Бронеходчики. Сверкая блеском стали… - Калбазов Константин. Страница 11

Но польские солдаты считали иначе. Сразу же послышалось несколько разрозненных выстрелов с разных сторон. Пока пальба настолько неточная, что он даже свиста пуль не слышит. Но в том, что стреляют именно в него, сомнений никаких.

Оглядываясь на выстрелы, перевел переводчик в режим автоматического огня. Вон улан. Метров двести. Стоит во весь рост, как распоследний болван. Короткая двойка. Поляк переломился и сунулся лицом в выжженную землю. Готов. Насмерть или только ранен – не суть важно. Главное, что сейчас он не боец.

Еще выстрел. И на этот раз пуля просвистела рядом. Обернулся вправо. До солдата метров пятьдесят. Его промах объясняется только тем, что он едва стоит на ногах. Правая штанина обильно пропитана кровью. Но затвор маузера дергает очень даже резво. Азаров вновь послал короткую двойку. Для разнообразия этот стрелок завалился набок.

Григорий же, воспользовавшись дымом, перебежал за тушу лошади. Потом ползком в сторону. Измазался, как черт в золе, получил незначительные ожоги от все еще тлеющей стерни и толстых бодылок бурьяна. Но все же сумел уйти из поля зрения улан.

Ошибочка. Вновь выстрелы и свист пуль. Пришлось ответить несколькими короткими очередями. Причем реально он рассмотрел позицию только того самого, первого. В остальных стрелял наугад, определив направление приблизительно, по звукам. Бог даст, пули пройдут поблизости и приструнят храбрецов.

Ага. А вот этого он очень даже видит. Нет, ну не идиот? Встал на колено и палит как заведенный. Пули с завидным постоянством свистят рядом. Не похоже, что этот придурок ранен. Скорее всего, под ним убило лошадь, а сам он отделался ушибами. Упор в плечо. Мушку на стрелка. Тот как раз закончил очередную перезарядку и приложился к своему карабину. Метров сто. Даже для ППШС по грудной мишени дистанция плевая. Короткая очередь, и парень откинулся на спину.

Упал на все еще дымящуюся землю, не забыв помянуть по матушке свою гениальную идею воспользоваться огнеметом. Парни дружно подхватили ее, и теперь ему приходится ползать по пожарищу, постоянно обжигаясь и матерясь. Переполз к следующей лошади.

Опять стрельба. Пули с легким шорохом входят в мягкую землю, взбивая фонтанчики земли и невесомые облачка золы. Решил не отвечать. Ну не потянуть ему перестрелки со всеми ранеными и ссаженными с лошадей. Их тут слишком много. Лучше он доберется до машины Бичоева. Выглядит вроде целой, может, и пилот жив.

Бронеход лежал на спине. Но вскрывать грудные пластины – затея не из лучших. Тут нужно подниматься в полный рост. И как это сделать, если по нем сейчас ведет огонь до десятка стрелков.

Выстрел! Что-то легонько дернуло комбинезон на правом плече. Вскинул автомат и нажал на спуск. Скороговорка на три патрона и сухой щелчок затвора, вернувшегося в переднее положение. Ну да, этого вполне хватило для польского поручика, откинувшегося на спину и выронившего пистолет. Стрелял шагов с двадцати. Мог ведь и попасть!

А вообще нужно почаще вспоминать о перезарядке. Патроны в магазине не бесконечны. Вот не попал бы первой очередью – и что бы тогда делал? Навскидку палил, между прочим. Маузер вот так, с лету, не достанешь. Ладно, чего теперь-то себя накручивать. Сменить магазин и сделать выводы на будущее. Осмотреть плечо. Нормально. Пуля только продырявила комбинезон, на котором дырок и так уже с избытком.

Ч-че-орт! Плевать. Вот пускай его сейчас убьют. Но пока не облегчится, и не подумает воевать дальше. Конечно, бронеход не способен скрыть его полностью. Лежащая машина в высоту не больше метра. Но пристроившись вот так, на коленях, да малость пригнувшись… Го-о-оспади-и! Какое же облегчение. Дважды за день испытывать такое блаженство – это что-то. Правда, куда лучше до этого все же не доводить.

Оправившись, вновь выглянул из-за машины. Парочка особенно наглых или храбрых улан перебежками двигалась в его сторону, периодически паля из карабинов. Одна пуля щелкнула по броне поверженной машины. Вторая просвистела рядом. Он ответил двумя короткими очередями, срезав одного из противников. Второй сам поспешил укрыться за трупом лошади. Зато начали стрелять с других направлений. Да сколько можно-то?!

Щелчок, скрежет, и верхний, а ныне боковой, люк открылся. Жив! Ну и слава богу. Кстати, машина с виду цела. Неужели пилот просто уронил «Гренадера»? Признаться, в подобное верилось с трудом. Уж что-что, а выучка у парней на высоте. Сам гонял нещадно.

– Аслан, ты как, не ранен?

– Нет, господин капитан. Цел. И «Гренадер» в порядке. Меня уронили.

– Как это?

– Да какой-то всадник наскочил, а я как раз двигаться начал, ну и упал на спину. Головой ударился.

– Сознание потерял?

– Нет. Но решил не спешить выходить. Горелки погасил и стал ждать, пока не станет чуть тише. Подбит и подбит. А тут слышу, ППШ старается. Ну и полез наружу.

– Ладно, давай выбираться отсюда. Эдак мы много не навоюем. Только остальных проверим. Вдруг еще кто выжил.

Передвигаться по полю на виду у разозленных кавалеристов – затея не из лучших. Уже успели оценить, чем это чревато. Но ведь можно и так. Григорий, не высовываясь из-за машины, протянул руку и, ухватившись сильными пальцами за крышку мортирки, не без труда, но все же сковырнул ее. Куда больше пришлось повозиться, извлекая из нее дымовую шашку. Но сладил. Причем трижды.

Активировать ее проще простого. Достаточно просто ударить запалом по твердой поверхности, накалывая капсюль. При выстреле накол происходит при выбивании жестяной крышки. Во-от так. А теперь бросить шашку с учетом направления ветра – и готово. Полоска дыма, стелясь над землей, медленно поползла в сторону, лишая противника обзора.

Поляки начали было палить как заведенные. Нашелся даже умник с ручным пулеметом, в несколько секунд расстрелявший магазин. Но затем все успокоилось. Решили все же дождаться, когда дым рассеется.

Короткими перебежками добрались до очередной машины. Кротова также подорвали мощным зарядом. Грудные пластины были попросту выворочены. Сам пилот представлял собой некое месиво. Да и того оставалось не так чтобы много. Но машина, в отличие от Литовцева, не загорелась. К нему, кстати, даже приближаться не стали. До сих пор полыхает жарким пламенем.

Ухорезова, так же как и Бичоева, уронили на землю, правда, на грудь. Но ему не повезло. Бог весть отчего оставили в покое Аслана. Егора же расстреливали через смотровые щели. Без спецключа ни отрыть люк, ни развести грудные пластины. Вот и палили по триплексам, которые пробить с первого выстрела не получалось.

Бронеходчик понял, что эдак его пристрелят, как медведя в берлоге во время спячки. И решил дать последний бой. Сам открыл люк и выбросил две гранаты. На земле отчетливо видны места подрывов. Кстати, огонь горящей пшеницы сюда так и не добрался, что странно. Потом попытался выбраться сам. И даже сколько-то стрелял из автомата, это видно по нескольким латунным гильзам.

Ни гранатами, ни автоматным огнем он никого не достал. Вокруг нет трупов, и кровь только под телом пилота. Причем стреляли сверху. «Гренадер» не окоп, из его верхнего люка вот так легко не выскочишь. Тем более при габаритах бронеходчиков. Вот пока он выбирался, его и достали.

Извлекли тело товарища. Кстати, автомата его нет. Прибрали поляки трофей. Люк закрыли и заперли. Были все шансы на то, что машину можно будет эвакуировать. Уж Григорий расстарается. И эту, и машину Аслана обязательно выведут с поля боя. Сейчас же нужно уходить. Причем не к лесу, а к железной дороге, к отступившим товарищам.

Григорий начал выковыривать дымовые шашки: у него оставалась только одна. Двигаться им придется по открытому полю. А потому неплохо бы прикрыться, благо ветер вполне способствует этому.

Пока он возился, Аслан успел сбегать к одному из убитых кавалеристов и разжиться у него ручным пулеметом. Магазин у «Браунинга», конечно, куцый, всего-то на два десятка патронов. Зато полноразмерный винтовочный патрон позволяет вести бой на дальней дистанции. А то мало ли кто захочет на них поохотиться, эдак и ответить будет нечем. Опять же он ни на секунду не забывал о шастающем тут эскадроне улан.