Бронеходчики. Сверкая блеском стали… - Калбазов Константин. Страница 12

Азаров вновь бросил взгляд в сторону станции. Покончив с неразберихой в своих порядках, поляки продолжили наступление. Легионеры пока молчали: противник все еще далеко. Но все их чаяния на стремительную и жесткую расправу с наступающими пошли прахом. Драка предстояла жаркая. И как ни скрежетал зубами Григорий, повлиять на это в настоящий момент он никак не мог.

Глава 4

О женщины, имя вам – коварство

– Все это ерунда, господа. Узаконенный российский Дуэльный кодекс превратился в какую-то профанацию и стал отдавать опереточностью, как оно долгое время было в Европе. Стреляться с тридцати метров – абсурд. То ли дело хотя бы сотню лет назад. Тридцать шагов. Шагов, господа, а не метров. И не стрелялись, а начинали сходиться. Барьеры же могли выставляться и вовсе на шести шагах. Чуть больше четырех метров, господа. Как там говорится у Лермонтова, погибшего, кстати, именно на такой дуэли: «Да, были люди в наше время. Не то что нынешнее племя. Богатыри – не вы».

– Брось, Саня. Пустое это все. Ты еще о дуэли через платок помяни. Когда спасение могло случиться только от осечки, – отмахнулся от слов поручика пребывавший в том же звании Бабичев.

– Но согласитесь, в этом есть воля провидения, господа. Божий суд, как в древнюю старину.

– Если уж на то пошло, то в средневековую, – поправил сидевший с ними за одним столом их командир взвода капитан Гринев.

Конец служебного дня, конец недели – так отчего бы и не расслабиться в ресторане при гвардейском офицерском собрании. Правда, гульнуть от души тут не получится. Не принято подобное в этих стенах. Посидят, выпьют в меру, а там, если вдруг появится желание, продолжат в более непринужденном месте.

Сделав это уточнение, капитан потянулся за бутылкой армянского коньяка и разлил по рюмкам. В гвардейском офицерском собрании подавали только отечественные спиртные напитки. И никак иначе. Заграничные вина, виски, джин, ром и даже пиво – все это здесь не приветствовалось. Не сказать, что таким образом выказывали свой патриотизм и в других частях. Напротив, напитки там могли быть самыми разнообразными. Как говорится, по кошельку и интересам. Это был чисто гвардейский бзик.

Признаться, некой особой изюминкой грешили не только они. К примеру, во флотском собрании можно было получить чистейший неразбавленный медицинский спирт. В собрании Петроградского гарнизона подавали самый настоящий самогон. Очищенный и прозрачный как слеза, но выгнанный служителями самым что ни на есть кустарным способом.

– Без разницы. Пусть будет средневековье. Суть от этого не меняется, – продолжал вещать слегка захмелевший поручик. – Сегодняшний кодекс предписывает драться на тридцати метрах. Да с такого расстояния можно попасть только благодаря случайности. Вот, Леша, скажи, только честно, ты, когда дрался на дуэли, попал в своего противника случайно или намеренно?

– Нет, Саша, мой пример не годится. Я вообще выстрелил не целясь, просто в сторону соперника. И каким образом пуля задела Клима Сергеевича, просто ума не приложу. Лучше бы уж я целился. Тогда бы точно промазал.

– Вот! А я о чем. Это чистой воды случайность. А значит, сегодняшние дуэли не что иное, как фарс.

– А вот не соглашусь с тобой, – вмешался молоденький подпоручик, как видно, выпускник этого года. – Коли ты поминал про провидение, то случай князя указывает на то, что оно тут как раз и имеет решающую роль. Ведь ни для кого не секрет, что в Чехословакии именно Кондратьев спас Алексея.

– Саша, это было туше, – трижды легонько похлопав в ладоши, заключил спор капитан.

– Все одно ерунда это. Практика показывает, что восемьдесят процентов дуэлей проходят вообще без пролития даже капли крови. Число поединков с серьезными ранениями ничтожно мало. Смертельные же исходы и вовсе единичны. Разве это не отдает фарсом?

– Напрасно вы так-то, Александр Данилович, – вдруг послышался звонкий голос Дробышевой.

– Сударыни… – Офицеры дружно поднялись, раскланиваясь с четырьмя девушками, капитаном и тремя поручиками.

Плевать, что они такие же пилоты и офицеры. Женщина – она всегда и везде женщина, а потому и отношение к ним соответствующее. А к бронеходчицам так еще и с уважением. Тем более когда на кителе красуется эдакий иконостас боевых наград, коими сверкали трое девушек.

– Я прошу прощения, господа. Ни в коей мере не хотела мешать вашему застолью. Но совершенно случайно услышала последнюю фразу Александра Даниловича. Не сдержалась ввиду несомненной ошибочности его мнения, – едва не потупив глазки, с самым безвинным видом произнесла Алина.

– Мое ошибочное мнение основывается на цифрах. Разумеется, я не поручусь за точность, но в общем и целом тенденция укладывается в описываемую мною картину.

– По столь же грубым прикидкам подавляющее большинство населения Земли верит в то, что она плоская. Но ведь вы не станете придавать значение подобной глупости. Вы просто скажете, что это вопрос образования. Не правда ли?

– Что вы хотите этим сказать?

– Стрелять нужно уметь, только и всего. За тридцать метров не скажу, но с двадцати я из дуэльного пистолета смогу разбить бутылку шампанского.

– Господи, да вы его в руках-то удержите? – не сдержавшись, хмыкнул Панин.

– Трижды, из трех выстрелов. И на том готова биться об заклад, – с милой улыбкой припечатала она.

– А что в закладе?

– Хотелось бы услышать вашу версию.

– Совместный вечер, – с предвкушающей улыбкой предположил он.

– Ах, Александр Данилович, Александр Данилович. Ну сколько раз вам намекать и говорить в лоб? Я девочка порядочная, и вам ничего не обломится. Ни кусочка. Ни капельки. Однако у меня есть встречное предложение.

– Готов выслушать.

– Мы сейчас же направляемся в открытый тир при офицерском собрании. Если выиграю я, то вы выпьете две бутылки армянского – без закуски, заедки и запивки. После чего пройдете по периметру плаца полка, печатая строевой шаг. Если проиграю, то я, с вашего позволения и учитывая мое сложение, выпиваю бутылку коньяку и прохожу тем же маршрутом.

– Ну, коль скоро вы считаете подобный размен полноценным, – пожал плечами Панин. – Только у меня есть дополнительное условие.

– Готова выслушать.

– Пистолеты должны быть новыми. Как оно и положено при дуэлях.

– Справедливо. Приобретем в оружейном здесь, в собрании. И если вы не возражаете, вскладчину. Пистолеты, как трофей, достанутся победителю, – предложила она.

– Разумеется, – легко согласился поручик.

– Саша, остановись, – одернул давнего товарища и, чего уж там, прихлебателя княжич Бабичев. – Дробышева отличный стрелок. И уж точно знает, что делает. Уверен, что здесь есть некая закавыка, пока ускользающая от нашего внимания. Не так ли, Алина Владимировна?

– Глупо было бы утверждать, что я надеюсь на банальную удачу, – пожав плечами, согласилась она. – Но ведь я хотела только сказать, что все зависит от умений стрелка, и фарс тут совершенно ни при чем. Что и готова доказать. Когда я сказала, что являюсь плохим стрелком?

Угу. Все так. Все справедливо. Но ударивший в голову коньяк плюс мужское самолюбие и уверенность в своей правоте… А еще само оружие, из которого щупленькой девице предстояло совершить три метких выстрела кряду.

– Господа, будьте свидетелями нашего пари, – с нарочито любезной улыбкой произнес Панин.

Откладывать дело в долгий ящик не стали. Три бутылки шампанского и две армянского коньяка прихватили здесь же, в ресторане. Спустились в оружейную лавку, где приобрели пару дуэльных пистолей. Причем выбирал сам Александр. Впрочем, разницы особо никакой. Стандарт. Разве только отличия в отделке. Да и в наличии было только четыре комплекта.

При собрании имелось два тира. Один – в подвале, второй – под открытым небом. Стрелять в закрытом помещении по бутылкам с шампанским смотритель не позволил бы ни за что. А вот здесь, в эдаком капонире, – пожалуйста. Тут прибраться никаких проблем. Тем более что офицеры уж не впервой палят по бутылкам. И непременно шампанского. Больно уж оно потешно взрывается. Можно, конечно, использовать и пиво, и газировку, но… Господам гвардейцам приличествует только шампанское. И никак иначе.