Пламя и пепел (СИ) - Ружинская Марина "Mockingbird0406". Страница 60

Чтобы хоть как-то оценить обстановку, Вацлава подлетела к окну и, увидев там часть отряда, с досадой ударила по стене правой рукой так, что до крови разбила мизинец. Досада и ярость кипели в ней. Ей резко расхотелось убегать. Ей хотелось взять оружие и резать, убивать их толпами. Но она понимала, что сейчас для неё это не самое рациональное решение. То был скорее секундный импульс злости и досады. Надо было скорее убираться, не обращая внимания ни на кого.

Баронесса снова припала к окну. Она не видела лица того, кто командовал войском, в частности, кричал кому-то что-то, сидя на вороном коне, но, судя по-всему, это был мужчина. Вацлаве подумалось про лорда Чихёля Пак — правителя с севера, который за всё время войны не предпринимал вообще никаких действий. Вряд ли это он проснулся и решил напасть на лагерь, находящийся на самом юге Ламахона.

Вацлава вздрогнула. Сзади к ней подошла Ульрика и грубо развернула её, схватив за плечо. Баронесса выдернулась и нервно развернулась. Её раздражало, когда кто-то просто вот так трогал её. В особенности, если это была герцогиня Рихтер.

— Что вам надо от меня? Я сейчас уезжаю! — процедила сквозь зубы баронесса. Она понимала, что может выглядеть за стороны неуравновешенной истеричкой, но сейчас ей было как-то всё равно на происходящее.

— Их восемь тысяч! — проговорила Ульрика взволнованным голосом. Её лицо, кажется, впервые выражало какие-то эмоции: страх, досаду, возможно, отрицание. Её рука, всё ещё лежавшая на плече Вацлавы, как-то странно дрожала. Баронесса резко убрала её, заставив герцогиню вздрогнуть. Теперь она на секунду показалась такой жалкой и беспомощной, что подумалось, если баронесса отойдёт буквально на пару шагов назад, Ульрика упадёт на землю или рассыплется. Это не смешило. Это раздражало.

— И что я с этим могу сделать?! — Вацлаве хотелось скорее убраться отсюда. Она, уже не обращая внимание на Ульрику, дёрнулась к двоим рыцарям, стоявшим у лестницы на второй этаж — они должны были сопровождать её ночью, но всё это время уже стояли в коридоре в полном вооружении и боевой готовности. — Ганс, Альберт, мы уезжаем. — Оба рыцаря кивнули и быстрым шагом направились в сторону конюшни. Баронесса развернулась и снова увидела перед собой Ульрику. Нет, она не могла так просто оставить её в покое.

— Оставьте тех тридцать семь рыцарей, что нас сопровождали на пути сюда, — проговорила она нервным умоляющим голосом.

— Мне на них плевать! — отрезала Вацлава и всплеснула руками. — Как будто от этих тридцати семи вам что-то прибудет!

— Это элитные солдаты, — ответила Ульрика уже более уверенно и раздражённо, будто баронесса не понимала чего-то совсем уж простого. — Вы можете приказать своим людям из соседних феодов двинуться к нам на помощь?

— Приказывайте сами. — Увидев вернувшихся рыцарей, баронесса бросилась к ним. — Скажите, что от леди Ильзе. А меня больше не трогайте — свою задачу я выполнила. — Проговорив уже спокойным голосом эти слова, Вацлава проскочила в конюшню, оседлала уже предоставленную ей лошадь и, попросив рыцарей показать ей запасной тайный выход, бросилась вместе с ними туда прямо верхом — благо, размеры прохода это позволяли.

Ульрика, возможно, что-то крикнула вслед, недопоняв сказанное, но баронесса ничего не слышала. В замке сделалось очень шумно, грохот, крики, ржание коней и лязг стали были слышны почти везде, перекрывая собой всёю. Вацлаве было уже всё равно на происходящее, даже на то, что крупнейший лагерь пыток вот-вот может быть повержен. Это заставляло Вацлаву скорее злорадствовать — это ведь владения, которые могли достаться ей, но, теперь уже по счастливой случайности, достались Мёллендорфу. Лишь оттого, что столько ветианцев будет освобождено, было немного горько, хотя и это почти не волновало Вацлаву. Всё равно на ненависть к чему-то, если впереди — долгожданная свобода. Свобода от Ульрики и, как баронессе хотелось верить, каких-то глобальных поручений. Не то, чтобы она уже успела устать от войны, но раз Ильзе не может предложить ей чего-то действительно стоящего, то и работать на неё — в тягость. Баронессе всё сильнее хотелось бросить всё это, но она не отступала лишь потому, что первый шаг сделан. А дезертировать к тем, кого ненавидишь всем сердцем, казалось ей глупым.

Вылетев из замка незамеченной, перебравшись по лесу и окончательно оторвавшись от войск, Вацлава уже почти не думала о случившемся. Может быть, замок уже захвачен и разрушен, может быть, Ульрика уже мертва и изнасилована — баронессе было плевать. Впереди неё была свобода, ветер и звенящий в холодном ночном воздухе запах окровавленной стали.

Остановившись на секунду, Вацлава обернулась назад. Где-то вдалеке, за посеревшим от облаков горизонтов дымились башни, горел огонь, кипело сражение. Баронессе даже стало как-то не по себе от осознания того, что там сейчас могла быть она. Вацлава почти никогда не видела со стороны сражений, какие-то казались ей безумно тяжёлыми и раздражающими, какие-то — живительными и быстрыми, но никогда, ни разу не лёгкими. Для баронессы сражение было чем-то вроде праздника, где она пьянела не от вина, а от крови и стука мечей друг о друга. Но сейчас ей почему-то совсем не хотелось находиться в эпицентре битвы. Неужели все сражения так жутко выглядят со стороны?

Одна из башен прямо на глазах у баронессы рухнула, рассыпалась, словно была сделана из пепла. Раздался слышный даже тут, на расстоянии многих сотен километров, грохот, и громкие крики — победы и поражение, страха и ненависти, боли и отчаяния. Сердце будто на мгновение замерло, сжалось, но потом снова заколотилось в привычном спокойном ритме.

Баронесса позволила себе усмехнуться, пока Ганс и Альберт не видели её. Мёллендорф пал.

Комментарий к Глава 14

Эта глава придумалась оч спонтанно, я просто подумала, почему бы не осветить очередной важный момент, и ПОВов Вацлавы было очень мало (всего 1), ещё не помешает. Уделила внимание Ульрике и пыткам, обошлась без описаний махача (а то их чота много), в общем, надеюсь, что более-менее.

Глава будет в следующий пн или 13 - я сама хз, насколько мне будет лень.

========== Глава 15 ==========

— Может, ещё найдутся? — прошептал Фридрих тихим, сдавленным голосом. Ильзе в ответ только устало вздохнула и продолжила мерить шагами кабинет, ещё недавно принадлежавший леди Мин. Ей с каждым днём становилось всё страшнее. С каждым днём всё больше она проклинала день битвы у моста: мало того, что натиск ламахонцев с трудом удалось сдержать, а план с мостом с треском провалился, так ещё и пропали без вести Генрика и Витольд. На последнего, в общем-то, было плевать, но мысли о том, что герцогиня Корхонен уже может быть мертва, успела подцепить какую-то страшную болезнь или угодила к ламахонцам в плен, не давали покоя ни днём ни ночью. Леди Штакельберг была сама не своя от страха. Настоящего страха. Жгучего душу и сердце, словно сок борщевика.

Казалось, Ильзе впервые испытала страх за всё время войны. Но она старалсь не показывать этого, ведь её люди должны быть уверены в своей правительнице. Она должна вдохновлять их воевать, отстаивать честь своей родины, и страх здесь ей ничем не поможет. Наоборот, сделает намного хуже. Народ заподозрит неладное, в армии будет полный раздрай, многие просто не захотят сражаться под предводительством Ильзе — какие-то такие картины она представляла себе, когда думала об этом.

— Трупы ведь не были обнаружены… — проговорила леди Штакельберг тихо. — Девчонка Кюгель, барон Либланд, баронесса Вайсвальд — все они мертвы, на поле битвы были тела. А Генрика… — Она замерла, прижав руку к сердцу. Оно забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. К глазам ещё не подступали слёзы, руки не тряслись, но Ильзе понимала: всё это может начаться прямо сейчас.

Ей не хотелось плакать при Фридрихе, который хвостом ходил за ней уже неделю. Его общество иной раз раздражало почти до дрожи, и Ильзе часто срывалась на него, что, в какой-то мере, помогало ей отвлечься. Она старательно, как ей казалось, прятала свой страх за насмешками, язвительными замечаниями, грубыми приказами, пощёчинами. Буквально утром Фридрих отхватил оплеух за то, что не явился в назначенный час…