Мертвец в подарок (СИ) - Суботина Татия. Страница 15

— Пойдем. Покажу тебе твою комнату, — Егор отодвинул мой стул и помог подняться.

— А как же я? — тут же вскрикнула Настя. — Ты же мне обещал, что…

— Иди к себе, я потом поднимусь.

Рыжая задохнулась от возмущения.

Егор нежно поддерживал меня за талию, прижав к своему боку и приняв мой вес на себя. Приходилось лишь изредка шевелить ногами, чтобы делать видимость шага. На самом деле ступни почти не касались пола.

— Но у меня нет здесь комнаты, — нахмурилась, наконец, поняв, что именно он сказал.

— Теперь есть.

Мы подошли к лестнице.

Я попыталась взбрыкнуть и даже к собственному удивлению, получилось немного отстраниться. Правда, если бы Егор чуть слабее меня держал, то прилегла бы я прямо на ступени.

— Я хочу домой!

— Поговорим об этом завтра.

— Сегодня! — вино развязало мне язык и придало смелости. — Мы так не договаривались! Мы вообще ни о чем не договаривались!

— Так давай договоримся. Какие у тебя условия?

— Условия? — вконец растерялась, напрочь забыв, о чем вообще шел разговор.

— Ну да. Условия для нашего договора. Что ты хочешь попросить?

В глазах Егора вновь вспыхнуло веселье, а губы растянулись в искренней улыбке. За столом он был далеким, чужим, обозленным. Но сейчас вновь вернулся тот мужчина, к которому меня непреодолимо тянуло.

— Попросить?

— Ты пьяна, Мавочка. А в таком состоянии любые поездки домой или куда-либо еще отменяются. Поэтому переночуешь здесь. Утром поговорим.

Больше не став терять времени, он подхватил меня на руки и заспешил по лестнице на второй этаж. Поднявшись, свернул налево в длинный коридор. Поглощенная разглядыванием Егора, я совершенно не обращала внимания на окружающую обстановку.

— Но я не сплю днем!

— Видимо ты потеряла счет времени в лаборатории, — мрачно сказал он. — Наш запланированный обед превратился в ужин.

Егор дернулся и замолчал, погрузившись в раздумья, нахмурившись так, что брови сошлись на переносице.

— Ты меня пугаешь, — пискнула я.

— Прости. Я задумался. Со мной тебе ничего не стоит бояться.

— Кроме твоей смерти.

— Что? — переспросил Егор, аккуратно разжимая объятья.

Спины коснулся прохладный шелк покрывала, но я тут же подскочила, как ужаленная.

Неужели я сказала это вслух?! Никогда больше не буду пить!

— Я не собираюсь умирать, тебе не за что волноваться, — усмехнулся он.

Как будто его кто спрашивать будет, собирается он умирать или нет… Да и воспоминания о похоронах Егора оказались слишком свежи, чтобы не обращать внимания на тревогу. Так ли неизбежно будущее? А что мне делать-то?

Я могла попробовать признаться ему во всем, рассказать о похоронах и странном путешествии во времени. Только, видя, какая снисходительная, расслабленная улыбка растягивала губы мужчины, понятно, что он ни одно мое слово он не воспримет всерьез. Чего доброго, отправит за лечением к Иллариону. Или и того подальше…

Тяжело вздохнув, я пообещала себе обязательно набраться смелости для рассказа в следующий раз. Голова отяжелела, веки налились свинцом. Уступив мимолетной слабости, я прилегла. Егор не спешил уходить.

— Да ты почти засыпаешь, — он коснулся моей щеки мимолетной лаской. — Давай-ка приготовим тебя ко сну.

Сопротивляться не было сил. Речь Егора доносилась словно через плотную стену. И только тогда, когда послышалось характерное жужжание молнии, я встрепенулась.

— Ты что там делаешь?!

— Раздеваю тебя.

Расстегнув замок до упора, мужчина положил ладони мне на плечи, пытаясь стянуть платье. Шумно выдохнув, я скрестила руки на груди, удерживая ткань так яростно, словно от этого клочка ситца зависела вся жизнь. Пусть в голове стоял шум, соображалось с трудом, но гордость и чувство стыдливости никуда не делись! Если бы тело слушалось лучше, а реакция не была заторможена выпитым, Егор обязательно схлопотал бы по лицу. Ишь, что удумал! Так бесчестно воспользоваться ситуацией! И почему, интересно, он все еще медлил, внимательно следя за моей реакцией?! Взялся раздевать — доводи дело до конца!

— Ты что творишь?! Думал: сбил, накормил, напоил и можешь руки распускать?!

— Катя… — поморщился Егор. — Не говори глупостей.

Мужчина, казалось, совершенно не смутился моим заявлением. Да и опровергать его ошибочность не стал. И если ощущения, что просыпались во мне от вполне невинных соприкосновений с горячими ладонями Егора, нравились, то вот то, с какой решимостью и почти одержимостью во взгляде он смотрел на открывавшиеся участки кожи, нет.

— Да оставь ты его в покое! — взвизгнула, когда поняла, что мое сопротивление и рядом не стоит с мужской силой.

Егор недоуменно нахмурился, отклонившись.

— Тебя нужно раздеть.

— Тебе?! — возмутилась я.

Мужчина простодушно пожал плечами, словно никто другой априори не смог бы выполнить эту важную задачу.

— Ты думаешь, я самостоятельно с этим не справлюсь? — язвительно добавила, исподлобья следя за ним.

— Попробуй.

— Отвернись!

Егор демонстративно саркастически изогнул брови и только после этого неторопливо отвернулся, сев ко мне спиной. Несколько секунд я оторопело продолжала смотреть на его широкую спину, а потом спохватилась. Несмотря на простоту задачи, руки слушались с трудом, дрожали и сделались неуклюжими. Так что для того, чтобы просто раздеться, пришлось приложить, как мне показалось, титанические усилия. Еще и картинка перед глазами постоянно теряла фокус, а комната дергалась, как будто я была на корабле во время качки.

Наконец, справившись с первоначальной задачей и стянув платье до пояса, меня пронзила дикая мысль! И чего я добилась? Сейчас останусь перед ним в одном белье! Торопливо, то и дело постоянно цепляясь пальцами за ткань, я кое-как натянула платье обратно на плечи.

— У меня нечего надеть взамен.

— Аннушка должна была принести тебе ночную рубашку. Посмотри под подушкой, — спокойно сообщил он.

Недовольно скривившись, я наугад пошарила под ближней ко мне подушкой. Нащупав почти невесомый сверток, вытянула его наружу.

— Аннушка? — рассеяно пробормотала я, разглядывая вещицу.

— Наша горничная.

У них тут и горничная имеется… Небось, такая же сумасшедшая, как все.

— Та, что разлила масло? — невпопад поинтересовалась я, пытаясь сообразить, почему Егор не уходит, а продолжает меня смущать.

Ночная рубашка оказалась из темно-синего атласа, приятная на ощупь, с изысканным черным кружевом вокруг лифа и низа. Да это просто порнография, какая-то, а не одежда!

— Что?

— Аннушка у Булгакова. Он хмыкнул.

— Ты переоделась?

— Нет.

— Алкоголь плохо совместим с точной координацией движений, — сказал он, будто прочитал мои мысли. — Давай я помогу.

Стыд смешался с желанием согласиться. Жар опалил щеки, шею и грудь. О чем только думаю?! Мама бы съела меня с потрохами, узнав, как я посмела себя повести один на один с незнакомым мужчиной. Или не таким уже и незнакомым?

— Я закрою глаза и смотреть не буду, — вкрадчиво проговорил он.

К черту наставления мамы! В подобном состоянии мне придется провозиться с одеждой половину ночи!

— Хорошо, — тяжело сглотнула я, капитулируя. — Только не смотри.

— Обещаю.

Егор развернулся. Я задержала дыхание, ожидая подвоха. Но, к счастью или сожалению, слово он сдержал. Помогая стянуть платье полностью, мужчина действовал аккуратно и крепко зажмурившись.

Нежные прикосновения Егора были невыносимо приятными! Я оказалась совершенно не готова к такому повороту событий. Ведь давно уже свыклась с мыслью, что, как женщина, не способна испытывать подобных чувств.

После Кости у меня никого и не было. Да и ночь с ним оставила после себя лишь боль да горечь, как особое напоминание о моей ущербности. И вот сейчас, наверное, впервые ощутив предвестники удовольствия от близости мужчины, я растерялась. А после испугалась. То ли себя и собственной реакции, то ли Егора…

Я закусила губу.