ко мне:

— Ты действительно в порядке?

Что-то было такое в его выражении лица, глазах и даже голосе, что я не смог снова ему солгать. Я затряс головой, чувствуя, как опять подступают слезы.

— Я так и думал. — Он сжал губы. — Больше всего на свете ненавижу таких хулиганов. Знаешь, что самое главное в хулиганах?

Я снова потряс головой. Тогда я почти ничего ни о чем не знал. Я чувствовал себя очень слабым. Меня трясло. Живот болел, голова болела, меня переполнял стыд. Мне хотелось вымыть рот отбеливателем, скрести и драить себя, пока не сотру кожу до мяса.

— Они все трусы, — сказал мистер Хэллоран. — А трусы всегда получают по заслугам. Есть такая вещь — карма. Слышал про нее?

Я в который раз потряс головой. Теперь мне хотелось, чтобы мистер Хэллоран поскорее ушел. И в то же время — нет.

— Это значит: «Что посеешь — то и пожнешь». Если ты сделал что-то плохое, рано или поздно оно вернется к тебе и укусит за зад. Этого парня карма тоже нагонит. Можешь не сомневаться.

Он положил ладонь мне на плечо и коротко сжал его. Я выдавил из себя слабую улыбку.

— Это твой велосипед?

— Да, сэр.

— Не хочешь отвезти его домой?

Я собрался было ответить «да», но чувствовал себя слишком уставшим для этого, поэтому просто стоял и не двигался. Мистер Хэллоран сочувственно улыбнулся.

— Моя машина там. Бери велосипед, я тебя подвезу.

Мы пересекли дорогу и подошли к его машине. Синяя «Принцесса». На парковке у «Спара» тени не было, так что, когда он открыл дверцу, на нас дохнуло зноем. К счастью, сиденья в машине были обиты тканью, а не резиной, как в папиной машине, и когда я сел, ноги не обжег. И все же я чувствовал, как футболка прилипает к телу. Мистер Хэллоран сел на водительское сиденье.

— Фу! Жарковато, да?

Он опустил стекло на окне. Я сделал то же самое со своей стороны. Когда мы тронулись, в салон влетел прохладный ветерок. Но даже несмотря на это, сидя в этом запертом разогретом пространстве, я чувствовал, как от меня исходит ужасающая вонь пота, крови, грязи и еще бог весть чего. Мама меня убьет. Я так и слышал ее: «Бог ты мой, что случилось, Эдди? Ты что, подрался? Ты же весь грязный, взгляни на свое лицо! Кто это с тобой сделал?»

Она наверняка захочет выяснить, кто это сделал, а когда она возьмется за это, начнется жуткая жуть. Я почувствовал, как моя душа медленно двинулась в направлении пяток.

Мистер Хэллоран взглянул на меня:

— Ты в порядке?

— Мама, — выдавил я из себя. — Она просто взбесится.

— Но ты же не виноват в том, что случилось.

— Это не важно.

— Если ты ей скажешь, что…

— Не могу я ей сказать.

— Ладно.

— Ей и так непросто в последнее время. Из-за всего… этого.

— А! — Он сказал это таким тоном, словно прекрасно понимал, что значит «все это». — Вот что. Давай-ка мы заедем сначала ко мне и ты немного приведешь себя в порядок.

На перекрестке он притормозил и посигналил, но вместо того чтобы повернуть налево, в сторону моего дома, повернул вправо. Еще пара поворотов, и мы подъехали к маленькому выбеленному коттеджу.

Мистер Хэллоран улыбнулся мне:

— Пойдем, Эдди.