Оружейница (СИ) - Шило Александр. Страница 43

Уф-ф-ф. Я посмотрела на часы и увидела, что просидела почти три часа. Задания были сами по себе не слишком сложными, но охватывали всё, что мы проходили. Я мысленно поклонилась бабушке Але за то, что она сделала всё для того, чтобы я хорошо училась, и пошла к директору. Он быстро просмотрел листы с ответами, периодически одобрительно хмыкая, а потом, подняв взгляд на меня, удовлетворённо произнёс:

— Я смотрю, ты училась, а не "ходила в школу". Так, ты обедала? — Я отрицательно помотала головой. — Тогда иди, пообедай, столовая справа от центрального входа, и примерно через час подходи, с тобой пообщается преподаватель русского, и мы примем решение.

Судя по тому, как он это сказал, возражений моя персона у него не вызывала.

Столовая оказалась довольно большой, с тремя раздаточными линиями. Подумав, я сообразила — график школы такой же, как и на заводах, и значит — большинство ест в школе и, скорее всего, два раза.

Обед из тарелки вкусного борща, порции гуляша и большого стакана сока обошёлся мне в пятьдесят центов. А посмотрев в меню и обнаружив, что пропущенный мной второй завтрак стоит 30–35 центов, я прикинула, что тридцати экю на месяц мне хватит с головой.

Выйдя из столовой, я посмотрела на часы и решила зайти в медкабинет. Постучавшись в дверь с этой надписью, я вошла и оказалось в предбанник. Справа была закрытая дверь с надписью "Ясли", слева — дверь без надписи, а из приоткрытой двери прямо донеслось: — Ну кто там, проходи.

Войдя, я увидела молодую женщину с медицинском брючном костюме цвета разведённой зелёнки и сидящую на кушетке девочку в расстёгнутой блузке, кормящую грудью младенчика.

Я, если честно, уставилась на неё, ибо раньше наблюдать этот процесс вблизи мне как-то не доводилось, и очнулась только от вопроса медсестры: — Новенькая, на учёт пришла становиться?

— Да, — я кивнула головой и протянула ей справку из роддома.

— Ну, ты садись, я сейчас тебя запишу, — сестричка села за стол и стала листать журнал.

В этот момент сидевшая на кушетке девочка ойкнула. Повернувшись, я увидела, что она отняла маленького от груди и со словами: "Опять, редиска!" — левой рукой взялась за грудь и пару раз брызнула ему в личико молоком. Малыш смешно чихнул, а мама, снова приложив его к груди, пояснила мне: — У него зубки режутся, вот и кусает всё подряд. Даже мамкину сиську.

— Настя, ты в каком классе? — раздался голос сестрички.

— Ой! — я подумала, что поторопилась с визитом. — Мне ещё русский сдавать надо. А потом сказали…

— Ты алгебру как сдала? — перебила меня кормящая мамочка.

— Да вроде всё решила. Там ничего особо сложного и не было.

— Ну тогда можешь не переживать, Валентин Андреич — математик, и если ты ему приглянулась, то возьмёт, да и русский у тебя Алла Даниловна принимать будет, а она тётка не вредная, если в слове "ещё" четырёх ошибок не сделаешь — возражать не будет.

Она посмотрела на ребёночка:

— Так, мой дорогой, похоже, ты уже наелся, — она встала, подошла ко мне и со словами: — Подержи его, пожалуйста, пока он воздух срыгнёт, а я сцежуся, — протянула мне своего малыша. — Вот так, одной рукой под попку, второй к себе и личиком от себя, а то срыгнёт на тебя — стираться придётся.

Я, не дыша, взяла малыша на руки и с удивлением наблюдала, как она, достав из стерилизатора бутылочку с делениями, протёрла ваткой свои соски и стала сдаивать остатки молока в бутылочку.

Поймав мой удивлённый взгляд, она усмехнулась и пояснила:

— Остатки молочка надо сцеживать, ты разве не знала?

Увидев, что я отрицательно покачала головой, медсестра хмыкнула и сказала:

— Ничего, на курсах научат.

Закончив доиться, мамочка поставила бутылочку в стоявший в углу холодильник и, пояснив: — Это Наташке, у неё молока мало, — взяла у меня из рук ребёночка. — Меня зовут Катя, его, — она качнула на руках своего малыша, — Серёженька. Пошли, посмотришь, как я его спать укладываю.

Я оглянулась на медсестру. Та одобрительно кивнула головой, и я пошла вслед за Катей в ясли.

В комнате стоял десяток кроваток. В трёх лежали малыши, четвёртая ждала Катиного сыночка, а остальные явно пустовали.

Катя положила малыша на один из двух столиков с бортиками и быстро и сноровисто перепеленала его, успевая ещё бросать на меня весёлые взгляды, а я таращилась на эту процедуру во все глаза. Закончив, она чмокнула малыша и, положив его в кроватку, присела рядом на табуретку. Через пару минут он закрыл глазки и сладко заснул. Катя жестом показала, что можно уходить, и мы вышли из яслей.

Вернувшись в кабинет директора, я увидела там кроме него красивую рыжеволосую (причём я бы поспорила, что рыжина у неё натуральная) женщину лет тридцати пяти.

— Ой, извините, я опоздала?

Директор взглянул на часы, стоявшие на столе. — Нет, ты могла гулять ещё одиннадцать минут. Но раз ты пришла… Познакомься, это Алла Даниловна, она побеседует с тобой о русском языке.

Алла Даниловна встала и, сказав: — Ну, мы пошли, — вышла вместе со мной из кабинета и отвела меня в пустовавший сейчас кабинет русского языка и литературы.

Собеседование состояло из пятнадцатиминутного диктанта, который она тут же и проверила, и разбора пары предложений и трёх слов.

Когда я закончила, Алла Даниловна удовлетворённо посмотрела на меня и спросила: — Настя, а как ты вообще училась за ленточкой?

Я пожала плечами.

— Ну, в общем… В общем, на четыре и пять. Тройки были только по немецкому, но у нас весь класс с ней враждовал, а она даже круглым отличникам трояки только так лепила.

Алла Даниловна понимающе усмехнулась.

— Ну что ж, русский ты знаешь хорошо, с математикой у тебя тоже всё в порядке, значит, будешь учиться у меня, в шестом "Б".

Я удивлённо посмотрела на неё:

— А другие предметы?

— Ну если ты очень хорошо знаешь математику, физику и русский с литературой, то какая вероятность, что ты не учила остальные предметы? Пойдём.

Мы ещё раз зашли к директору, где Алла Даниловна доложила результаты собеседования, потом отправились в соседнюю комнату, где сидела школьная секретарша. Она оформила мне новое личное дело и поинтересовалась, где я хочу проходить профобучение — на швейной фабрике, в главной клинической больнице или в школе поваров? Подумав, я выбрала больницу.

После секретарши мы пошли в библиотеку, я — записаться и получить учебники, Алла Даниловна — по делам. По дороге она поинтересовалась, почему я выбрала обучение в больнице, и я честно призналась, что готовить и шить меня неплохо научила бабушка Аля, а вот с медициной я раньше дел не имела, а здесь иметь медицинскую подготовку явно нелишне.

В библиотеке мне выдали здоровенный штабель учебников. Почти все книги были старые, ещё советских времён, но качественно отремонтированные, в некоторых даже были вклеены напечатанные на принтере страницы взамен потерянных. Алла Даниловна пояснила, что вся программа рассчитана именно на эти учебники, и что ученики перед окончанием учёбы сами приводят книги в порядок и в библиотеке есть для этого специальный уголок.

Алла Даниловна, сказав мне, где найти класс и какой будет урок, ушла, а я осталась в библиотеке дожидаться начала второй половины уроков. Походив между стеллажами, я увидела, что выбор довольно богат, и помимо книг "из-за ленточки" встречаются и книги напечатанные здесь, и даже здешних авторов, в том числе и художественные. Взяв сборник рассказов о строительстве Демидовска, я уселась за стол и углубилась в чтение.

Оторвал меня от книги короткий звонок. Испугавшись, что начну учёбу с опоздания на урок, я подхватилась, но библиотекарша успокоила меня, сказав, что это предварительный звонок за пять минут до начала занятий, и предложила купить у неё тетрадей. Оказывается тетради, ручки и прочие мелочи продавались в библиотеке. Запасшись десятком тетрадей и парой ручек, я помчалась в класс и успела как раз к звонку на урок.