БДСМ-клуб "Сабспейс": Подчини меня нежно (СИ) - Люче Лина. Страница 29

На этот раз все закончилось очень быстро, и мы кончили одновременно, оба влажные и дрожащие от страсти. Макс на секунду повалился на меня сверху, вдавливая в кровать, но тут же перекатился на бок и привлек к себе, крепко прижимая, пока я пыталась отдышаться.

Какое-то время мы лежали в тишине, а затем Макс внезапно сжал меня сильнее таким движением, словно по его руке прошла судорога:

— Тебе нравится Ирина? Хочешь с ней поиграть? — спросил он, запрокидывая мою голову назад, чтобы облегчить себе контроль за моим взглядом.

— Ирина? — удивленно спросила я, но это оказалось ошибкой. Его глаза сузились и потемнели:

— Не надо, саба. Не смей мне врать.

— Я не…

Пальцы Макса врезались в мою щеку — быстро и хлестко:

— Я сказал: не врать. Хочешь поиграть с Ириной?

— Я не знаю, — выпалила я, испуганно сжимаясь. По моему телу прошла странная теплая судорога. Черт. Почему мне так нравилось все, даже пощечины — если это исходило от Макса?

— Узнаешь, — сухим, немного угрожающим тоном ответил он, поднимаясь с постели — абсолютно голый и какой-то немного напряженный сейчас, словно сердился на меня за что-то. Я что, недостаточно полигамна для него? И это после сцены со вторым партнером? После Лори и игры с Димой в прошлые выходные? Да не пошел бы он…

В мгновение ока разозлившись, я села на кровати, намереваясь высказать ему все, но Макс уже скрылся в душе, и дверь за ним закрылась.

Несколько минут спустя он появился из душа совсем другим — воплощенное спокойствие и уверенность.

— Иди, ополоснись, малыш, — мягко предложил он, качнув головой в сторону двери. Мне на язык просились едкие фразы, но, вспомнив о том, что мне и без того еще причитается порка, благоразумно решила промолчать. Мои ягодицы и бедра и так ныли после сцены с двумя "профессорами".

Стоя под душем, я внезапно погрустнела. Игровой настрой почти пропал, и мне вовсе не хотелось, чтобы меня снова отлупили. Может, мне поехать домой? В конце концов, я ведь не обязана играть до утра, если просто больше не хочу?

Вытерев все тело насухо я вышла из душа, завернувшись в сухое полотенце.

— Как ты? — спросил Макс, едва бросив на меня косой взгляд. На его лице отражалось теперь не больше игрового энтузиазма, чем на моем. Было похоже, что мы оба выдохлись, и — странное дело — он тоже казался немного расстроенным. Из-за меня?

— Так… не знаю. Кажется, устала, — со вздохом выдавила я, бросив на него виноватый взгляд помимо воли.

Макс кивнул, то ли подтверждая этим мое право на усталость, то ли обозначая свое похожее состояние.

— Можем пойти перекусить пока. Или ты хочешь домой? — уточнил он, на этот раз всматриваясь в мое лицо внимательнее. Воодушевленная этим его вниманием, как и тем, что он благосклонно отнесся к прекращению игры, я подняла подбородок и посмотрела прямо в глаза:

— Я хочу поговорить с Лори. Она сейчас здесь, в клубе?

У меня внутри что-то сжалось, пока Макс медлил с ответом, глядя на меня с неопределенным выражением. Но затем он прикрыл глаза и снова кивнул:

— Хорошо. Ты можешь поговорить с ней.

— А почему ты запрещал мне? Я хочу знать.

Заходя с каждой фразой чуть дальше, я каждую секунду ждала, что меня одернут, снова пригрозят ремнем или еще чем-нибудь похуже, но Макс, казалось, окончательно выключился из доминантной игровой позиции. Он стоял передо мной в расслабленной позе, его лицо отражало легкую рассеянность, словно я мешала ему думать о чем-то очень далеком от секса и ночных игр в клубе.

Полностью одетый, застегнутый на все пуговицы, он, казалось, собирался на работу, а я как будто бы была женой, вышедшей проводить его до двери и в последний момент не вовремя затеявшей разговор о домашних делах.

— Что? — спросил он, встрепенувшись, чем полностью подтвердил мою догадку о его мысленном отсутствии, но тут же насупил брови, когда с запозданием понял смысл вопроса, — Нет, Лиза, ты не поняла: я ничего не запрещал тебе. Я запретил Лори, и она знает, в чем тут дело. Задай все вопросы ей и, возможно, получишь некоторые ответы.

— Ну, спасибо, — проворчала я.

— Пожалуйста, — ровным голосом ответил Макс и глубоко вздохнул каким-то очень усталым вздохом, оглядев меня с головы до ног, — можешь остаться здесь. Я найду Лори и пришлю ее к тебе вместе с одеждой. Когда договоришь с ней, запрешь комнату и найдешь меня возле бара внизу, хорошо?

Растерянно уставившись на холодный ключ, который он вложил в мою ладонь, я машинально кивнула, но когда он вышел, изумленно уставилась на дверь. Да что это с ним такое? Макса словно подменили за то время, которое я провела в душе. Мог ли ему кто-то позвонить за это время и испортить настроение или же это связано с его ревностью к Ирине?

Остановившись на этой мысли, даже вздрогнув от нее, я физически ощутила, как мое лицо отразило признаки крайнего удивления, словно застыло немым знаком вопроса. Я действительно только что допустила мысль, будто Макс на самом деле ревнует? Ох, да. Более того, я в этом почти уверена. Он так допрашивал меня… Ох, нет. Ох, нет, нет, нет, только не это. Я ведь не связываюсь с ревнивцами. Я много лет не связываюсь с ревнивцами. Я дала непреложный обет, как Северус Снейп в "Гарри Поттере", и я совсем не могу его нарушить. Совсем не могу.

Макс

Спустившись вниз по металлическим ступеням, он на пару мгновений задержался, чтобы окинуть зал взглядом, убедиться, что все в порядке, хоть сегодня и не его «смена». В субботу все контролировал Никита, в воскресенье этим занимался он, вечер пятницы они проводили в клубе — по очереди. Остальные дни клуб не был официально открыт для гостей, хотя постоянным членам они сдавали помещения по запросам, в том числе и нижний зал. Иногда его снимали посторонние организации для мероприятий, и тогда они просто убирали игровое оборудование в будние дни. Но вечер пятницы и выходные уже давно и прочно были записаны за «Сабспейсом».

Протиснувшись сквозь толпу, разгоряченную откровенной сценой с участием бывалой супружеской пары и еще одной сабы, Макс подошел к стойке бара. Он чувствовал, что на него навалилась усталость, и не вполне понимал, в чем дело: сцена с Лизой удалась, секс с ней тоже. С чего бы ему так дергаться? Зачем он сам себя накрутил, да еще и сорвался на сабе, а теперь еще больше усугубляет вместо того, чтобы спустить это на тормозах? Зачем он взял стакан чистого виски? Зачем продолжает пить?

С отвращением отодвинув напиток, Макс качнул головой Диме. Понятливый бармен тут же убрал стакан и на всякий случай убрался сам, переместившись к другому концу барной стойки, где тут же принялся развлекать беседой новенькую смущенную сабу. Макс рассеянно подумал, что надо увеличить парню зарплату.

Дима был настоящим сокровищем: он умудрялся создавать удивительно дружелюбную спокойную атмосферу в самом сердце клуба, сглаживая все конфликты, помогая новеньким расслабиться, а старожилам почувствовать себя как дома. При этом он поразительно хорошо для такого молодого парня держал себя в руках, почти не отвлекаясь на девчонок от работы — по крайней мере до тех пор, пока не получал от владельцев клуба четкого разрешения на перерыв и соответствующие увеселения.

Но размышления о профессионализме бармена не заняли его надолго, и он снова стал прокручивать последний диалог с Лизой. Макс был очень недоволен собой и сам не знал, сколько просидел перед стойкой, злобно упрекая себя за то, что испортил сабе настроение, показав негативные эмоции. Он точно не знал, сколько просидел вот так, погруженный в самоедство, пока не заметил краем глаза движение, и, повернув голову, обнаружил своего партнера, сидящего на соседнем стуле.

Никита находился в состоянии, полностью противоположном унынию Макса, излучая сплошной энтузиазм и возбуждение, когда, приземлившись на барный стул, энергично замахал руками, требуя прохладительный напиток.

— Макс, ты гений. Гееееений, — протянул он, мотая головой в разные стороны и еще не замечая, насколько друг не в настроении воспринимать комплименты, — Мне ленивый только не сказал про то, как все офигели от этой сцены!