Пламя и пепел (СИ) - Ружинская Марина "Mockingbird0406". Страница 56

— Что она может знать? — усмехнулась девушка и сильнее прижала кинжал к горлу баронессы.

— Мало ли, что у этих сучьих детей на уме, — её собеседница улыбнулась. — Возьми её себе как трофей. — Малгожата залилась громким смехом. Гретель молчала. Видимо, считала недостойным разговаривать с ними.

— Я Агнешка Сарм, дочь Эляша и Веры, — представилась девушка и с наигранным подобострастием поклонилась баронессе Гретель. Малгожата не переставала громко смеяться, вцепилась баронессе в волосы и сжимала их с такой силой, что казалось, если дёрнет, сдерёт всю кожу сразу. — И ты со мной быстро заговоришь. Посмотрим ещё, что умеет твой язык. — Агнешка усмехнулась, и с этими словами схватила Гретель за руку, приволокла к себе, разорвала на ней плащ и принялась раздевать. Малгожата не успела разжать кулак и вырвала у баронессы Хан целый клок волос. Гретель громко вскрикнула, пыталась сопротивляться, на Сарм несколько раз довольно сильно ударила её, да и Малгожата успела дать ей оплеуху. На правой руке у Агнешки была латная перчатка, и удары, наносимые ею, были особенно болезненны. Гретель молилась, только бы она не ударила её по лицу. Словно читая её мысли, Сарм сняла перчатку и швырнула её на письменный стол. Она вновь схватила Гретель, уже раздетую полностью, прижала к себе и принялась целовать. Баронесса, униженная такими действиями, принялась вырываться, кричать, плакать, пыталась отстранить от себя Агнешку, но та была настойчивее.

— Подожди ты, не вырывайся. — Сарм толкнула баронессу на кушетку, после чего коленом раздвинула ей ноги. — Я тебя потом ещё с нашими мальчиками познакомлю. — Малгожата на том конце шатра громко рассмеялась. — А ты что стоишь здесь? Режь сучьих выблядков!

Тем временем почти весь лагерь Кюгелей был разрушен и разграблен. Остатки войска бежали в лес, где войска Розенбергов уже не стали их искать. Они забрали всё, что могли забрать, сожгли всё, что осталось от лагеря. И затем ещё долго праздновали победу, распивая вино и насилуя женщин, каких смогли прибрать.

Комментарий к Глава 13

По-моему, тут всё плохо, хотя я честно я старалась редакать. Два раза переделала всё, надеюсь, в третий не придётся.

У меня, похоже, ни одна работа без суесайдов не обходится :D и ваще да буит мясо мясо мясо

========== Глава 14 ==========

Они подъезжали к Мёллендорфу ранним утром, когда солнце ещё даже не взошло. Вокруг стоял почти беспросветный мрак и тишина, не нарушаемая стрёкотом сверчков или голосами людей. Вацлава кое-как освещала путь факелом, но не видела вокруг себя почти ничего. Может, зрение стало подводить её в последнее время, а, может, и света факела было недостаточно. Но баронесса не чувствовала опасности. Рядом с ней было человек тридцать солдат и герцогиня Ульрика, да и она сама могла постоять за себя. До Мёллендорфа они добирались в обход леса, так что вероятность столкнуться с разбойниками была мала.

— Долго ещё? — спросила Вацлава тихо.

— Долго. — Угрюмо кивнула герцогиня.

— Нам бы до рассвета добраться, — ответила баронесса и сильнее вцепилась в поводья.

— Ага, — нехотя отозвалась Ульрика. Последний месяц она, будучи и до того нелюдимой и склонной к печали, отчего-то ещё сильнее помрачнела, проводила большую часть времени в одиночестве, наигрывая на лютне какие-то никому неизвестные баллады. Вацлава замечала это, но не стремилась расспрашивать герцогиню, да и Ульрика сама не распространялась на эту тему. Возможно, она была просто больна или тосковала по дому, хотя ни то, ни другое было не свойственно герцогине, обладавшей невероятно крепким здоровьем и почти не говорившей о родном доме.

Следующие два часа они ехали молча, обмениваясь лишь короткими фразами и изредка поглядывая друг на друга так, словно что-то хотели сказать. Вацлава думала только о том, что будет, когда она приедет в Мёллендорф. Очередное восстание обитателей деревни, располагавшейся у подножья замка, подавить удалось, но волнения не утихли. Вацлаву и Ульрику леди Штакельберг отправляла сюда скорее проверить, всё ли в порядке, хотя изначально они должны были ехать сюда с целым отрядом. Лишь перед самой отправкой Ильзе предупредила Ульрику, что та останется в Мёллендорфе на неопределённое время и будет командовать вместе с местным бароном, а Вацлава потом вернётся и всё доложит о том, что происходило здесь до них. Видимо, леди Штакельберг не слишком доверяла письмам барона Мёллендорфа, и Вацлаве было приятно думать, что она поручила всё проверить именно ей.

— Не выйдет у нас ничего, — сказала герцогиня. Её и без того низкий и грубый голос звучал так, словно она простудилась или пила последние несколько месяцев. — Всё равно восстания будут. Мы их напугать не сможем. Так, только если прижать их немного и пол лагеря вырезать.

— Улла, вы меньше об этом думайте и больше делайте, — усмехнулась Вацлава. — Мы даже ещё не приехали и не знаем точно, что там творится. Тридцати с лишним человек может вполне хватить даже для небольшого сражения. А если учесть, что там ещё солдаты Мёллендорфа, у нас получится подавить новое восстание, которое ещё необязательно, что будет.

— Сколько людей сейчас в Мёллендорфе? — спросила Ульрика, не меняя тона.

— Ильзе что-то говорила про пять-шесть тысяч. — Вацлава заговорила неожиданно громко, и герцогиня шикнула на неё. — И ветианцев в ближайших городах и деревнях не так много.

— Ясно. — Ульрика перебила её.

Вокруг Мёллендорфа оставалось всё меньше городов, не контролируемых эрхонцами. Основную опасность представляли они, хотя итоги последнего восстания были не особо радужными, войска Ильзе подчинили их главных центр, но более мелкие города даже не думали сдаваться. По словам барона Мёллендорфа, чем меньше становилось ветианцев, тем яростнее они сражались. Он видел в их рядах даже детей, которые были намного младше того же Фридриха, но уже держали в руках настоящее оружие. Редко кто из них выживал, но большинство были даже способны убить.

Вацлава не верила в то, что сломить ветианцев будет как-то особенно тяжело. Да, они озлоблены, напуганы и оттого кажутся опасными, но их меньшинство в сравнение с эрхонцами. Как бы они не бились, к каким бы ухищрениям не прибегали, у них очень мало шансов на победу. Их всё равно ожидают пытки и мучительная смерть.

— Будьте увереннее. Вам ещё войском тут командовать. — Вацлава усмехнулась с укором. — Здесь у вас уже не будет времени ходить с печальным видом и тоску нагонять.

— Я, может, сама разберусь? — бесцветным голосом ответила Ульрика. — Вы лучше о своих обязанностях подумайте.

— Свои обязанности я знаю. Были бы у меня помимо них права, в Мёллендорфе сейчас сидела бы я. — Вацлава язвительно усмехнулась. Это был укор даже не в сторону Ульрики, а в сторону барона Мёллендорфа и миледи. Вацлаве было иной раз почти до слёз обидно, что леди Ильзе присвоила бывший Бхаттар какому-то выскочке-вассалу Кюгелей притом, что штурмом руководила баронесса Склодовская, и довольно много её людей принимало участие в этом сражении. Вацлава иной раз спать не могла ночами, думая об этом и понимая, что вряд ли сумеет что-то изменить. Если только убить барона Мёллендорфа и занять его место, после войны, когда Ильзе будет не так строго следить за численностью своих вассалов и перестанет контролировать баронов и баронесс.

Выслушав Вацлаву, Ульрика только покачала головой. Ей было легко говорить — она богата, занимает высокие должности и наверняка не чувствует себя ущемлённой в сравнение с другими феодалами. В конце концов, не каждую поставят управлять крупнейшим пыточным лагерем.

Спустя ещё час пути Вацлава и Ульрика добрались до замка. Мёллендорф встретил их прежней мрачностью, чёрными каменными стенами и рядами посаженных на кол ветианцев, в основном, детей. Баронесса с некоторым изумлением осматривала их трупы, уже покрывшиеся синеватыми пятнами. У некоторых были открыты глаза, навсегда застывшие в предсмертном ужасе. Вацлава слышала, что даже здесь многие считали это дикостью, и сама Ильзе содрогалась при виде изуродованных трупов, но для самой баронессы это не являлось чем-то страшным. Она видела на своём веку вещи похуже, собственными руками вершила куда более жуткие казни.