БДСМ-клуб "Сабспейс": Подчини меня нежно (СИ) - Люче Лина. Страница 31

Примерно такой мысленный ряд крутился в моем сознании, когда я смотрела на Макса, играющего с другой девушкой меньше чем через час после нашей сцены и нашего страстного секса наверху. Я готова была размышлять о чем угодно, лишь бы не чувствовать это. Внутри что-то резалось, шинковалось, крошилось и разрывалось в клочья. Я следила за движениями его рук — таких же нежных, опытных, внимательных, как когда он играл со мной. Я смотрела на его лицо — такое же сосредоточенное и в то же время расслабленное, спокойное.

Он наслаждался этим так же, как со мной. Его руки собственническим жестом накрыли ее полные груди — кажется, на размер-два больше моих. Пальцы сжали соски, и девушка вскрикнула, но ее глаза и наполовину отсутствующее выражение лица говорили, что эта боль была сладкой. Потом он шлепал ее стеком — как-то нежно, словно между ними было что-то особенное.

В какой-то момент Лори, стоявшая рядом, положила руку на мое плечо и тихо сказала: «Лиза хватит, пойдем отсюда». И только тогда я поняла, что по лицу катятся слезы, и на меня уже оглядываются.

Несколькими минутами раньше мы с Лори, абсолютно беззаботные, спускались по лестнице. Я была уверена, что Макс ждал меня в баре — ни секунды не сомневалась в этом, дура. Я шла к нему и предвкушала те пять ударов, которые он мне обещал — было любопытно, как он сделает это теперь. Я даже размышляла, не подразнить ли его чуть-чуть, чтобы слегка спровоцировать, привлечь чуть больше внимания и, если получится, улучшить его настроение новым витком игры.

По правде, я довольно долго не могла поверить, увидев его, играющим с другой сабой посреди зала — думала, глаза подвели, это просто кто-то, одетый как Макс, с похожим телосложением. А потом замерла как вкопанная, открыла рот, закрыла, снова открыла. Наверное, у меня было дурацкое выражение лица. Но сразу после этого, словно отключившись от собственных эмоций, просто смотрела и думала, как глупо, что один человек всегда влюбляется раньше. И какие мы глупые, что позволяем себе влюбляться без взаимности. Зачем мы это делаем? Мы ведь не садимся в самолет с одним крылом, мы не едем на автомобиле с неисправными тормозами, мы не выходим из дома в одном ботинке.

— В каком ботинке? — оторопело переспросила Лори, и я вздрогнула, сообразив, что что-то пробормотала вслух.

Сфокусировав взгляд на ней, я словно очнулась, резким движением закрыла лицо ладонями и вытерла слезы:

— Я ухожу.

— Лиза!

Моя память словно перестала записывать все в непрерывном режиме, как будто кто-то внутри играл с кнопками «пауза» и «плей». Просто несколько секунд спустя я осознала себя в раздевалке, лихорадочно переодевающейся.

— Лиза!

Лори догнала меня там и застряла у входа, тревожно изучая взглядом.

— Лори, пожалуйста, возвращайся в клуб. Я ухожу. Я больше не вернусь сюда, — пробормотала я, с трудом осознавая собственные слова, как будто это произносил кто-то другой, а я лишь слышала их со стороны.

Хлопнув дверцей шкафчика, я схватила пакет, сунула ноги в туфли и пошла к выходу мимо Лори, которая неотступно следовала за мной.

— Тебе нельзя вести машину в таком состоянии, — сказала она на улице, когда я достала ключи в темноте, — Позволь мне отвезти тебя.

Я пожала плечами, передала ей ключи и забралась на пассажирское сидение, скрючившись там. Меня трясло от холода, лицо стянуло от высохших слез, каждая мышца в теле напряглась и застыла.

Лори молча села на водительское сиденье, настроила зеркало, подвинула сиденье, осторожно тронулась с места и тихо уточнила адрес. Я ответила, глядя перед собой в одну точку, и до самого дома мы молчали.

А когда Лори припарковала мою машину возле подъезда, она развернулась ко мне и прерывисто вздохнула:

— Лиза, пожалуйста, послушай. Ты влюблена, это бывает. В Макса половина клуба влюблена, почти все сабы. Ты справишься с этим, не глупи, — мягко сказала она, касаясь моей руки с явным участием. Я подняла глаза, вздохнула с ней в унисон и криво улыбнулась:

— Я такая дура — думала, это что-то особенное. Никогда в жизни ничего подобного не чувствовала. Не чувствовала себя такой… необычной, смелой, что ли. С ним я словно на все была способна эти две недели. Ты будешь смеяться, даже на работе все совсем по-другому.

Лори цинично усмехнулась:

— Не надо, Лиза. Я не собираюсь смеяться, но не думай, что тебе нужен Макс, чтобы быть такой, как ты хочешь. Он отличный психолог и только. Хороший мастер, но в клубе есть еще мастера, с которыми тебе будет неплохо. Поиграй с Никитой в следующие выходные. Поиграй хотя бы ему назло.

— Мне так больно, Лори. Мне так больно.

Я громко всхлипнула, внутри словно что-то прорвало, и хлынули слезы, которые на этот раз неохота была сдерживать — да и незачем.

— Знаю, малыш. Это очень больно. Шшшш… это пройдет, — мягко и уверенно сказала она, неловко обнимая меня из-за коробки передач, разделяющей наши сидения. Но все же какое-то время держала меня в объятиях, пока я не перестала плакать.

— Знаешь, может пойдем, выпьем чего-нибудь? — предложила она, наконец. — Мне кажется, тебе надо.

Ехать к Лори или в бар я отказалась, и так, после визита в круглосуточный супермаркет премиум-класса, мы оказались у меня дома, нагруженные двумя пакетами с бутылками и закуской. От ее первого же внимательного взгляда по сторонам мне захотелось провалиться сквозь землю. Дешевая съемная квартира с обшарпанными обоями, старой мебелью и дико скрипящим паркетом.

При других обстоятельствах я постеснялась бы приглашать ее к себе, и только в тот вечер мне было настолько плохо, что я совсем забыла о том, как будет выглядеть мое облезлое жилище в глазах Лори, привыкшей к роскоши. И что она после этого подумает обо мне. Говорят, что бедным быть не стыдно, и я какое-то время верила в это, когда была юной. Теперь я понимаю, что это полная чушь. Не стыдно лишь до тех пор, пока не с чем и не с кем сравнить. А когда такой человек, как Лори, приходит в гости — становится стыдно, чуть не до слез.

— Извини, у меня тут не очень убрано, — повинилась я, когда в довершение моего позора взгляду Лори предстала неубранная посуда на кухне.

— Расслабься, ты же не планировала принимать гостей. А мне, кстати, нравятся такие уютные кухни. Напоминает детство, — заметила Лори, аккуратно поставив сумку с едой на одну из табуреток и споро начиная выгружать все на стол.

Я тем временем уныло перекладывала посуду в раковину, намылила губку, но вместо того, чтобы заняться мытьем тарелок, вцепилась в край раковины и зажмурилась:

— Это так глупо, Лори. Я каждую секунду жду, что он позвонит и как-то объяснит все это дерьмо.

— Это психический мазохизм, малыш. Не надо, лучше отключи телефон и расслабься, — отрезала Лори, а потом вздохнула и совершенно другим тоном добавила, — знаешь, мне сегодня тоже хочется выть.

Я кивнула, но телефон отключать не стала, просто принялась за мытье посуды, пока Лори открывала первую бутылку «Бейлиса», накрывала на стол и разыскивала бокалы в старом буфете под моим руководством.

Усевшись за стол и уставившись без всякого аппетита на канапе из фруктов и копченостей, я подняла глаза на нее:

— Расскажи мне свою историю, Лори. Пожалуйста, расскажи. Мне не станет от этого хуже. Думаю, мне станет легче, если я смогу поддержать тебя.

Лори оценивающе посмотрела на меня, сделала пару глотков из своего бокала, а потом деловито отодвинула его, поставив локти на стол, потерла лицо ладонями и кивнула:

— Хорошо. Думаю, тебе и правда полезно сейчас переключиться.

Кое-что она рассказала мне еще в клубе, еще до того, как мы спустились, прежде, чем сегодняшняя ночь раскололась на «до» и «после». Даже странно было сейчас думать о том, что всего пару часов назад я была почти счастливым человеком, а Лори, виновато поглядывая на меня, рассказывала, что произошло. Она пришла буквально через пару минут после того, как вышел Макс — влетела так, что было заметно нетерпение.

— Лиза, — радостно сказала она, но запнулась на пороге, вдруг робея и неловко оглядываясь по сторонам.